Упс. 33 несчастья (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна taty ana
Какое интересное растение.
Лектор, напившись воды, тут же подтвердил необычность белладонны. Название «красавка» было дано именно потому, что некоторые глупые женщины применяли ягоды для наведения красоты. Закапанный под веко ядовитой сок делал зрачки крупнее, а, следовательно, глаза ярче. Красящие свойства белладонны использовались и для другой не менее опасной процедуры: сок втирали в щеки, чтобы навести румянец.
Я фыркнула. Вот уж никогда не решилась бы добровольно укорачивать свою жизнь.
Лектор замолчал.
– Вам что-то кажется смешным, леди Амари?
Я густо покраснела, лишний раз доказав, что и без красавки справляюсь с румянцем. Надо взять себя в руки. И откуда у леди из древнего рода такие странные привычки? То языком цокаю, то шиплю, то фыркаю, словно лошадь.
– Для отваров и порошков используется вся белладонна без остатка: ее корень, зеленые части и сама ягода…
Небольшой перерыв между лекциями позволил мне открыть второй учебник и посмотреть, что меня ждет. Я сразу поняла, что ничего хорошего. С самого начала шли формулы заклинаний, которые я так и не смогла освоить со своим добрым учителем.
Все, что я вынесла из наших долгих занятий – это то, что каждое заклинание состоит из трех основных частей: из жеста, слова и силы. То есть каждое произнесенное слово должно дополняться жестом и наполняться силой.
Жесты у меня еще худо-бедно получались, а вот слова… Я никак не могла запомнить их черед, а ведь от их места в формуле зависел результат. И то, что у Рейка получалось легко, я тут же проваливала.
– Вливай силы по капельке, – шептал он, подбадривая меня. – Жест великолепный, формула простая, тут трудно ошибиться. Теперь только добавить силы и…
– Да где мне эту силу взять?.. – я едва не плакала. Я и дышать переставала и, наоборот, напрягалась так, что голова едва не трескалась, но никак не могла понять, что нужно сделать, чтобы появилась сила. – Я чувствую себя высохшим колодцем.
– Да не может того быть, чтобы ты полностью лишилась магической силы. Не случалось еще такого! Она просто заперта где-то! Тебе достаточно приоткрыть щелочку, чтобы она хлынула рекой.
– Боюсь, что я так сильно приоткрыла щелочку, стукнувшись головой о камень, что разом выплескала всю силу, – для подтверждения я потрогала шрам, который не был виден под густой шевелюрой, но вызывал у меня то самое чувство ущербности, о котором непрестанно говорила мама.
И как же я сейчас переживала, что преподаватель магии признает меня непригодной для лекарского дела и отправит к будущим женам. Высокородным невестам достаточно обзавестись нужными бытовыми амулетами и научиться ими пользоваться, чтобы не утруждаться в воспроизведения колдовских чар лично.
Расстроенная, я распласталась на парте. Я бы постучалась о нее головой, если бы не эхо, которое тут же разнесет неприличный для леди звук по всей аудитории.
– Леди Амари, что с вами?
Я так увлеклась переживаниями, что не заметила, когда в аудитории появился новый лектор. Подняла голову и увидела, что на меня смотрит лорд Труэль и две дюжины ухмыляющихся однокурсников, которые поднялись, чтобы приветствовать преподавателя. Одна я лежала.
Я сделала большие глаза. Не ожидала, что лорд Труэль преподает. Мне казалось, что он как-то связан с Магической Тайной Службой, или как ее коротко называют – МТС. Рейк рассказывал про нее чудовищные страсти. Сам столкнулся по молодости, когда экспериментировал с запрещенными формулами и изобрел нечто взрывоопасное. Боевую разработку изъяли и поставили ему блокировку на использование сложных заклинаний. Теперь он мог произнести фразу максимум из пяти слов, а все из-за того, что мой учитель отказался работать в тайной королевской лаборатории. Я тогда удивилась, ведь служба на короля считалась престижной, но Рейк объяснил, что свобода дороже. Слишком много ограничений для вольнолюбивого эльфа. Я его понимала. Сама бредила о свободе.
Я быстро поднялась и оправила платье.
– Я немного волнуюсь, – я облизала сухие губы. – Мне плохо даются заклинания. Я заглянула в учебник и поразилась их сложности.
