Бесконечное Лето. Первая смена - Антон Аркатов
– Да, – подтвердил я нехитрый план на сегодня.
Обходной оказался неплохой возможностью что-нибудь выяснить, так как в этих локациях я ещё не бывал.
– Тогда давай, начинай прямо сейчас, – улыбнулась вожатая.
– А как же обед? – взмолился я.
– Ничего страшного! Я тебе ещё бутербродов принесу. Обходной лист важнее!
– Удачи тебе, – попыталась подбодрить меня Славя.
Они ушли так быстро, что я и слова сказать не успел. Пропустил завтрак, теперь и обед придётся. Да что же это такое? Впрочем, может, успею как-нибудь? Обед в час. Хотя если я пойду есть, то могу не попасть в какое-нибудь место из списка. Ладно, пока всё равно в столовую идти рано!
. .
Музыкальный клуб, небольшое одноэтажное здание, располагался поодаль от остальных построек лагеря. Не раздумывая, я открыл дверь и вошёл. Внутри меня встретил настоящий оркестр: барабаны, гитары и даже рояль. Некоторое время я внимательно изучал музыкальные инструменты – хотелось понять, из какого они примерно временного периода, – но неожиданно под роялем послышалось копошение. Девочка. Кажется, что-то ищет. Она стояла на четвереньках в такой пикантной позе, что я не сразу решился начать разговор.
– Простите… – тихо позвал её я.
– А-а-а! Кто здесь? – она попыталась вскочить, но днище рояля стало для неё непреодолимой преградой. – Ай!
С трудом, но девочка всё же выбралась.
– Извини, что напугал.
– Да ничего! Вижу, у тебя обходной, новенький, значит? – с трудом улыбнулась она, потирая ушибленную макушку.
– А? Да.
– Меня Мику зовут. Нет, честно-честно! Никто не верит, а меня правда так зовут. Просто у меня мама из Японии. Папа с ней познакомился, когда строил там… Ну, то есть не строил – он у меня инженер… Короче, атомную станцию! Или плотину. Или мост. Ну, неважно! – она говорила с такой скоростью, что половину слов просто проглатывала.
– А я Семён.
– Отлично! Не хочешь к нам в клуб вступить? Правда, я тут пока одна, но с тобой нас будет двое! Ты на чём-нибудь играть умеешь?
Уже в период моего «отшельничества» я купил гитару и выучил пару аккордов, но потом забросил, как и всё, на что требовалось больше нескольких часов.
– Знаешь, я как-то не планировал особо.
– Да ладно тебе, я тебя научу играть! Хочешь, на трубе, например? Или на скрипке? Я на всём умею, честно-честно.
Спорить с девочкой-мультиинструменталистом бессмысленно, так как в ответ наверняка последует ещё одна пулемётная очередь из слов.
– Я подумаю, а пока не могла бы ты подписать?
– Да-да-да, конечно, давай! Ты заходи, не стесняйся! Я ещё и пою хорошо! Послушаешь, как я пою японские народные песни. Ну, или, если не нравится, может, что-нибудь из современных шлягеров?
– Обязательно. А сейчас мне пора, извини.
– Конечно, приходи непременно… – окончание её фразы скрылось за закрытой дверью.
С одной стороны, неплохо вечерком посидеть побренчать на гитаре, но в такой компании… Я повернулся, собираясь уходить, и столкнулся нос к носу с Алисой. Она недобро посмотрела на меня.
– Зачем пришёл?
– Обходной.
– Подписал?
– Да.
– Свободен!
Алиса вошла внутрь, а я поспешил покинуть это место.
. .
Я направился к зданию кружков. По правде говоря, мне никогда особенно не нравилась общественная работа. В школе я всегда под любым предлогом пропускал субботники, в институте не было ни малейшего желания вступать в студенческий совет. Меня не интересовали секции бокса, авиамоделирования или кройки и шитья. Так что сюда я пришёл лишь с целью отметиться.
Внутри никого не оказалось. Я словно попал в берлогу юного робототехника: повсюду валялись провода, нехитрые платы, микросхемы, на столе стоял осциллограф. Из соседнего помещения послышались голоса, и через секунду в комнату вошли двое пионеров. В одном я узнал Электроника, второй же мне был незнаком.
– Привет, Семён! А мы тебя ждали, – поздоровался Электроник. Кажется, он знает всё и обо всех.
– А чего вы меня ждали?
– Ну как же, ты пришёл в наш клуб кибернетиков записываться, так? – он не дал мне ответить. – Знакомься, это Шурик, он у нас главный!
– А вас в клубе этом только двое, я так полагаю?
– Ну, можешь считать, что уже трое.
Шурик подошёл ко мне и уверенно протянул руку. Его лицо почему-то казалось знакомым.
– Добро пожаловать! – приветливо сказал он.
– Угу.
– Давай я тебе тут всё покажу! Ты не стесняйся, располагайся, – похоже, Электроник всерьёз вознамерился записать меня в свой клуб.
– Да нет, ребята, я вообще-то…
– Всегда рады новым членам, – произнёс Шурик так, что в голове у меня невольно заиграл гимн Советского Союза. Удивительно, но я ещё помнил слова – в первом классе у меня была тетрадка с текстом гимна на обратной стороне.
– Да нет, мне бы просто обходной лист подписать.
– Так ты к нам запишись, а мы тебе его подпишем, – хитро улыбнулся Электроник.
Я уже подготовился к длинному и нудному разговору, как вдруг в комнату кто-то вошёл. Я обернулся и увидел Славю.
– А, Семён! Надеюсь, они тебя тут не достают? – она строго посмотрела на будущих светил отечественного роботостроения. – А то я их знаю – они могут!
– Да, понимаешь, на самом деле мне бы просто обходной подписать, – я решил воспользоваться ситуацией.
– Так это не проблема, давай сюда, – Славя взяла листок и подошла к Шурику. – Подписывай!
– Ну подожди, мы ещё не закончили, – запротестовал он.
– Закончили! Подписывай! – она посмотрела на него так, что возражать Шурик не решился.
Он поставил свою закорючку, и я, поблагодарив Славю, с чистой совестью направился дальше.
. .
Вообще, я, конечно, любил читать, но просиживать днями в библиотеке при нынешних обстоятельствах в мои планы не входило. Так что этот чекпоинт стоило пройти побыстрее.
Когда я зашёл внутрь, у меня в голове всплыло воспоминание из детства. Оно было очень ярким. Мне лет семь или восемь, мы с мамой в библиотеке. Пока она выбирает какие-то книжки, которые мне понадобятся для учёбы, я сижу и разглядываю местную подборку комиксов. Тогда я не знал, почему их здесь так много и почему нельзя забрать часть домой. Понятия коллективной собственности в том возрасте для меня не существовало. Впрочем, как и понятия собственности вообще. Тем более странным показалось это воспоминание сейчас, когда я находился в том самом отдельно взятом пионерлагере, где коммунизм таки удалось построить за три года.
