Слово силы: Боль - Павел Александрович Зверев
Поднеся руку ближе к лицу, решил, как следует, рассмотреть процесс. Начали!
Первое мгновение, когда увеличивается плотность фаланг, ознаменовывается покраснением их кожного покрова. Причем заметно так. Дальше идет лавинообразное наращивание роговых пластинок ногтя, с последующим удлинением и заострением. Последний этап это смена цвета на антрацитово-черный, без каких-либо вкраплений. Словно монолитный кусок какого-то металла. Причем острота когтей, как мне кажется, с естественностью ничего общего не имеет. Присев на корточки мне даже особых усилий не потребовалось, чтобы оставить в камне глубокие борозды. Однако.
Возвращался на топчан я со смешанными чувствами. В текущих реалиях ценность подобных изменений переоценить сложно. Но это ведь не всё? Помнится, Мастер и морду моего лица рассматривал с любопытством, тогда как я ничего такого не ощущал.
Ладони заскользили по подбородку и щекам. Здесь никаких изменений не ощущалось. Языком пробежался по зубам и тут же остановился на клыках. Рукой приподнял верхнюю губу, потрогал десны. Ощутимое уплотнение той области, откуда растут клыки. К тому же, сами они тоже изменились. Из плоских, стали более округлыми к корням, тогда как к острой части слега удлинялись и заострялись, подобно кольям. Длиной они доходили до нижней десны, но не упирались в неё, так что прикус остался относительно человеческий. Ладно, смотрим дальше.
Оставив клыки в покое, пошел от подбородка, к желвакам. Изменения были и здесь. Более плотные мышцы прощупывались без должных усилий. Дальше к ушам, чтобы найти очередные отличия. Верхние кончики заострялись, а сами раковины более плотно прижимались к голове. Дальше. Подушечками пальцев провел по скулам, ощущая уже не кожу, а что-то похожее на чешую. Жесткая, но гладкая. Ячейки совсем небольшие, но границы между ними ощущаются хорошо.
— Неведома зверушка, мать его, — пробормотал я.
Веки, брови, нос никаким изменениям не подверглись. По крайней мере ничего такого я не почувствовал. А вот когда стал поднимать ладонь выше, на лоб, сразу наткнулся на очередные сюрпризы.
Где-то в двух сантиметрах от бровей, кожа, как и в случае со скулами, начинала грубеть, чтобы дальше преобразоваться в чешую. К тому же имелись там и небольшие костяные наросты. Длиной сантиметра в три, на лбу они располагались вертикально. Дальше кожа вновь принимала свой нормальный вид и по всей остальной поверхности черепа имелась лишь лысина. Причем полностью гладкая, без какого-либо намека на волосяной покров.
— Зеркало бы мне не помешало, — выдохнул я, опуская руки. — Ладно, десерт.
Переходя к ощупыванию шеи, всё пытался унять ту злобу, что поднималась волнами. Ошейник. На меня нацепили гребаный ошейник! И это не просто выбешивало, это заставляло руки дрожать. Здесь даже не столько само понимание такого понятия, как рабство, здесь что-то другое, более глубокое и первобытное. И это заставляло ко всем своим чувствам относиться с настороженностью. Сейчас очень сложно понять, что из всех этих эмоций по-настоящему моё, а что завязано на все эти изменения. К тому же, там на арене, Мастер явно что-то сделал с моим сознанием. Не знаю уж, разовая то была акция, или у меня теперь постоянно крышу сносить будет, но галочку я поставлю. Обязательно поставлю. А потом, когда придет время, а оно обязательно придет, по счетам я предъявлю всем.
Последняя мысль, казалось бы, такая простая и сильно отдающая самонадеянностью, внезапно успокоила. И это напрягло сильнее всего остального.
— Кап, кап, кап, — медленно проговорил я. — Вот и котелок протекать начал.
Тряхнув головой, чтобы избавиться от неприятного наваждения, поднялся на ноги. Несколько шагов до двери, на которой при моем приближении символ вспыхнул чуть ярче, и попытка в неё постучать. Получилось так себе. Стучать в раскаленный лист металла? Хватило одного раза.
Назад на топчан возвращаться не стал. Вместо этого замер посредине камеры и начал разминку. Так думается легче.
Итак, я попал. Свершившийся уже факт, отвертеться от которого не получится. Принимаем это событие, как данность и идем дальше. Прошлая жизнь? В чудеса я не верю, так что и зацикливаться на ней больше не стоит. Я буду скучать, да. На этом всё. Живем дальше.
Что из всего остального можно отнести к плюсам? Пожалуй, ни так много, как хотелось бы, но и того, что имеем, достаточно. Понимание языка местных? В копилку. Крыша над головой? Взгляд уткнулся в низкий глиняный потолок, после переместился к отверстию в полу, что расположилось в правом от двери углу. Пойдет. Тело? Когти вырвались за пару секунд, а после, так же быстро пропали. Наверно, всё-таки плюс. Непонятно пока, как к таким, как я, относятся вне этого места, но фору я определенно получил. Еще? Жизнь, наверно. Неоспоримый и самый главный плюс. Стоит ли он всего этого дерьма? Несомненно. Пусть я и ушел сам, но в той ситуации другого выбора у меня не было. Тянуть себя и силы из родителей? Слушать наигранное сочувствие? Нет уж, спасибо. Пусть и апогеем всего стал биллет в ад, но здесь хоть побарахтаться можно.
— Восемьдесят четыре, — считал я параллельно размышлениям. — Восемьдесят пять.
Выпрямиться и отдышаться. Приседания тяжело не дались. Под конец ноги задрожали, но это понятно. Мышц в этом теле кот наплакал. Даже удивительно, что смог сделать столько. Пока походим, восстановим дыхание.
Естественно, размеры клетки к пешим прогулкам не располагают, но и сидеть на месте не хочется. Особенно, когда мысли плавно подходят к минусам.
Попаданство. Само по себе это не совсем минус, но что-то близкое к этому. Нет, я благодарен судьбе, или там стечению обстоятельств, или еще чему, что мой путь не закончился. Но, черт подери! Магия, демоны? Влажные мечты фэнтезийных наркоманов, но однозначно не мои! Ладно. Имеем, что имеем. Дальше. Самым главным минусом, который с лихвой перекрывает все плюсы, это само это место целиком. Гребаный Мастер, арена, подростки, людского в которых осталось не шибко много. Покупатели и перспектива попасть к еще более больному ублюдку, нежели хозяин этого места. Что может быть лучше⁉ Ошейник. Сраный кусок тонкой кожи, который пока даже неудобств особых не оказывает. Но я хорошо помню ту боль, с которой он у меня появился. И было бы глупо надеяться на его чисто косметическое назначение. Не у Мастера. Однозначно. Что еще? Ах