– Начнем с того, что не у каждого из нас есть природная способность творить сложные заклинания, – лорд Труэль, сделав всем знак садиться, встал за кафедру и раскрыл книгу. Я заметила, что это тот самый фолиант, который вчера едва не угробил наследника. – Я уже неоднократно упоминал, что целительство – это уникальный магический дар. Кто не награжден им, будет вынужден добиваться нужного уровня навыков потом и кровью. Поэтому только единицы из вас будут называться целителями, остальным достанется звание попроще – лекарь.
А мне достанется лекарка. Или лекарша? Если, конечно, не выгонят за непригодность.
Глава 9
После переклички с места поднялся мой вчерашний «целовальник». Оказалось, что его зовут Фейр.
– Скажите, мастер Труэль, наш декан целитель или лекарь? – спросил он.
– Целитель. Причем высочайшего уровня.
– Но я не почувствовал, чтобы лорд Осифир применил ко мне хоть крупицу магии. Сегодня глаз окончательно заплыл, – отставной любовник некромантки сердился. Он осторожно потрогал синяк на пол-лица. – Был бы целителем, снял бы отек за полчаса. Что ему стоило? Так нет, наотрез отказался дать жабу. Я двойную плату предлагал, а он...
– Что за жаба? – я наклонилась к соседу.
– Целебная, – нехотя ответил тот. – Кладут на лицо. Синяки и легкие ушибы снимает за счет ресурсов своей жизни.
– Она умирает?! На лице умирает?
– Да.
Я мало что поняла, но решила не отвлекаться на разговоры. Тем более что страдалец закончил свою речь.
– Не всегда следует применять целительский дар там, где будет полезно извлечь урок из событий, предшествующих увечью, – Труэль закрыл журнал. – В данном случае лорд Осифир не увидел угрозу для вашей жизни и позволил природе разбираться самой.
В аудитории послышались смешки. А я поняла, что некромантка неплохо бьет с правой руки. Я ее зауважала. Но меня по-прежнему волновал главный вопрос – моя неспособность к магии. Я подняла руку, чтобы обратить на себя внимание.
– Да, леди Амари? – эльф поднял на меня темные, как ночь, глаза.
– Выходит, можно и без магии стать хорошим лекарем? – мои щеки загорелись румянцем. Трудно говорить, когда на тебя все смотрят. А уж тем более признаваться в том, что ты полный ноль в магии. – Ну, если она так и не дастся…
– Зачем вам это, леди Амари? Кровь, раны, боль? – Труэль на самом деле не понимал. – У вас на руке помолвочный браслет, вам бы заняться бытовой магией. Она проще.
Я втянула воздух через зубы. Все как один видели меня взбалмошной девчонкой, из глупого каприза отказавшейся идти на факультет будущих жен.
– Хочу быть полезной обществу, а не только мужу, – произнесла я и села на место.
Нет, мой ответ их не устроил, но отвлекаться на дальнейшие расспросы не позволяли время и чувство такта. Нас ждала лекция, увлекательная для тех, кто хоть что-то понимал в заклинаниях. Доска пестрела сложными формулами. Я же просто рисовала в тетради крестики и нолики, что позволяло показывать усердие и одновременно с тем предаваться умозаключениям.
Небольшой диспут с лордом Труэлем принес мне пользу и толику уверенности в себе. Теперь я понимала, почему факультет назывался Лекарским, а не Целительским. Чудо исцеления дается не всем и оставлено на особые случаи.
Раненый демон, например, через боль прочувствует, что на стрельбище не стоит зевать. А исцели его лорд Осифир мановением руки, и рыжий уверовал бы, что и впредь все так же легко обойдется. Потеря осторожности, надежда на других, а не на себя, однажды может стоить ему жизни.
– Чтобы понять, как вы усвоили материал, на следующих занятиях расскажете о своих попытках сотворения фамильяра.
Как только лорд Труэль покинул аудиторию, я постучалась головой о парту. Не удержалась.
Пришло время пожалеть, что я не обзавелась друзьями. Спрашивать у однокурсников, что такое фамильяр и откуда он берется, было стыдно. Наверняка об этом рассказывалось на лекции, которую я благополучно пропустила мимо ушей. Причем, довольно больших ушей.
