Авиатор: назад в СССР 2 (СИ) - Дорин Михаил

— Да. Жаль, что у тебя не получилось поступить. Все очень расстроились, — сказал я, продолжая смотреть ему в глаза. Женя в этот момент, подошла ко мне и взяла за руку.

— Серёжа, давай я тебя провожу на остановку. Время уже, — сказала она. Лёшу при этом перекосило от злобной ухмылки. Думает, я уеду, и у него общение пойдёт по-другому. Эх, Серый, начинаешь чувствовать соперника в этом задавале!

— Ну, до встречи, как я тебе и обещал, Серёжа, — сказал Баля и пошёл за стол. Сел прямо на моё место, картинно показывая всем своим видом, что теперь он рулит процессом. Как был мерзким, так таким и остался. Наталья Александровна тут же придвинула ему чаю и всяких вкусняшек.

— Сергей, ну вы торопитесь, а то опоздаете, — пожал мне руку отец Лёши и присел рядом с ним.

— Да, действительно, мне пора. Всем до свидания. Спасибо за угощение. Всё было очень вкусно, — сказал я и, попрощался с Константином Юрьевичем.

Уже за калиткой я заметил растерянность Жени. Напряжение от молчания нарастало. Видно, что она не знает, что сказать.

— Женя, я всё понял. Но мне не важно, что у вас было, — сказал я и поцеловал руку своей спутницы.

— Как ты это понял? Я же никогда тебе не говорила, с кем встречалась до тебя? — сказала Женя.

Вот сейчас и понял. Сама же получается и призналась. С другой стороны, что это меняет? Её неприязнь к этому человеку видна невооружённым взглядом. Нечего переживать. Ну, если только самую малость.

— Я ж не первый год живу. Всё вижу. Как я понял, твои родители хотели бы видеть Лёшу в качестве зятя?

Пока мы шли, Женя рассказала, что Баля уже и свататься приходил, но она ему отказала. Теперь вот снова появился и будет через родителей пытаться повлиять на её решение.

— Ты прости моих маму и папу. Они спят и видят, как бы меня замуж выдать, — сказала она, и сильнее прижалась ко мне. — Ты ревнуешь?

— Нет, — соврал я. — Совершенно не ревную.

На самом деле руки чесались припечатать Баля прямо там. Особенно после хлопка по плечу. Сейчас мне тем более хочется его закопать.

— А мне показалось, что ты ревнуешь. Прям как я тогда в больнице, — напомнила мне Женя случай с медсестрой. Вот не забывают девчата такие моменты. Будет припоминать и после свадьбы... Не торопи только события, Серёга! Рано ещё окольцовываться.

По возвращению в училище, уснуть не получалось. Вроде взрослый человек, а мысли о том, что сейчас происходит на даче, меня не покидают.

Даже на полётах не выходила из головы эта встреча со старым «знакомым».

— Да надо было в сторону отвести его и осадить, — говорил Макс, когда мы шли к самолёту на вылет.

Сегодня я полечу в качестве курсанта-наблюдателя, а Макс будет пилотировать по маршруту. Осталось слетать всего три полёта и нам предстоит вернуться в училище.

— Грустно, что скоро закончим практику, да Серёга? — спрашивал Макс по внутренней связи, когда мы пролетали над населёнными пунктами вблизи аэродрома.

Не мог я не смотреть сейчас вниз на деревню, где дача Жениных родителей. Возможно, что и она сейчас там, а рядом крутиться этот курносый придурок... Так, отставить Серега! Загоняешься ты, как молодой пацан. Как будто тебе не тридцать лет.

— Серега, ты чего завис? Уснул, что ли? — отвлек меня от мыслей Макс.

— Нет, нет. Задумался просто. Ты бы за вертикальной скоростью смотрел, сказал я, заметив отклонение стрелки на вариометре.

— Всё-то ты замечаешь! Как думаешь, тебя наградят за посадку в поле? — спросил Макс, выполняя третий разворот.

— Нам не нужен лишний бал, лишь бы отпуск не пропал, — сказал я. — Совершенно об этом не думаю.

Лётная практика окончилась через пару дней, и мы вернулись на центральную базу училища. Можно сказать, просто переселились в соседнее здание, поскольку учебный полк был размещён практически на базе училища. Снова начались занятия, поскольку предстояло за три месяца подготовиться к сессии. А затем уже отпустят тебя в отпуск. Правда это будет в октябре, но сама мысль о свободе на целый месяц, была прекрасна.

