Герцогиня на службе у Короны (СИ) - Ширай Вера
Рыцарь с явным облегчением остался в замке. Мы с Феликсом выделили ему просторные постоянные покои — слишком большие для холостяка, но мы оба надеялись, что рано или поздно он выберет достойную леди и перестанет прятаться за сарказмом.
Хоффман стал лучшим работником герцогства. Несомненно. Каждое его предложение выслушивалось внимательно, каждый план обсуждался — чаще всего — внедрялся. Он буквально расцветал, когда видел результаты своих идей. Его жена, хоть и не обязана была заниматься делами замка, нашла себя в хозяйстве — и вместе с Лидией они творили настоящие чудеса рукоделия, превращая склады в аккуратные, уютные места, полные тканей, лент и ровных стопок белья.
Рей всё чаще пропадал с Истатом. Старый маг брал его с собой к пещерам, к реке, на тренировочный плац — куда угодно, где можно было бы говорить о магии. Иногда я замечала, что Рей повторяет жесты старика: как тот поправляет рукав, как держит палку, как наклоняет голову, прежде чем заговорить.
И самое удивительное — вклад Рея в строительство дорог оказался незаменимым. Он работал так, будто хотел доказать что-то самому себе, и это приносило свои плоды.
Ариана осталась жить с нами в замке. И единственный раз, когда я попыталась завести с ней разговор о графе Дюке и о той истории, она спокойно сказала:
— Брат всегда говорил, что сильный характером берёт всё. Я… неправильно его понимала. Мне казалось, что раз я родилась в этой семье — могу делать всё, что хочу. Но я ошибалась.
Я осторожно уточнила:
— То есть, ты больше не…?
Ариана мягко улыбнулась — уже не тем порывистым, дерзким выражением, которое было ей свойственно раньше, а спокойной, взрослой улыбкой.
— Нет. Я просто была глупо влюблена. — Она чуть пожала плечами. — А теперь, глядя на вас с Феликсом, я понимаю другое. Я не хочу влюбляться… так. Больно, унизительно, неправильно. — Она подняла на меня глаза. — Я хочу, чтобы любили меня. Так же сильно, как мой брат любит тебя.
Она сказала это совершенно без тени смущения, будто констатировала очевидный факт, а я едва справилась с внезапным волнением.
Ариана была погружена в свои мысли, продолжая говорить дальше, не замечая моего замешательства от её признания.
Феликс, который некогда столь нелестно отзывался о непосредственности Эвы, в итоге был вынужден признать: её невольное вмешательство в наши отношения оказалось неожиданно полезным.
Но привычки — особенно страхи — уходят медленно. Герцог всё так же повторял ей приказы дважды, уточнял, не добавила ли она случайно «лишних» трав в отвар или еду, и этими вопросами нередко ранил чувства девушки.
Хорошо, что рядом с Эвой почти всегда был Леннокс — он подхватывал то, что Феликс чрезмерно контролировал, сглаживал острые углы и не давал девушке чувствовать себя неспособной.
Мы часто ужинали всей семьёй, проводили вместе долгие вечера, полные разговоров и тихого смеха. А порой оставались вдвоём, просто наслаждаясь обществом друг друга.
В один из таких вечеров Феликс положил ладонь поверх моей и тихо сказал:
— Знаешь… я могу допустить, что наш сын действительно рождён быть великим магом, правителем — что бы там ни утверждал Истат. Но я уверен и в другом: мне предназначено было встретить тебя. Даже та жизнь, которую мы должны были прожить порознь, была обращена вспять. Сами боги дали мне шанс быть рядом с женщиной, которую я люблю.
КОНЕЦ
