Гросс - Оченков Иван Валерьевич
Затем пришла очередь столба. Точнее столбов. По всему парку стояло несколько вертикально поставленных гладких бревен с прикрепленными к ним сверху тележными колесами. К спицам последних были привязаны свертки с призами, содержимое которых никто не знал. Нужно было добраться до верха и угадать, какой именно схватить.
Дело осложнялось тем, что организаторы предусмотрительно вымазали столбы салом, и у большинства многочисленных желающих получалось добраться в лучшем случае до середины. Однако время шло, большая часть скользкой субстанции прилипла к одежде претендентов, и ближе к обеду нескольким смельчакам удалось-таки овладеть вожделенными свертками. В одних была выпивка, в других закуска, в некоторых – подарочные парфюмерные наборы от знаменитой компании «Брокар и Ко».
Повезло, впрочем, далеко не всем. Некоторые призы оказались шуточными, причем чувство юмора у устроителей конкурса было довольно своеобразным. Например, один рослый студент-семинарист, непонятно как очутившийся на здешнем гулянии, под всеобщий хохот извлек из доставшейся ему коробки комплект женского белья – короткую рубашку и длинные до колен панталоны с кружевами, причем и то и другое совершенно рубенсовских размеров.
– Срамота! – обиженно пробасил будущий священник.
– Матушке своей подаришь! – неосторожно пошутил какой-то технолог и тут же получил по сопатке.
Толпившиеся рядом друзья попытались вступиться за собрата, но всерьез осерчавший кутейник не пожалел тумаков и для них. Впрочем, их тут же растащили, налили по стакану водки и пообещали, если не угомонятся, намять бока уже по-настоящему.
– Яркое подтверждение преимущества людей духа над технарями! – с философским видом прокомментировал результаты поединка Март.
– Чушь! – фыркнула Саша. – Грубая сила не может служить доказательством в дискуссии.
– Это смотря о чем дискутировать!
– Интересно, а что там осталось? – неожиданно спросил цесаревич, показывая на последний сверток.
– Достань – узнаешь! – ухмыльнулся Ким, довольный, как налопавшийся бандерлогов удав.
– Не слушай его, он тебя плохому научит! – попытались удержать юношу остальные, но не тут-то было.
Пьянящий воздух свободы ударил в голову юному принцу, и он, скинув предварительно летную куртку, решительно шагнул к столбу. Несмотря на не самую мощную мускулатуру, Николай оказался крепок и, что в данном случае было более важным, цепок. Быстро перебирая руками и ногами, он скоро достиг той части бревна, где еще оставался не стершийся слой сала. Стало труднее, но сцепивший зубы Коля не собирался сдаваться и в отчаянном усилии смог-таки дотянуться до вожделенной цели. В тот же миг его тело заскользило обратно, но дело сделано, и последний сверток достался молодому человеку.
– Поздравляем! – прогудел представитель организаторов – мордатый приказчик в дорогом пальто с бобровым воротником и такой же шапкой. – Вам, сударь, как победителю, полагается дополнительный приз!
Следом за купчиком вышла статная и при этом довольно красивая девица с подносом в руках, на котором красовались хрустальный бокал с водкой и бутерброд с осетриной.
– Извольте выкушать, – томно предложила она.
– Но я не пью, – попытался возразить растерянно озиравшийся цесаревич.
– Никак нельзя-с отказываться! – строго покачал головой организатор.
– Обидите! – добавила его спутница, бросив полный неясных обещаний взгляд.
После такого предложения отступать было уже совершенно невозможно, и расхрабрившийся Коля залпом опрокинул в себя содержимое рюмки. Наградой ему был долгий сочный поцелуй от красавицы в кокошнике, после чего царский сын и вовсе поплыл.
– Твою ж мать! – выдохнул все время опасавшийся чего-то подобного Колычев, но было поздно.
– Молоток! – радостно заорал Ким, бросаясь обнимать нового приятеля.
Обрадованные успехом Николая барышни также не поскупились на скромные поцелуи в еще более заалевшие щеки «героя». Март же ограничился тем, что похлопал высокопоставленного приятеля по плечу.