Начали прибывать первые абитуриенты, среди которых был и сержант Баля. Офицеры поручали ему командовать всем набором и водить строй. Вид у него был важный, будто он принимает парад на Красной площади.

Наш курс прекрасно помнил этого «широкого» бывшего ефрейтора. Так, что в нашу сторону смотрел он с осторожностью.

Постепенно нас приводили к нормальному курсантскому состоянию. Ни минуты покоя, кроме вечерних полутора часов личного времени. Мозгин так и вовсе лютовал с наведением внутреннего порядка.

— Я из вас всю эту раслабуху полётную выбью, — грозил нам наш старшина, контролируя наведение марафета в казарме. — Пены побольше!

— Не успели приехать, так уже нагрузил нас уборкой, — жаловался Костя.

— Труд сделал из обезьяны человека, друг мой, — сказал я, продолжая изображать бурную деятельность, якобы оттирая пол щёткой. — Это, чтоб мы с тобой не обезьянничали. Ты три, да сильно не усердствую.

— Да как тут не усердствовать? Потом же скажет перемывать, — говорил Артём, размазывая пену по полу.

— Как? Расслабься и получай удовольствие.

После таких вот уборок сил оставалось немного. Однако, сбегать к своей девушке — на это сил всегда хватит.

— Прям сильно накинулись с работой? — спросила Женя, когда мы сидели во дворе рядом с училищем. Её волосы сегодня пахли ароматом новых духов. Интересная смесь — лёгкий цветочный аромат и нотки свежей зелени.

— Что за духи? — спросил я, обнимая её за плечо и притянув к себе.

— Это «Восьмое марта». У мамы взяла. А когда у тебя отпуск?

— В октябре. Съезжу домой, а то дедушка с бабушкой пишут, что давно не видели. Потом приеду сюда, к тебе.

— Это хорошо..., — начала говорить Женя, и потянулась ко мне, чтобы поцеловать. В этот момент послышались хлопки в ладоши и ехидный смех.

— И как, Родин? Хорошо моя девушка целуется? — усмехался Баля, подходя к нам в сопровождении ещё троих таких же хохочущих идиотов.

— Хорошо. А ты можешь пойти на персиках пока потренироваться, — сказал я, и Лёша поменялся в лице.

— Родя, тебе кранты. Ты лучше сам рапорт напиши и вали из училища. И девушку мою оставь!

— Я не твоя. Хватит уже вспоминать детство! — воскликнула Женя, вскочив со своего места, но я опередил её, встав между ней и Баля.

— Ты иди, куда шёл. И в следующий раз, подумай, прежде чем подойти ко мне или к ней. У тебя же есть чем думать? — спросил я, ткнув сильно в лоб Лёше указательным пальцем. Его немного повело назад, и с лица пропала ухмылка.

— Ну, это ты зря Родин, — сказал он и махнул своим приспешникам, которые стали меня и Женю обступать со всех сторон. — Трясёшься?

Глава 6

Надеюсь, что драться я не разучился. Четыре против одного и плюс за мной девушка — вечно ты из-за женщин встреваешь в передряги, Серый!

Выглядели подручные Баля не то чтобы грозно, но на лицах читалось яростное желание подраться с кем угодно.

Стоящий ближе всех белобрысый крепыш так и выпрашивал своей прыщавой мордой кирпича. Остальные двое — патлатые и в расстёгнутых рубашках — не вызывали у меня ничего кроме смеха. Так себе войско собрал против меня Баля.

— Так, что нам с тобой сделать, Родин? — ухмылялся он. — Моим товарищам всё равно. Они не поступают и будут тебя мутузить. А я тут в сторонке постою и посмотрю, как они тебя в лазарет отправят.

Я повернулся к Жене, взял её за руку и отвёл в сторону.

— Здесь постой. Мы только поболтаем, — сказал я и вернулся опять к скамейке. Баля уже присел на неё, картинно положив ногу на ногу.

— Ребят, вы разберитесь, а я пойду с девушкой пообщаюсь..., — сказал он, но встать с лавки я ему не дал, толкнув его обратно. Баля рухнул на скамью, будучи слегка растерянным. Только не перегибай палку, Серый. Он этого и добивается.

— Насчёт лазарета, это ты загнул. У твоих дружков силёнок, только чтоб болт свой подержать. Не более того, — ответил я.