Ведьма повелителя драконов - Татьяна Озерова
Чтобы купить такой браслет, раз в год устраивался аукцион.
Главы знатных рыбацких и торговых родов стремились купить такие для того, чтобы снарядить своих лучших рыбаков во время дальних походов за особенно ценной рыбой.
При активации этого артефакта время становилось тягучим, и казалось, что всё становится медленным и долгим. Поэтому действия рыбака становились очень точными, а улов в разы богаче.
Этот аукцион очень ждали завтра на ярмарке. Многие главы знатных торговых родов лично приедут на ярмарку только ради возможности купить именно этот браслет.
Я усмехнулась. Подождут год. В конце-концов, именно благодаря повелителю, род заскальных ведьм не прервался. Наследница ведьминской силы выжила и сможет сделать на следующий год такой же браслет. И ещё через год такой же.
Справедливо, что этот предмет отправится в дар повелителю. Подождут год. Больше ценить будут.
Я взяла самый красивый богато украшенный мешочек, и ещё один поскромнее, насыпав в него щедрую горсть заговорённых гвоздей.
— Передай мой подарок повелителю, — протянула я Герге дорогой мешочек с браслетом. — И добавь моё пожелание «в благодарность за мою жизнь, пусть будут его ночи длинными». А это тебе, — протянула я второй, с гвоздями, — за хлопоты и путь сюда.
Герга взяла мешочки подрагивающими пальцами, затравленно глядя на меня. Возразить или отказать мне не осмелилась.
Слава у заскальных ведьм была та ещё. Мы слыли хоть и в целом добрыми и полезными, но злить нас или обижать отказами настоятельно не рекомендовалось.
— Возвращайся в замок, Герга, и не бойся ничего, — улыбнулась я девушке. — Приходить за мной смысла нет. Заскальные ведьмы не покидают своего озера. Можешь так повелителю и передать.
Кстати, я даже не соврала. Заскальные ведьмы действительно не покидают озеро. Все это знали.
Завтра я буду первой ведьмой в роду, кто нарушит это правило. Но лишь завтра. Сейчас я сказала чистую правду. Сегодня я, заскальная ведьма, не покину своё озеро.
Герга приободрилась, поклонилась и потрусила прочь. Я посмотрела на товары, приготовленные для ярмарки. Надо взять с собой больше денег. Куплю коня. Хорошего.
Заодно посмотрю свежие карты страны драконов. Здесь, в доме Мирги, наверняка все карты устарели.
Ближайший город, где я буду завтра на ярмарке — далеко не единственный. Хочу узнать, что там есть интересное для меня.
Глава 10. Вместо
Всё было хорошо до того момента, когда Чернуша узнала о моём намерении покинуть озеро.
Она кружила вокруг меня бабочкой. Забиралась на колени кошкой. Смотрела жалобными громадными глазами, поджимая свой роскошный хвост и мохнатые крылья.
И причитала, ныла, ругалась, умоляла в моей голове на разные голоса не делать этого.
Причём конкретики, как говорится, не было никакой. Нельзя и всё.
Пока я ужинала и готовилась ко сну, я всё же смогла с помощью многочисленных вопросов в разных формулировках вытрясти из духа-хранителя следующее.
Заскальная ведьма лишь трижды за всю жизнь может покинуть озеро.
Первый раз для потери невинности с могущественным магом, который способен забрать её растущую ежечасно силу. Те есть для того, чтобы не погибнуть от переизбытка магии.
Второй раз спустя сотни лет, когда сила ведьмы начинает убывать. После этого в течение года она должна зачать, чтобы передать своей дочери иссякающую силу. Рождались у заскальных ведьм только девочки, принимая по наследству дар.
Третий раз ведьма покидала озеро уже навсегда, когда уже её дочь становилась женщиной. Как дальше складывалась судьба ушедшей с озера ведьмы, Чернуша не знала.
Ещё мне всё же удалось узнать у Чернуши границы того, что входило в понятие "покидать озеро".
Озеро заскальных ведьм окружал сосновый лес, а за ним были скалы, отвесные, которые дальше переходили в огромный горный массив.
И лишь в одном месте был проход — ущелье, рассекаемое идущей из-под горы рекой.
Через эту реку был мост. С одной стороны моста — дорога вела в гору, к моему озеру, а с другой разветвлялась: вниз, в долину и прискальный город, и… вверх. На гору. К замку повелителя драконов.
Так вот. Именно реку ведьма имеет право пересекать трижды за жизнь. То есть, выходить туда, где её не сможет сопровождать дух-хранитель.
Что ещё я смогла добиться от дрожащей от страха кошки, это то, что она всё же помнит ведьм, которые уходили чаще трёх раз. Даже тех, кто регулярно это делал.
Всё верно. Некоторые ведьмы часто отходили от озера. Но не дольше, чем на двое суток. И не дальше прискального городка.
В результате моих разговоров, Чернуша сменила панику на тихую грусть. И всё же согласилась с тем, что я спущусь в город только на день, и до заката вернусь.
Мне действительно было её жалко. Моя пушистенькая жалобно смотрела, дрожала, жалась к ногам. Но на все мои расспросы о том, кто от этого умрёт, проклянется, пострадает, сляжет и прочее, выяснялось, что последствий Чернуша не может никаких назвать.
И всё равно она дико боялась того, что я нарушу правило.
Дальше последовала моя новая серия вопросов к духу-хранителю, которая уткнулось в прежнее.
Нельзя, потому что нельзя.
Я легла спать. С утра снова допросила Чернушу на разные лады с разными формулировками.
Короче, если я на день спущусь в город, ничего ужасного не произойдёт.
Утром я была готова. Поглаживала непривычно молчаливую Чернушу, затаившуюся у меня на коленях, и ждала, когда приедут торговцы.
Когда на поляну перед домом выехало сразу восемь телег, а ещё и несколько верховых всадников, мне стало сильно не по себе.
Из-за многочисленных мужчин.
Нет, торговцы раньше тоже приезжали такой толпой.
Но сейчас была существенная разница.
Сейчас это были сильные молодые мужчины. Мощные и яркие, громкие, с явным мужским интересом поглядывающие на меня.
Добродушно переругиваясь, они вывалились на поляну. Посматривали на меня искоса, делая вид, что на самом деле поправляют стремена, отдают приказы своим людям.
Но я видела: смотрели. В мою сторону.
Я растерялась. Ничего похожего на прошлые года, когда приезжали исключительно пожилые торговцы, разной степени обрюзгшести из-за прожитых лет лет.
Нет, ничего похожего.
Сегодня на моей поляне явно собралась свора молодых вожаков, поджарых голодных хищников, плотоядно рассматривающих дичь, по какой-то странной случайности ещё не присвоенную.
Из всех прибывших выделялся один.
Высокий и золотоволосый.
Сильный и быстрый. Поджарый. Широкоплечий, с закалённым в боях рельефным телом, посечённым шрамами. В алой рубахе, черных штанах, волосах до плеч. С квадратным подбородком. И наглым взглядом шарящих по мне глаз.
Именно он что-то резко крикнул, и все замолчали. Вразвалку подошёл ко мне.
— Ведьма,
