Прекрасное далёко - Юрий Ра
Хозяйка открыла дверь из летней кухни в дом и повела пришельца из прошлого в светлое будущее, почему-то маскирующееся под наследие ядерной войны или послевоенной разрухи. Вслед за ней в будущее зашел и комсомолец в брезентовой штормовке. «Это я удачно зашёл!» - воскликнул кто-то в его голове голосом Леонида Куравлёва. В доме будущее явило свой блеск в полную силу. Куда там барыгам и продавщице из гастронома! Да у райкомовских, и то такого шика не встретишь! Поправочка – у тех райкомовских. А как живёт сейчашнее партийное руководство, надо сильно лоб морщить, и то фантазии не хватит. Начать с того, что обои на стенах сверкали золотом и насыщенными красками, а поверх обоев неописуемой красоты картинки и экибаны из не-пойми-чего. Ковер во весь пол, за каким давиться будешь полсуток, и не урвёшь всё одно. Люстра вообще непонятная, хромированный спрут со стеклянными шариками и отростками во все стороны во все стороны рассылает лучики респектабельности. И это она еще выключена! А это что такое? Черный или почти черный прямоугольник был практически вставлен в непонятную мебельную конструкцию. Более всего это было похоже на школьной доску, только покрытую матовым стеклом и без надписей. «Доска», как и положено ей, была плоская, с узенькой рамочкой. Николай поискал взглядом мелки на полочке и не нашёл.
- А чем писать на ней?
- На чём писать? Зачем писать? – недоумённая Света к тому времени уже привычно бухнулась в шикарное кресло. «Да, братцы, – прокомментировал Герасимов сам для себя и не вслух – такого кресла во всем Союзе не найти» А потом увидел, что кресло парное. Мало того, у другой стороны притаился такой же диван. И диван не был накрыт покрывалом! Выглядело это так, словно хозяева никак не берегли своё мебельное чудо. Собеседница откуда-то из задницы жестом профессионального фокусника извлекла еще один телефон, если это был он, и ткнула в «доску». Миг, и в уши Николая полился незнакомый голос, а «доска», оказавшаяся экраном, показала ему говорящую голову. Причём размеры экрана оказались такие, что голова ведущего отобразилась практически в натуральный размер. Цвета и оттенки тоже были нереально реальными, ни строчек, ни «зернышек» в изображении. Более всего это походило на то, что перед ошеломлённым зрителем раскрылось окно, за которым не просто сидел человек, а имелся целый мир, удивительно яркий. Такую картинку Коля наблюдал только на первомайской демонстрации в Донецке, когда солнце лупит, зелень свежая, флаги новые, а памятник товарищу Артёму только что вымыли. И восторг, восторг непонятно от чего.
- Я фигею! Это что, телевизор такой?! Здравствуй, будущее! За такой телевизор можно было простить и убитую деревню, и рваный лапсердак хозяйки.
- Ты чего стоишь-то? Садись уже.
- Не, я ж по лесу несколько дней шарился, испачкаю красоту вашу.
- Тоже верно. Тогда табурет из кухни неси и садись. А то у меня шея заболит на тебя снизу вверх смотреть.
Николай осторожно обошёл низко висящие усики люстры и вынырнул из будущего на веранду. Уф-ф, даже дыхание непроизвольно задержал, словно ныряя в воду. Сейчас он примерно понимал, что чувствовали папуасы Новой Гвинеи, когда к ним приплыли европейские первооткрыватели Де Гамы или Магеллана. Он не помнил точно, кто это был, сейчас он выступал в роли маленького чёрного папуаса, рассматривающего позолоченную фигуру, висящую под бушпритом корабля. Умного папуасика, понимающего, что ежели такая бесценность у них спереди, то что у этой огромной лодки внутри! И сразу понимание – отломить и утащить ничего не получится. Стоп, а где табуретка? А вот она – не сколоченная из брусков и досок хрень в потёках краски, а очередное произведение прикладного искусства с вкручивающимися в металлическое основание ножками. Такой конструкции небось сносу нет! А лёгкая какая!
- Николай, что ты планируешь делать дальше? Николай!
- А? Что?
- Понятно всё с тобой. При включенном телевизоре ты соображать и разговаривать не можешь. Иммунитет не выработался.
- А ты можешь?
- У меня он почти и не выключается, весь день бормочет себе.
- Зачем?
- Ну вроде как кто-то дома есть, не так одиноко. – И Света с явным моральным усилием выключила аппарат. – Теперь говорить можешь?
- Теперь могу. На самом деле сильно отвлекал. Всё такое яркое, глаз не отвести.
- Тогда повторяю вопрос: Что. Ты. Собираешься. Делать?
Глава 5 Племянник
Весьма неожиданный вопрос от женщины за пятьдесят, особенно, от такой… От какой? Неделовой, негероической, выглядящей так, словно только что выползла с грядки. Только маникюр, причём невиданный Николаем никогда в его жизни намекал – эта тётя не поставила на себе крест. И вообще, могёт. Что она могёт, непонятно, но сама постановка вопроса, тон, всё вместе это подсказывало, что между детскими соплями среди грядок и пожилым кряхтеньем тут же был совсем другой период. Впрочем, не принесший хозяйке дома никаких дивидендов. Кроме ноготочков. И телевизора с прочей обстановкой в доме. И стремления к хорошей жизни.
- Чего замолчал? Задумался? Что ты вообще умеешь делать, Николай?
- По большому счету единственное, что я умею делать хорошо – ремонтировать автомобили. Но в вашем веке это уже не актуально. Тут небось все по небу летают.
- Ха-ха-ха! Ну ты насмешил! С чего такой вывод?
- Так дорога у вас такая, что только летать над ней и можно.
- Это у нас так. Потому что ездить некому, некуда и незачем. А там, где люди живут, там дороги нормальные. А насчёт автомобилей…
- Сама говорила, что у вас всё импортное.
- Всё да не всё. УАЗы как в советское время делали, так и сейчас те же выпускают.
- Да ладно! Не может быть! В моём времени они уже рядом с «Жигулями» динозаврами выглядели. А с тех пор, говоришь, сорок пять лет прошло. Еще скажи, «Жигули» продолжают строить.
- Не скажу, классику уже лет десять как не делают. Такой вот у нас автопром. Так что клиент найдётся. А если ты и грузовые машины чинить умеешь, то вообще хорошо.
- А чего ж не уметь, я как-никак до заместителя директора автоколонны по ремонту дорос.
- Ишь ты, молодец. Найду я тебе фронт работ.
- А что, у вас и грузовики те же выпускают?
- Нет. Просто куча народу купила себе армейские
