Квартирник (СИ) - Роман Феликсович Путилов
— Неужели нашли мои вещи?
— Ну конечно нашли, я вчера из Топков все привез, поэтому надо опознание срочно провести.
— Вот спасибо вам, дорогой товарищ милиционер, уж не знаю, как вас зовут, за такую радостную весть. Тогда давайте, я по делам срочным съездию, а потом в милицию приеду, а то очень дел много, а скоро начало учебного года, очень для меня горячая пора. Школу же надо к первому сентября готовить чтобы начало занятий не сорвать. Поэтому, я быстренько, сгоняю по делам и в милицию подъеду.
— Вы в какую сторону поедете? А то мне тоже по городу помотаться сегодня надо, вдруг нам по пути.
— А вам куда?
— Нет, я вас заставлять куда то меня везти не могу. Скажите куда вы едете, а я скажу, по пути нам или нет.
Мне кажется, что у гражданина Яковлева даже голос изменился от злости:
— Вы знаете, товарищ милиционер, наверное, мне удобнее будет сначала в милиции все дела закончить, а потом, если успею, то поеду по служебным делам. Давайте поедем побыстрее.
Я поднялся на высокую подножку и, прежде чем распахнуть дверь и нырнуть в тесную кабину грузовика, заглянул в кузов, в котором были уложены какие-то доски.
— Привет — я улыбнулся как можно шире высокому широкоплечему парню в сером пиджаке, с тоскливым видом сидящем в служебном кабинете перед кипой уголовных дел. Молодой следователь Алексей Чесноков повернул ко мне лицо юного греческого божества. Надо сказать, что парень был красив той волнующей красотой Причерноморья, где под южным солнцем, у берегов ласкового моря, за века, смешалась горячая кровь греков, армян, аланов и, несть им числа, иных народов. У лейтенанта Чеснокова, с его приходом после Железнодорожного института, где он закончил факультет «Мосты и тоннели», на службу в милицию, оказалось много поклонниц. Самой горячей стала начальник следствия — высокая фигуристая дама, с лицом женщины-вамп, человека жесткого, волевого и умного. В результате, молодой следователь, в окружении «цветника», был вынуждено моногамен, на что многие женщины неосмотрительно обижались. Вот и сейчас, Нинель Павловна, пользуясь пребыванием покровительницы и музы Чеснокова в длительном, в связи с большим сроком службы, отпуском, свалила на парня все мои бывшие уголовные дела.
— Привет? — Алексей был незлобив, но шестьдесят картонных папок, сваленных перед ним, могли взбесить даже ангела: — а ты знаешь, что…
— Знаю и негодую вместе с тобой, но не дуй на меня губы. Меня Нинель сама выгнала, я не в чем не виноват. В компенсацию от нашего столика к вашему, мы сейчас с тобой будем делать из тебя передовика следственного отдела.
— Какого столика?
— Не суть, Леша. Я тебе в клювике принес раскрытие минимум по одному делу. Если сейчас все сделаем правильно, тебя вечером Нинель даже поцелует от восторга.
Минут пятнадцать мы обговаривали последовательность действий, потом Алексей начал звонить в Дворец культуры Дорожников, где у него оказались нужные связи, а я, смирив гордыню, побежал в этот храм культуры, ибо то, что нам было нужно, можно было найти только там.
Еще через сорок минут я, утирая потеки пота с лица, тяжело и злобно дыша, пригласил в кабинет следователя гражданина Яковлева.
— Проходите, пожалуйста, Борис Петрович. Сейчас, в присутствии понятых вам будут предъявлены предметы. Если какие –либо из них вам знакомы, вы должны их указать и пояснить, где и при каких обстоятельствах вы их видели и по каким признакам опознали — лейтенант Чесноков, с его широкими плечами и темными кудрями, в комплекте с голубыми глазами, во время следственных действий смотрелся великолепно, прям, как артист кино. Две женщины, обманом завлеченные в его кабинет, увидев следователя, забыли о том, что они куда-то торопились и согласились отдать свой гражданский долг в качестве понятых до конца, столько бы времени на это не понадобилось, до самого конца, лишь бы помочь родной народной милиции.
И если опознание ботинок прошло буднично, то в момент, мммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммкогда Яковлеву были предъявлены три одинаковых магнитофона, я забыл, что надо дышать. Но ничего неожиданного не произошло. Отставив в сторону две «Кометы» которые я, надрываясь приволок от директора Дворца культуры под честное слова Чеснокова, Яковлев уверенно опознал тот, что я привез из Топков, указав, как на особые приметы, на потертость возле переключателя скорости перемотки пленки и на цифры, выведенные красной краской на задней стенке аппарата. На вопрос, что это за циферки, завхоз, не моргнув глазом, ответил, что это его пятилетний племянник баловался маминым лаком для ногтей, выводя подобия цифр и букв в квартире любящего дядюшки.
Чтобы не бегать второй раз в поисках новых понятых, опознанный магнитофон был, под роспись в соответствующем акте, возвращен гражданину Яковлеву. Не успел завхоз обрадоваться вновь обретенной собственности, как через пару минут «Комета» вновь была изъята у него, на основании моего рапорта следователю, что есть подозрение, что данный магнитофон является предметом, похищенным из здания средней школы в январе текущего года. После этого охреневшие от калейдоскопа следственных действий дамочки — понятые были выпровожены из кабинета (одна из них успела крикнуть Чеснокову, что ее телефонный номер есть в протоколе, и если она потребуется, то она — всегда), а я сел напротив Яковлева, улыбаясь максимально задушевно.
— Ну что, Борис Петрович, рассказывайте, как совершили кражу из вверенной вам школы?
— Вы какую-то ерунду сейчас говорите….
— Борис Петрович, сейчас дело из архива поднимают. Там, кроме всего прочего должна быть справка из бухгалтерии с инвентарными номерами похищенного. Уверен, он совпадет с тем, что якобы накалякал ваш племянник на аппарате. Уверен, наши эксперты сделают заключение, что цифры на задней стенке магнитофона изготовлены не лаком для ногтей, а краской, остатки которой, я думаю, мы найдем в какой -нибудь кладовке, но уже без вас, потому что вы будете сидеть в камере.
Яковлев, не отрываясь, смотрел на меня, но его сардоническая улыбка, малость, привяла.
— Кстати, смотрите — я подвинул мужчине уголовное дело по факту кражи из его квартиры.
Эксперт, выезжающий на эту кражу, отнесся к делу добросовестно, сфотографировав не только повреждения входной двери и замка, а также старых тапочек, брошенных в квартире Клиновым, но и распечатал панорамные снимки места происшествия, так что акустические колонки, массивные, мне по пояс, на фотографии были вполне различимы.
— Наверное, по случайному совпадению,
