Zомбанутый - Вениамин Шер

Со стороны могло показаться, что какой-то придурок что-то невнятно визжит по-немецки и танцует в толпе зомби с монтажкой на плече. Но нет! Это просто уважаемый алкоголик без алкоголя, который как может отрывается среди своих коллег по несчастью.

Вот только всё бы ничего, но я слишком увлёкся…

Зомбическая пелена «проклятой» земли усилила чувство радости, которая накрыла меня с головой. Я увидел, как один черноволосый зомби, голый по пояс, выходит справа с гитарой в руках, а второй, лысый и такой же голый, появился с басухой слева. Их руки стали выбивать танцевальный ритм музыки, а позади них появился бледный окровавленный зомби-барабанщик, возле которого стали вырываться языки пламени.

«Да-а-а! Мета-а-ал!»

Воодушевлённый таким глюком, с микрофоном в руках я резко обернулся к стоящему позади двум хмурым зомбакам. Прищурившись, подошёл к ним и, глядя на одного, в такт музыке заголосил грубым басом уже по-русски:

— Сможешь ли без сожале-е-ений, до смерти жить с ней без му-че-ний⁈

(Иллюстрация 3.2)

— НЕТ! — рявкнул он.

Я оглянулся на другого.

— НЕТ! — вторил тот.

И уже не отрывая взгляда от второго, продолжил:

— Будешь ли всегда ей ве-е-ере-ен, пόка смерть не вой-дёт в две-е-ери⁈

— НЕТ!

— НЕТ! — рявкали они в такт музыки.

Я вытянул из толпы девушку в белом разодранном платье с озлобленным лицом и приобнял её за талию. Под драйвовую музыку стал с ней танцевать быстрый вальс, одновременно повторяя своим шедевральным баритоном припев. Мужики, тем временем, образовали вокруг нас кольцо и после каждой строчки, в ритм выкрикивали «Нет».

Но наш… а точнее, мой фантазёрный глюк долго не продлился. Когда я уже рявкал финальное «найн», парадный вход взорвался осколками. И прямо в толпу моих коллег влетел рогатый гопник.

Расталкивая всех, он начал юлой крутиться и быстро принюхиваться. Как снайперская винтовка с лазерным указателем, он сразу перевёл взгляд на меня.

«Усё… концерт окончен», — выпучивая зенки, подумал я, щупая за задницу прижавшуюся ко мне зомбячку.

— Э-э… Здрасьти… Семок нема, — по-русски вымолвил я, поднимая руки вверх.

«А у девушки ещё вполне упругая попка, — подметил я, но дал себе мысленную затрещину: — Не время, идиот!»

Мадам в разодранном платье почувствовала, что её ничего не держит, фыркнула и, клацнув зубами, ломанными движениями отошла в сторону. Для гопника это был словно сигнал. Выбивая искры по мраморному полу, он кинулся в мою сторону!

— Довы…бывался мля! — взвизгнул я и, роняя каловые массы, ломанулся сквозь толпу коллег в конец торгового зала.

Я от страха даже позабыл свою Наташку, которую оставил на пластиковом пыльном столике, пока танцевал с красоткой.

«Наташа… прошу, прости меня!» — слёзно подумал я, заворачивая куда-то за угол в коридоры.

Но карма предателя настигла меня — я столкнулся с тремя сородичами, и мы кубарем упали на пол. В этот момент гопник, проделывая борозды когтями в мраморе, на крутом вираже врезался в стенку. Однако я не успел даже ногой дрыгнуть, как он одним прыжком кинулся на меня и чуть не придавил всем весом. А одному моему сородичу он таки раздавил арбузик.

Прикованный от страха к полу, я наблюдал, как рогатая и зубастая башка приближается ко мне, втягивая воздух. От этого я зажмурился и пискляво начал бормотать:

— Не надо… Прошу вас… Я всё отдам… Я больше не буду танцевать на вашем районе… Я даже семок могу поискать… Клянусь головой моего коллеги…

На самом деле, мне крайне сильно не хотелось отправляться на пески. Если такое произойдёт, то я лишусь учителя и источника информации. Это с меркантильной точки зрения. Но ещё я искренне беспокоился за Далэи. Её парень для этого и решил починить лифт, чтобы попытаться выбраться за продуктами, так как запасы у них уже были на нуле. Без меня она и месяца не протянет…

«Ну-у-у рамштайны! Это всё из-за вас! Вас гопники не любят!» — возмущённо подумал я и открыл глаза.

Рогатый всё так же нависал надо мной, но уже не так сильно принюхивался, а просто поглядывал, со слегка приоткрытым хлебалом.

— А у вас… мясо в зубах… — застенчиво произнёс я, показывая пальцем на реальный ошмёток в его остром зубальнике.

На что гопник на меня рыкнул, а я быстро одёрнул руку.

— Понял. Не дурак, — со всей серьёзностью кивнул я.

В гляделки мы поиграли ещё пару минут. Он капнул на меня пару раз слюной и, фыркая, отвалил. А я наконец разжал свои дряблые булки, в которых образовалась мокрая испарина. Если бы между ними была Наташка, то я бы её точно погнул.

Так что я её не предавал, а заботился!

Сев на задницу, я оглянулся на размозжённого коллегу.

— Не повезло, дружище… — вздохнул я и похлопал его по плечу. — Нужно было вступать в партию либералов, тогда бы ты не потерял голову от тоталитаризма…

Встал и смело отряхнул себя от пыли, в которой с головой извазюкался. На всякий случай проверил, сухие ли штаны — а то будет стыдно перед девушкой — и на цыпочках, словно крадущийся вор, вышел в зал.

«Фух…»

Наташка лежала на своём месте, а гопник, видно, отправился отжимать семки куда-то в другое место. Тихо лавируя меж коллег, забрал металлическую подругу, подмигнул злой красотке, с которой танцевал, и бесшумно учапал на выход — хватит на сегодня приключений.

Выйдя на улицу через разбитую стеклянную дверь, я остановился на громадном крыльце и задумался.

Непонятно… что дёрнуло рогатого на меня напасть? Я такого ещё ни разу не видел, разве что с… моей подругой! Почему он её схомячил? Фигня какая-та. Мы же не вкусные друг для друга. Может, из-за того, что она ела зелень? А я уже восемь дней ем какие-то бобы и тушёнку. Да и запах от меня далеко не как от коллег — благоухаю парфюмом.

«Хм… Ладно. Близкие параллели уже найдены. Нужно позже делать выводы».

Отвиснув от размышлений, я спустился по ступеням на большущую парковку. Вокруг местами лежал не дотаявший снег, перевёрнутые машины и мусор. Асфальт везде побит, а общая обстановка вокруг как после войны.

Мой путь лежал через пару кварталов. По карте Далэи, где-то там находился одноэтажный, но большой магазин. Вполне вероятно, кое-что вкусное я найду. В крайнем случае, питательное для булочки точно. Вот только надо сделать запасы — тележку какую