Точка Лагранжа - Борис Борисович Батыршин
Советские патроны меня устраивали даже больше — мне приходилось где-то читать, что их выпускали с иной рецептурой порохов, вследствие чего они были несколько мощнее исходных. Но сейчас это имело не такое уж большое значение. Может, останавливающее действие этих «маслят» и выше, чем у природных 6,35 Browning (они же .25 ACP) — но мне-то с того что за радость? Напугать контрагента такой несерьёзной пукалкой — нет, это не вариант. По нынешним травоядным временам даже вполне солидный ТТ в руках школьника вряд ли кого-нибудь впечатлит — сочтут за игрушку, зажигалку, пугач, что уж говорить о крошечном «дамском сверчке»? Так что применять оружие придётся — если придётся, конечно, — сразу, без всяких там «стой, стрелять буду». Причём желательно так, чтобы не убить противника и даже не свалить неприятеля всерьёз, и в этом малый калибр и относительно слабый звук мне как раз в помощь. Почему, спросите вы? Среди гаражей и выстрел посильнее будет не слишком хорошо слышен, а что до тех, кому достанутся пульки из немецкого «жилетника — пусть себе бегут прочь с дырками в шкуре. Подобные типы не станут обращаться в больницу, откуда о пациенте с пулевым ранением моментально сообщат куда следует. А уж гильзы я потом не поленюсь собрать, да и заранее можно принять меры — например, запихнуть «пестик» в полиэтиленовый пакет, заранее достлав патрон, и стрелять, не извлекая его наружу.
Разборка и сборка пистолета, протирка промасленной тряпочкой полдюжины маленьких патрончиков, снаряжение магазина — это всё заняло ещё четверть часа, после чего я действительно завернул пистолет в небольшой пакет из плотного полиэтилена и запихал на самое дно ящика со всякими мелочами, среди которых были и давно заброшенные детские игрушки — туда мать никогда не суётся, полагая, что я сам должен наводить порядок в своих вещах. Что ж, сейчас это мне только на руку — пусть себе ждёт своего часа, а я пока озабочусь иным, не столь вызывающим вариантом вооружения. И это тем более необходимо, что твёрдой уверенности в том, что германский раритет не подведёт в решающий момент, у меня нет: отец, даром, что инженер, все эти годы хранил пистолет в собранном состоянии, а значит, возвратная пружина наверняка села. И это, увы, практически без вариантов — адекватная пружинная сталь появилась гораздо позже, лишь годах в шестидесятых-семидесятых, а всё изготовленное до тех пор, подвержено подобной неприятности. А значит — полагаться на дамский сверчок не стоит. Один выстрел он даст наверняка, а вот дальше могут начаться проблемы…
Итак, шаг первый: найти на антресоли кусок полуторадюймовой водопроводной трубы. Он оказался слишком длинным, около метра с четвертью — и чтобы укоротить его до нужных мне шестидесяти сантиметров, пришлось поработать ножовкой.
Шаг второй: покопаться в уже упомянутом ящике с собственным барахлом, и извлечь оттуда полдюжины свинцовых решёток от автомобильного аккумулятора — старых, покрытых беловатым налётом. По понятиям двадцать первого века, по делу и не очень, пропитанных экологией — практически склад боевых отравляющих веществ. Здесь же — обязательное для любого пацана имущество, хотя, помнится, мама сердилась: «что за гадость ты тащишь в дом, свинец же ядовит!» Говорите, у вас дома такого не водилось? Что ж, это значит, что у вас не было нормального, счастливого советского детства…
Шаг третий — это, собственно, дело техники, причём самой, что ни на есть, незамысловатой. Я выстругал из какой-то деревяшки пробку и при помощи молотка, а потом и нашедшегося в отцовском слесарном хозяйстве стального стержня, заколотил эту пробку в трубу — в натяг, туго, так, чтобы она ушла внутри примерно на четверть длины. После чего — прихватил на кухне спички, пару старых газет и с трубой под мышкой и кусками свинца и пассатижами в кармане отправился на улицу.
Я знал, куда идти: в соседнем дворе, между стеной дома и трансформаторной будкой и гаражом имелся чрезвычайно удобный закуток, используемый местной ребятнёй для разнообразных дел, способных вызвать неудовольствие взрослых. Там я и развернул свою «лабораторию: развёл из подобранных по дороге досок от ящика костерок. Дождался, когда появятся угли — и водрузил на них найденную тут же консервную банку. На то, чтобы расплавить свинец, ушло минут пять; я воткнул трубу в землю одним концом, подхватил банку за край пассатижами и тонкой струйкой вылил расплав в свободный конец, поверх пробки. Свинца хватило на то, чтобы заполнить свободное пространство; я дождался, пока он остынет, обстучал конец трубы прихваченным из дома молотком так, чтобы края трубы замялись внутрь, надёжно фиксируя «начинку» — и взвесил получившееся орудие на ладони.
А ничего так получилась дубинка, убедительная! Согласно УК РСФСР от 1960 года, статья 218 — палица, образчик ударно-дробящего холодного оружия, не больше, и уж никак не меньше. Если заехать такой со всей дури — череп расколется, как гнилой арбуз. Ну, предположим, этого мне не надо, а вот обезоружить парочку уродов с ножами, переломав им заодно шаловливые ручонки я сумею — полтора десятка лет занятий историческим фехтованием не пропали даром и в новом теле, навык имеется...
Я засунул трубу в рукав куртки — старой отцовской брезентовой стройотрядовки, отданной мне как раз для подобных дел, когда жалко надевать школьный пиджак или другую приличную одежду — оружие само скользнёт в руку. Осталось обмотать рукоятку несколькими слоями чёрной матерчатой изоленты, — такая отчаянно пачкает ладони, зато рука не скользит от слова совсем, да и отпечатки пальцев на клейком слое вряд ли останутся, и это соображение тоже стоит иметь в виду. Что до пистолета, то он полежит в кармане, которые у стройотрядовской спецовки весьма вместительные. Глядишь, и не пригодится, зато некоторую уверенность в себе придаст. Так, на всякий случай — не зря же говорят: «лучшая импровизация это та, что была подготовлена заблаговременно…»
V
«Всякое дело необходимо приносит успех, будучи надлежащим образом соображено» — в прошлый раз я припомнил это