Следующим номером программы стали приговоренные к сожжению чучела. Как оказалось, конкурс уже прошел. Победителем традиционно стало сооружение технологов, второе место досталось целительскому факультету Академии одаренных, а почетное третье разделили будущие пилоты и артефакторы. Впрочем, для самих чучел от этого ничего не менялось, и их под восторженные крики собравшихся подпалили.
– Красота! – заявил цесаревич, зачарованно глядя на языки пламени.
– И не говори! – поддакнул Витька. – У нас в Корее тоже есть веселые праздники, но такого, пожалуй, нет!
– Когда-нибудь я обязательно отправлюсь на Дальний Восток, – немного заплетающимся голосом сообщил Коля. – В Китай, в Корею…
– Это правильно!
– А вот в Японию не поеду… там моего двоюродного дядю самурай зарубил! Его, кстати, в честь меня назвали… ой… то есть наоборот!
– Японцы – они такие!
Судя по всему, наследник престола до сих пор не имел опыта употребления горячительных напитков, и проникший в его кровь алкоголь медленно, но верно доводил его до кондиции.
– Надо следить, чтобы нашему Николаше еще кто-нибудь не налил! – покачал головой Март.
– Да, может получиться неудобно, – сообразила Саша. – Но что делать?
– Лучше всего было бы познакомить его с какой-нибудь красивой девушкой. У тебя нет никого на примете?
– Таких, как я, больше нет!
– Это само собой разумеется, – поспешил согласиться Колычев. – Ты у меня одна такая во всем белом свете.
– Кстати, мне показалось, или в твоем голосе прозвучала нотка ревности?
– С чего бы? – изобразил удивление Март.
– Ну, признайся, ты думаешь, что Николай запал на меня?
– И в мыслях не было! – пошел в отказ нареченный.
– Да?.. – недоверчиво посмотрела на него суженая и даже попыталась скользнуть в «сферу», но наткнулась на абсолютно непроницаемую оболочку.
– Кстати, а что в твоем призе? – вспомнил о свертке Ким.
– Если честно… – шмыгнул носом цесаревич, после чего глупо хихикнул и продолжил: – После тех панталон я немного опасаюсь открывать!
– Но надо же узнать? – логично заметил Виктор.
– В самом деле! – решился Николай и рванул завязку.
К счастью или наоборот, тут уж кому как, содержимое оказалось вполне традиционным. То есть полуштоф запечатанного сургучом полугара, несколько стопок из мутного стекла, сайка хлеба и банка мелкой копченой рыбы от рижского купца Бирманиса с непривычным названием «шпроты».
– Сейчас мы ее выпьем! – радостно сообщил своим друзьям цесаревич.
– Кузен, это вы? – внезапно возник рядом с ними какой-то молодой человек в темном пальто с щегольским белым кашне на шее. – Я уже несколько минут наблюдаю и глазам своим не верю… Что здесь вообще происходит?!
– Серж! – почти обрадовался появлению родственника великий князь. – Как хорошо, что я тебя встретил… знаешь, я давно хотел сказать тебе…
– Как вообще можно опуститься до подобного времяпрепровождения? – продолжал аристократ с презрительным выражением на лице.
– Пошел в жопу! – выпалил Коля, как бы ни впервые в жизни прибегший к столь крепкому выражению.
– Как ты сказал?! – не поверил своим ушам член императорской фамилии.
– Кажется, его высочество достаточно ясно выразился, – встал между ними Март. – Ему неугодно ваше общество!
– Да как вы смеете? Кто вы, вообще, такой?! – захлебнулся от возмущения князь.
Впрочем, все еще могло закончиться благополучно, но, к несчастью, у Николая очень уж накипело по отношению к родственнику, и он попытался дать ему в ухо. Тот, разумеется, увернулся и даже перехватил руку кузена, явно собираясь ее заломить, но тут вмешался уже скользнувший в «сферу» Колычев, проведя для начала ментальную атаку по никак не ожидавшему подобного князю. И синхронно нанес столь же резкий короткий прямой тычок точно в «солнышко» даже не кулаком, всего лишь костяшками среднего и безымянного пальцев, но Сержу хватило и такого, строго дозированного воздействия. Задыхаясь от боли, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть и тем более кричать, аристократ уселся пятой точкой в сугроб.
