Великий и Ужасный 4 - Евгений Адгурович Капба
— Остыньте тут, ять! — прокомментировал кто-то из конвоиров, когда дверь карцера уже скрипела, прежде чем захлопнуться.
В карцере было миленько. Покрашенные шершавой зеленой краской стены, сырость на потолке, температура — явно не выше десяти градусов по Цельсию, Единственный минус — камера рассчитана на одного, а запихали нас сюда двоих. Один лежак без матраса, ведро для испражнений, никакого, даже самого маленького, окошечка. Зато — лампочка над самым потолком.
— Это сюда ты мечтал попасть? — уточнил я у эльфа. — Говенное местечко.
— Давай передохнем, дорогой Бабай, и потом я изложу тебе план действий, — эльф обрушился на лежак во весь рост и вытянул ноги.
— Однако! А в дверь не вбегут сейчас лихие демоны? Это ж карцер, тут лежать нельзя! Или можно?
— Елки, да ладно тебе! Мы — два самых крутых сукиных сына в четвертом секторе! Они рады что от нас избавились хоть на время! Сунутся и попробуют воспитывать — видит Небо, я сломаю кому-нибудь из них вымя!
— Что? — я не выдержал и заржал. — Какое, в задницу, вымя?
— А что я неправильно сказал? — удивился Таго Гваун.
— Ну, вымя — это… Сиськи коровы! — вытирая выступившие от смеха слезы сказал я.
— Так всё правильно! — закивал эльф. — Я это и имел в виду!
— Уф… Подвинься, комедиант, я присяду. А потом ты мне расскажешь, какого хрена ты тут делаешь, как с тобой связаны уманьяр-киборги на мосту через Бирюсу, причем тут плазмометы, зачем тебе такая дебильная прическа и какого хрена мы забыли в карцере! Кстати — ты не знаешь такого парня… Цегорахов его фамилия? Вы капитально похожи. Как чертовы братья-близнецы, но он — человек а ты эльф!
— Елки, ты знаешь Дэна? О-о-о-о этот пройдоха! Охо-хо, знаешь, в последнюю нашу встречу он написал мне на лбу матерное слово, а я ходил с ним полдня и понять не мог — чего все так рады мне? Улыба-а-аются, понимаешь. аж глазки сверкают!
— Мне он раскрасил зубы во все цвета радуги. Но мы с ребятами обосрали ему все филиалы в Сан-Себастьяне…
— Ты тамошний? — тут же навострил свои и без того острые уши эльф. — Ты — Сан-Себастьянский?
— Я вездешний, — отмахнулся я. — Вездесущий! Куда хочу — туда скачу, кого хочу — того топчу! Из дикой Хтони дикая тварь!
— Везде ссущий? Хо-хо-хо! — он лежал на спине и хохотал, сверкая белыми зубами, и у него внутри что-то булькало. — Хы-хы-хы!
— Черт побери, мне казалось — это у уруков самое дебильное чувство юмора… — почесал голову я. — Рассказывай, в чем суть идеи попасть в карцер?
— Ёлки! Тут прямо над нами — буквально над потолком — прачечная. А над прачечной — пункт внутренней связи. Ну, матюгальники все эти, выход на динамики системы оповещения и доступ к каналам радиосвязи. Плюс — дублирующие экраны для камер наблюдения.
— А зачем это нам?
— О! Я должен убить Вуйи Вэзаванге Лалоезика! — заявил он.
— Что, ять? Какого вуя? Что за… — в этот момент я понял, как чувствуют себя окружающие, когда я несу свою дичь.
Очень глубокомысленно, явно с некой целью, но ни-хре-на непонятно!
— Вуйи Лалоезика, — пояснил эльф. — Это мой двоюродный брат, ёлки. Он контрабандист и торговец живым товаром. Продал каким-то уродам из вашей, российской аристократии, несколько простолюдинов из нашего клана…
Тут я напрягся. Это не могло быть обычным совпадением! Уманьяр в Государстве Российском — крайне мало. И все что есть — в крупных городах, столице… А тут — Сибирь! Дремучая провинция! И — на моем пути к Байкалу, то есть — в теоретической близости к владениям лаэгрим… Это "ж-ж-ж-ж" не спроста!
— …обычные наркоманы, обжеванные в хлам, пропащие души. Но! Нельзя продавать эльфов. Вообще — торговать разумными нехорошо. Тем более он знал, отрыжка койота, что на них будут ставить опыты!
— Опыты? Какого рода? — подобрался я.
— Насколько я могу судить — техномагического, — Таго Гваун Амилле заложил руки за голову. — Бр-р-р-р мерзость… В общем — у нас с ним непреодолимые расхождения. Я может быть и простил бы ему этих доходяг, но…
— Но? — я покрутил пальцами, требуя продолжения.
— Но год назад он продал меня, — житейским тоном сообщил эльф. — Теперь мне нужен доступ к изображениям на камерах, чтобы я мог увидеть — где обитает эта двоюродная падла, елки. И я пойду туда, и убью его.
— Отличный план, — сказал я. — Простой и точный, как кхазадские часы. Что может пойти не так?
— Действительно! — хмыкнул эльф. — Что?
— Очень просто, — я встал с лежака, сложил руки на груди и уставился на него изп-од назмуренных бровей. — На кой хрен это МНЕ?
Глава 5. Бунт на двоих
Промилле стоял у меня на плечах и стучал кулаком по потолку. Тук-тук-тук… Тук-тук-тук…
— Шаг влево! — командовал он и я делал маленький приставной шажочек.
И снова он продолжал стучать. Тук-тук… Тук-тук! Дятел зеброобразный, ять!
— Чего ищем? — не выдержал я.
— Дын-н-нь! — металлически откликнулось нечто на потолке.
— Вот! — торжествующе провозгласил эльф. — А я знал! Зря я что ли за ту схему такие сумасшедшие деньги вывалил? Тут — вентиляция. Вытяжка! Но она не работает. Раньше тянула из кочегарки и из прачечной, теперь всем плевать. Жара, сырость, какая разница, елки? Всем, кроме меня… Мне надо в центр связи.
Я ссадил Таго на пол и глянул на него с сомнением:
— И мы как в тупом кино полезем по вентиляции? Как ты себе это представляешь? — я повел плечами, демонстрируя свои габариты.
— Полезем? Не-е-ет! — засмеялся эльф. — Ты просто сломаешь там все и проделаешь дырку в потолке, а потом в полу! Там обычная жесть, с нержавеющим покрытием. Потом — вентиляционная труба толщиной сантиметров сорок, пустая внутри, а над ней — а пол дощатый, сокрушишь в два счета. А я тебе помогу! И мы вылезем ночью в прачечной, а потом — пробьемся на пункт связи. Тоже ночью. Там даже проще будет — передвинем стиральные машины
