Из Тени (Dragon Age) - Krilena
— Ха! Вот это сюжет. Как будто один из дешёвых уличных романов читаю. Нашему выжившему осталось ещё героически погибнуть в конце, а потом чудом воскреснуть — для полного им соответствия, — смеялся Варрик, однако мужчина теперь прекрасно смог заметить в глазах дружелюбного гнома подозрения к себе.
Очевидно, этот арбалетчик добрый по своему характеру, но он не был наивным и прекрасно понимал, какая ужасная правда может вскрыться о носителе метки, который не зря же носит такую пугающую чёрную мантию.
И пока болтливый гном задумался, к пленнику подошёл второй маг.
— Моё имя Солас. И я рад… что ты выжил, — его приветствие получилось даже каким-то бестактным, но никто не обратил на это внимания, не ожидая ничего другого от отшельника.
— Он хотел сказать: «Ты тут, пока спал, чуть не помер, а я дежурил и не давал этому случиться», — не мог не вставить своё словцо Тетрас, позабавив солдат конвоя.
— Значит, ты разбираешься в этой магии? — слегка оживился мужчина, надеясь, что хоть эльф может что-то объяснить.
— Не совсем. Я увлекаюсь изучением Тени, но, хотя Брешь активно на неё воздействует, подобного я ещё никогда не встречал. Так что могу строить лишь догадки. Как видишь, одна из них подтвердилась закрытием разрыва, — достаточно-таки увлечённо рассказывал Солас, но даже он не мог скрывать того подозрительного взгляда, каким изучал собеседника.
Мужчина уже даже не удивился, смирившись с тем, что пока он ничего не помнит, чужие изучающие взгляды и догадки, строящиеся на одной лишь его внешности, будут преследовать его постоянно.
— Солас, ты считаешь, что этот разрыв закрылся окончательно? — теперь в разговор вмешалась и Лелиана.
— Думаю, да, — кивнул он. — Завеса здесь чувствуется вновь крепкой.
— Значит, мы можем таким же образом воздействовать на саму Брешь?
— Есть вероятность. Потому как поведение этих двух разрывов, несмотря на разность в размерах, схоже. Однако точнее смогу предположить, если получится изучить Брешь вблизи.
— Мы как раз и ведём его к Бреши. Поэтому пойдёшь с нами, — сообщила Пентагаст.
— Как скажете, Кассандра, — после постоянных замечаний со стороны пленника и вечных шуток от Варрика, такое беспрекословное подчинение стало даже чем-то удивительным.
Кажется, сейчас Лелиана стала узнавать какие-то ещё нюансы по борьбе с Брешью, и пленник бы их с удовольствием послушал, однако что-то магическое опять вырвало его из реальности. В момент закрытия разрыва, когда магия Тени сливалась с ним, в голове мужчины впервые с момента пробуждения появилось хоть что-то, кроме пустоты. Однако этот порыв был настолько мимолётным, что погруженный в другие ощущения он даже его не заметил. И сейчас пробудившийся разум напомнил ему о себе, вмиг чем-то наполнив его голову. Однозначно, это была его память, тяжёлая от прожитых лет, но целая. Но и сейчас он ничего не вспомнил, никаких даже кратких моментов. Тело лишь начало отторгать такое резкое вмешательство, вызвав острую головную боль.
Одной рукой буквально цепляясь за посох, чтобы устоять, мужчина прижал вторую руку к пульсирующему острой болью виску. Помнил бы он хоть одно лечебное заклинание, попробовал бы справиться с болью самостоятельно. Но, увы, ничего подобного он не знал. А головная боль не собиралась прекращаться, поэтому вскоре его вновь ухудшившееся состояние заметили и окружающие.
Поспешно пленника усадили на ближайшие камни.
— Скорей достаньте настойку! — крикнула приказ воительница, когда увидела, что мужчине лучше не становится. Один из солдат полез в рюкзак за лечебной склянкой, однако его остановил эльф.
— Нет, Кассандра. За эти три дня его уже и так почти отравили всеми этими сильнодействующими настойками.
— И что ты предлагаешь, Солас?!
— Дать ему время. Он маг и должен сам справиться.
Кассандра хоть и взглянула на эльфа с упрёком, но всё же решила его послушать. В конце концов даже лекарь Адан предупреждал о высоком риске передозировки.
— И как часто у него эти приступы? — растеряв всё настроение для шуток, Варрик спросил как никогда серьёзно.
— Такой сильный — в третий раз.
Пока вина пленника перед всем Тедасом не доказана и на гнома он производил больше даже положительное впечатление, Варрику его было по-человечески жаль.
Стоило мужчине привыкнуть к постоянной ноющей боли в руке и зуду, так теперь что-то нашло способ ещё его помучить. Схватившись за голову, он оскалился и взвыл, чтобы перетерпеть. Он надеялся, что воспоминания начнут возвращаться к нему хотя бы через боль. Но вновь всё было не так. Постепенно его разум опять начал пустеть, заполняться пугающей темнотой. Память вновь где-то затерялась. Казалось бы, раз ничего не вспоминается, почему ему до сих пор так больно? А потому, что вместе с темнотой пришло ещё что-то совсем новое, чужое, инородное. Вот теперь его тело по-настоящему начало бороться за свою независимость. Но против чего бороться? Мужчине не хотелось верить, но ему казалось, что он начал слышать песню. Без слов, без музыки она всё равно раздавалась в его голове, казалось, вполне способна свести с ума и подчинить. Но он не поддавался, противился, поэтому было и больно.
«Тебе не место среди сопорати», — вдруг странная песня оборвалась и в его голове раздался голос.
Вот это уже точно было неожиданно. Но мужчина не поддался панике. Теперь он был уверен, закрывая разрыв, он приманил какого-то сильного демона. И понимая, что всё это не просто неизвестность, а наверняка происки хитрого демона, даже неожиданно нахлынувшие недостижимые воспоминания, он начал бороться и весьма успешно. Каждый маг за свою жизнь встречает бесчисленное количество демонов, а уж сомниари — тем более. И раз мужчина смог дожить до своего возраста и не стать одержимым, значит, он умело мог расправляться с надоедливыми тварями из Тени. И мысли об этом стали для него самой лучшей поддержкой. Вскоре инородное что-то, что так сильно не хотело покидать его тело, затихло, странной песни больше не было, а боль начала прекращаться.
Продолжая тяжело дышать, пленник всё же вскоре уже вернулся в реальность, поднял голову и увидел всех тех, которые и ждали от него чудес выдержки. Думалось мужчине, что ему сейчас придётся оправдываться, рассказывать о памяти, которая почти вернулась к нему, о демоне. Это бы наверняка не прошло без последствий, его бы ещё больше стали подозревать в одержимости. Однако сейчас та самая метка стала для него даже спасением. Ведь, когда его пронзила головная боль, в тот же момент активировалась и метка на руке и засветилась. Поэтому все подумали, что виной очередного приступа была Брешь, а не иной фактор. И к счастью, он сумел избежать вопросов.
— Идти можешь? — спросила Кассандра, озвучив вопрос
