Нить судьбы - нить войны - Дикий Электрик
В Мозырь мы вошли перед закатом. Причалили и капитан убежал в управление НКВД, мы сидим на борту. Так до утра и просидели. Утром пришла полуторка, куда всё имущество погрузили и двинулись к вокзалу. Я, Вадим и ещё пять бойцов в кузове. Въехали мы на грузовую станцию. Вижу капитана, что болтает с политруком.
Торможу бойца.
— Браток, с кем это наш капитан болтает? — спрашиваю я.
— Это особист наш, а тебе, что за дело? — смотрит он на меня.
— Твоему комбату, снайпер не нужен? — усмехаюсь я.
— Так у него и спроси. Вон он ротных строит. — показывает боец.
Наши уже все в теплушке прицепленной к составу. Я закидываю свой рюкзак и маскируюсь строем солдат двигаюсь к майору, судя по двум прямоугольникам на петлицах. Посматриваю на состав, вот он тронулся. В дверях теплушки стоят лейтенант, капитан и старшина. Похоже меня высматривают. Капитан погрозил кулаком. Ко мне сзади подходит старшина пехотинец.
— Боец чего прохлаждаешься? — спрашивает он.
Откидываю капюшон маск куртки и докладываю.
— Кандидат на звания НКВД Закшевская, отстала от своих. Вам снайпер нужен? — спрашиваю я по наглому.
— Пошли к командиру батальона, разберёмся. — ухмыляется он в усы.
Мы подходим к майору.
— Товарищ командир батальона, вот поймал потеряшку. Говорит, что снайпер. — показывает старшина на меня.
— Свободен старшина. Документы. — командует майор.
Протягиваю своё удостоверение.
— Так, кандидат на звание, почему отстали? — улыбается он.
— А вам, разве снайпер не нужен? Меня там в Москве в школу б засунули, а у меня к немчуре счёт только открыт, слишком много их ещё не рассчитавшись ходят, а должны в земле лежать. — говорю я спокойно.
— Ну а как я тебя возьму, возраст то ещё не строевой? — смотрит он с улыбкой и протягивает мне документы.
— Так выпишите солдатскую книжку с нужным возрастом, мол прибилась. — говорю я спокойно.
— Вот так просто прибилась, как кошка?
— Я Ласка, так капитан назвал, я быстрее его стреляю. У меня уже с десяток немцев на счету и пять танков сожжённых. — говорю я.
— Про танки, Ласка не врёт. Младший политрук Иваников, назначен вверенный вам батальон. — докладывает Иваников.
— Ты её знаешь?
— Да, я с их группой НКВД выходил из окружения, про танки она не врёт, да и бойцы говорили воюет она умело.
— Так почему потерялась? Вот не в жизнь не поверю, что такая боевая, просто так отстала.
— Так вам снайпер нужен или я вон в ополчение пойду. — киваю я на получающих оружие гражданских.
— Капитан, оформи младшего политрука и эту воительницу, младшим сержантом. — кивает майор капитану.
— А особист? Вычислит он её. — сомневается капитан.
— Так она не предатель, не враг народа. Она отставший от подразделения боец нашей армии. — говорит майор.
— Да ему, мне лучше не попадаться. Он с нашим капитаном приятели. — вздыхаю я.
Капитан ведёт нас в вагон. Там вписывает политрука в штат, меня тоже и выписывает красноармейскую книжку. Подзывает лейтенанта крикнув в окно.
— Лейтенант Медведев, вот принимай, твой снайпер, ты не смотри, что мелкая, она уже в бою бывала. — говорит капитан показывая на меня.
Мы идём к подразделению. Лейтенант командует ротой. Мы подходит и строит бойцов.
— Выдвигаемся на позиции. Идти нам трое суток. Так что направо, шагом марш. — командует лейтенант.
Ну мы и пошли. В середине марша меня посадили на подводу.
— Сиди, тут и по сторонам смотри. Ты единственная обстрелянная здесь. Так, что бди. — приказывает немолодой старшина роты.
Так я и бдила и заметила, ведут нас. Птички в лесу взлетали. Оставляю рюкзак и винтовку на ездового и бегу в голову колонны. Догоняю я лейтенанта.
— Товарищ лейтенант, противник рядом, похоже диверсанты. — показываю я на птичек.
— Уверенна? — смотрит он испугано.
— Практически на 100 %. Дайте пяток бойцов что по лесу ходить умеют и я проверю. — говорю я.
— Воронов, бери земляков и с младшим сержантом. Проверьте. — приказывает лейтенант.
Мы с бойцами уходим вперёд и садимся в засаду. Вот появились три человека в форме НКВД.
Бойцы засомневались. Я беру на прицел нагана идущих и ору по немецки.
— Кто такие, почему тут шляетесь и срываете нам операцию?
— Обер- лейтенант Вебер, авиационная разведка. — доложил вытянувшийся по стойке смирно старший группы.
— Обер- лейтенант, вас, что не предупредили, что русская земля смертельно опасна для оккупанта. — говорю я и стреляю в плечо лейтенанта и по корпусам остальных.
Встаю и делаю контрольные тем кого била в корпус. Лейтенант катается и скулит от боли. Подхожу и прижимаю его к земле и извлекаю у него пистолет. Ого ТТ, заправляю за пояс. Рядом стоят бойцы.
— Чего встали? Оружие, документы и рацию взять. Ремень в покойного снимите, господина лейтенанта связать. — приказываю я.
Бойцы растормозились и стали собирать, что приказано.
— А точно, немцы? — спрашивает один.
— На сапоги глянь, гвозди квадратные и со своими сравни. — усмехаюсь я.
— Точно. — говорит он.
Вот мы собрали вещи и подняв связанного мной офицера и пошли к своим.
Лейтенант смотрит обалдело.
— Это ж из НКВД? — говорит он.
— Ну в НКВД, его только к стенке поставить могут, обер-лейтенант Вебер, авиаразведка. Немецкие самолёты на наши колонны наводили. — говорю я.
— Воронов отведите его к особисту и рацию отнесите. — приказывает лейтенант.
— Воронов, про меня особисту не трепи. — говорю я.
— Воронов, скажешь, что со снайпером брали, мол он тут остался, для контроля. — говорит Медведев.
— Понял, знаю я кто она, свояк у меня из НКВД, рассказал как они воевали. — кивает парень.
— Ладно веди этого обер-лейтенанта. Младший сержант беги к телеге, молодец. — кивает лейтенант.
Я ухожу к телеге и запрыгиваю на неё.
— Лихо, ты, сработала. И беду отвела и врага взяла. — говорит ездовой.
— Так, на то я и Ласка. — улыбаюсь я.
— Ласка, она. Драть тебя некому. От горшка два вершка, а она на войну. Сколько ты уже их уложила? Человек с десять? Вот и получается что не своим ты делом занялась. Тебе на танцульки бегать положено, да книжки в школе читать, учится бабой быть. — ворчит ездовой.
— Да не убиваю я людей, скоро увидишь. Не люди они, их зверями назвать нельзя, зверя обидишь. Упыри они и только кол осиновый им награда. Насмотрелась я как в колонне ихней ехали, когда под них маскировались. Так что не воины они, они болезнь, я лекарство. — говорю я зло.
— Не злись девонька, не со зла на тебя говорю. На себя злюсь, что ты вон малая бьёшь их, а мы вон мужики только топаем и как там выйдет видно будет. — обнимает он меня одной рукой.
Так
