Странник - Василий Седой
Другой сапожник изготовил по эскизам, нарисованным мной, несколько чемоданов. В них я планирую перевозить часть своих вещей. Те, которые не для похода. Местные экземпляры мне совершенно не понравились, вот я и озаботился изготовлением. Получилось классно и очень функционально. Семейство Лебедевых помогло мне с обзаведением документами. У них несколько лет назад умер парень моих лет, его метрика мне и досталась. Так что я теперь Лебедев Сергей Савельевич. Да, отцом у меня числится троюродный брат Антона Ивановича.
В принципе, казачье сословие меня вполне устраивает. Пофиг на дворянство. Выслужу, если надо будет, или прикуплю в Европе. Посетить её в ближайших планах есть, у меня там дела.
Прибывших для разговора гостей можно было охарактеризовать очень коротко. Один харизматичный старик, явный служитель культа, и три матерых купца или промышленника. От них буквально веяло богатством и достоинством. Это были индивидуумы, знающие себе цену.
Если с дедом и Антоном Ивановичем они вели себя подчеркнуто вежливо, как с равными, то в отношении меня так и сквозило пренебрежение и скептицизм.
Встреча была организована за богато накрытым столом. После короткого знакомства она проходила в разговорах ни о чем.
Я с интересом наблюдал за этим спектаклем и сделал для себя конкретный вывод. Эти зажравшиеся боровы не верят в пришельца из другого мира и прибыли сюда только из уважения к хозяевам дома.
Часа два они занимались словоблудием, а потом харизматичный старик потребовал от меня в приказном порядке:
— Давай, рассказывай, отрок, чего хотел поведать.
Честно сказать, глядя на происходящее, я к чему-то подобному готовился, и заранее решил, что буду конфликтовать. Делить мне с ними нечего. А с таким отношением затевать общие дела — это себя не уважать. Поэтому, поиграем немного по другим правилам. Соответственно, я ответил на это требование старика в стиле отморозка из девяностых моего мира:
— Отрок у тебя в штанах, а таким тоном будешь со внуками своими разговаривать.
После этого повернулся к старшему Лебедеву и спросил вальяжным тоном:
— Вань, из какого балагана вы этих клоунов вытащили, и зачем? На вшивость меня решили проверить?
Глаза деда смеялись. Нет, они можно сказать истерили от смеха. Но лицо при этом оставалось серьёзным. Как будто на него маску натянули. Соответственно, и ответил он серьезно:
— Сергей, не надо горячиться. Это серьёзные люди. Никто тебя не собирается проверять, как ты говоришь, на вшивость.
Он хотел ещё что-то добавить. Но пока набирал в грудь воздуха для очередной тирады, я успел вставить свои пять копеек:
— Серьёзные люди так себя не ведут, соответственно, и разговаривать мне с ними нечем. С этими словами я встал, слегка поклонился в сторону хозяев дома и произнес:
— Пожалуй, покину я ваше общество. Лишний я на этом празднике жизни.
Уходя, краем глаза я обратил внимание на рот гостя старика, беззвучно открывающегося и закрывающегося, и на хари купцов, побагровевшие покруче столовой свёклы.
Интерлюдия
Когда странник вышел из столовой, в которой проходило выше рассказанное действо, хозяин дома спросил:
— Ну и чего вы добились разыгранным спектаклем? Вели себя, как несмышленыши. Отчитали вас, как дураков малолетних. Ладно эти, —дед кивнул на купцов, — привыкли, что им все должны и кланяются. Ты-то что? Разумный же человек, — обратился он к харизматичному старику.
— Юный же пацан, что он может сказать толкового? — Ответил старик.
— Да уж, это будет сложней, чем я думал, — тут же начал говорить хозяин дома.
— Этому, как ты выразился, юному пацану, лет как бы не больше, чем мне с тобой вместе взятым. Это первое. А второе, как можно так себя вести, даже не выяснив, кто есть кто? Вы ведь даже не попытались расспросить у нас, что представляет собой этот странник. Хоть бы в глаза его заглянули. А они у него смотрят на мир далеко не по-юношески. Не ждал я от вас такой глупости. Прав странник. Вряд ли получится что-то изменить в этой стране, прогнило все на корню.
Харизматичный старик, выслушав претензии, с хмурым видом сказал:
— Ты, Иван Прохорович, вместо того, чтобы ругаться, просветил бы нас, неразумных, что такого важного мы должны знать?
— Просветить? Почему бы и нет, раз не захотели слушать самого пришельца из будущего? Или забыли, что вам было сказано о поводе для встречи? — Как-то даже вызверился на гостей хозяин-старик.
— Так вот, в ближайшем будущем…
Конец интерлюдии.
Покинув зал, где проходили переговоры, я направился к себе в комнату. Ещё вчера я думал часть своих вещей оставить на временное хранение здесь. Собирался отправиться в путь практически налегке. Сейчас передумал. Не факт, что я сюда ещё когда-нибудь вернусь, поэтому надо подготовить все к дороге. Да и один из автоматов вместе с верной «Береттой» надо держать под рукой. Мало ли, до чего они там договорятся в моё отсутствие? Подлости от хозяев дома я не жду, но может быть все. Я видел, с какими слугами сюда прибыли эти господа. Бодигарды из будущего нервно курят в сторонке. Конечно, хранить снаряженными автоматные магазины, так себе идея. Но и остаться в случае чего безоружным, очень бы не хотелось. Поэтому, я набил сначала пистолетные, а потом и пару автоматных магазинов, патронами. А пистолет, так и вообще, повесил на пояс. Благо, кобура под него в наличии имеется.
До самого вечера я паковал вещи. Трудно мне будет одному уследить за всем. Слишком много придётся за собой тащить. Надо будет подумать, где все это можно будет на время пристроить.
Честно сказать, я хоть и маленько успокоился к вечеру, а на душе все равно погано. Как не крути, была какая-то надежда на эту встречу. Думалось, что, имея за спиной сильную поддержку, оказанную староверами, можно попытаться многое изменить в намечающемся раскладе. Но, не судьба, придётся самому барахтаться. Многого, конечно, не изменить. Но хоть немножко насыпать песочка в пресловутые жернова истории стоит попытаться. Да и не смогу я спокойно смотреть на происходящее. Как минимум, в русско-японской войне поучаствую, хоть душу отведу.
За такими размышлениями и застал меня дед, вошедший в мои апартаменты. Вещи уже были собраны и подготовлены к перевозке. Поэтому у меня царил полный порядок. Дед подозрительно осмотрелся и спросил:
— Куда собрался?
Собственно, мог
