Странный князь - Анатолий Н. Патман
И на самом деле, графская грамота выручала сильно. Всё же соседний граф. И, оказалось, что местные гномы немного и знали о нём и уважали. А всё из-за учеников магической академии, что обучались в Тартаре. Как-то один гном, ещё на третий день, хотел слегка позлить шупашских торговцев, выставив на свой товар неприемлемые цены. И когда Рамаль возмутился, чуть не дошло до драки. Тут нежданно вмешался один молодой гном, оказался, ученик, обучавшийся вместе с графом. Оказалось, что он был приятным молодым человеком, но себя и своих друзей в обиду не давал.
Конечно, после этого мастер-оружейник Рамзас даже извинился и сильно сбавил цены. И у него удалось купить вполне хороший товар и даже расплатиться магическим камнями. А ученик оказался его племянником Канзасом, и именно он посоветовал дяде согласиться на обмен. А что, если продаст, то и неплохой навар получит. Просто шупашским торговцам было выгоднее продавать их большим количеством. Время зря не тратилось. А за гномьий товар они и дома неплохо выручат, может, и в несколько раз.
Конечно, князь Карбас тур Топор принял шупашских торговцев не одних, а вместе с другими торговцами, в основном, самими гномами, правда, и последними. Но остальные оказались обычными просителями, а они приглашёнными, что в корне менял дело.
— Значит, уважаемые торговцы, вы люди графа Акчула?
— Да, Ваше Сиятельство! Вот наши грамоты.
Среди предъявленных князю бумаг имелись и письмо молодого графа к гномьим торговцам с просьбой о содействии, и верительная грамота для местных властей, и списки императорских грамот для графства Шупаш с послаблениями в торговле. Похоже, именно и последние вызвали у него сильное удивление. Тут и советник князя куда-то быстро отлучился и чуть погодя притащил кучу бумаг.
— Да, уважаемый торговец Рамаль. Оказывается, мой сын как раз и учится вместе с вашим молодым графом. И он даёт о нём весьма лестные отзывы. А ещё мне сообщили, что вы продали много магических камней. Не подскажете, откуда они?
— Наши местные, Ваше Сиятельство. И раньше немного собирали, так и недавно Его Светлость Акчул новые места Силы нашел, и наказы издал об увеличении сбора камней. Наверное, уже много и нашли? Слышал, что места очень хорошие попались. Вот нам и выдали для торговли.
— Что же, и Мы дозволяем вам и далее торговать у нас свободно. Только просьба камни сначала предъявлять нашей казне. В цене Мы вас не обидим, и товары отпустим прямо с казны.
После этого торговцам каравана и на самом деле были выписаны грамоты князя о свободной торговле. Мало того, к ним тут присоединились и сами торговцы-гномы с большим обозом для торговли своими товарами в Шупаше. Ущемления шупашцам пока не выходило, так как гномы взяли совсем другие товары. Оставалось только добраться обратно.
Вообще, хорошая получалась поездка. Главное, и безопасная, так как гномы взяли с собой и хорошую охрану.
Глава 04
Мысли бедного владетеля…
С утра мы так сразу вставать не спешили. Куда спешить? Да и Аэлита не отпустила. И чувствовал я себя вполне терпимо. Вроде, уж почти выздоровел.
После кормёжки тархов мы решили проверить и второй этаж. Моя милая там ещё не была. По центральной лестнице мы поднялись и сразу же зашли в княжескую спальню. Больше всего там Аэлите понравилась большая кровать, э, с балдахином. Ну а то, что все нужные комнаты находилось рядом, это её нисколько не удивило.
— Да, Акчул, на этой кровати не только мы с тобой разместимся.
Я всё же не решился на продолжение именно такого разговора и поспешил увести свою жену в гостевую комнату, что напротив. Мебель ей понравилась, и ещё больше магические книги в книжных шкафах. Уж после сокровищницы в подвале богатства в здешних комнатах, соседних с рабочей, выглядели скромновато, но их всё равно было много. Пока мы ничего трогать и считать не стали, даже на большом круглом столе посередине, где всё так же лежали какие-то книги, свитки, свёртки и листы разного размера.
А вот участь бедного князя Илуэля, нашедшего свой конец в магической комнате, Аэлиту взволновала, чуть ли, не до слёз. Он эльф, и она эльфийка. Потом, мы с ней теперь всё же являлись как бы и наследниками покойного. Конечно, останки князя мы пока трогать не стали. Пролежал тут полсотни лет, пролежит и больше. Вот когда здесь у нас станет побольше народа, то тогда и похороним с почестями. И все богатства, что остались в этой комнате с давних времён, после сокровищницы нас уже не так особо и волновали. Хотя, тоже наше имущество, и часть артефактов и амулетов и золото с серебром мы прихватили с собой вниз. Луки со стрелами тоже. Чтобы лишний раз сюда не подниматься.
Сильно притягивали к себе и все бумаги покойного, но пока мы не решились их трогать. Они были напитаны и сильнейшей защитной магией, и лично я первоэльфийский выучил не до того уровня, чтобы можно было баловаться смертельной магией высокого уровня. Кстати, там имелись бумаги и на других языках, и не только на знакомых нам аталанском и магоцитском, но и неизвестных даже Аэлите. А что почитать, у нас с собой и так имелось, и несколько книжек по началам орхейской магии на североэльфийском мы притащили ещё из сокровищницы. Так что, нам было чем заниматься. Вообще-то, мы хотели и далее продолжить обследование замка, просто из-за состояния моего здоровья следовало не торопиться. Вот чуть позже, хотя бы через седмицу, я точно смог бы всё делать в полную силу. И любить Аэлиту тоже!
* * *
Да, неплохо погуляли мы с Аэлитой по княжеским покоям. И, наконец, на обратном пути остановились у описания земель, ага, карты. Интересно же посмотреть на прежний Орхей.
В этой большой комнате я был в конце месяца царя Юлиуса. И уже одиннадцатый день месяца Святого Януария, какого-то древнего тартарского святого. Ну, да, привык я жить по дниисчислению, что принято в Тартарии. Да и жрецы Единого тоже жили по нему. Хотя, от них всё и пошло. Уже и многие другие разумные придерживались такого порядка. А что, вполне понятно и удобно.
— Представляешь, Акчул, ведь всего того, что так красиво нарисовано на этом описании, уже давно нет. Даже не верится.
Да, чудно и интересно и, главное, уже почти понятно. Язык, на котором были сделаны надписи, оказался первоэльфийским, но, как оказалось, и более старым, чем нас обучали в Тартарской
