Третье правило дворянина - Александр Герда

Отлично зная кто такой Ворон, все они проходили мимо, стараясь не встречаться с ним взглядом — мало ли по чью душу здесь этот человек? Без особой необходимости общаться с ним желания ни у кого не возникло. Последним из кабинета вышел сам Император и улыбнулся Игнатьеву:

— Герцог! Вы уже здесь? Проходите, что-то мы тут с господами немного засиделись.

Яков Дмитриевич и в самом деле был чем-то похож на птицу, которой его называли. Темные, почти черного цвета глаза, мрачный, вечно подозрительный взгляд — создавалось такое ощущение, что он и в самом деле мог ни с того ни с сего больно клюнуть. Картину завершал неизменный черный плащ, который он носил практически постоянно и даже летом редко обходился без него.

— Присаживайтесь где вам будет удобно, — разрешил Романов, окинув рукой свой кабинет.

Игнатьев решил, что удобнее всего ему будет ближе всего к Императору, поэтому занял кресло возле стола Романова.

— Как вы думаете, зачем я вас вызвал? — спросил Николай Александрович.

— Зная вашу деятельную натуру, Ваше Императорское Величество, даже не стал пытаться догадываться, — соврал ему Ворон.

— Ой, темните, герцог! — шутливо погрозил ему пальцем Романов. — Но не буду вас долго томить, наверное, у вас и без того голова пухнет. Скажите, вы хорошо помните обстоятельства по делу Соколова Михаила Федоровича?

— Разумеется, — кивнул Игнатьев. — Вас интересует что-то конкретно?

— Да. Сегодня я имел честь беседовать с его сыном и у него есть подозрения насчет намерений отца, — Император внимательно посмотрел на герцога. — Вы же, как глава тайной канцелярии, должны знать, что имеет в виду молодой человек?

— У меня есть некие соображения на этот счет, — ответил Ворон.

— Вот и хорошо, — откинулся в кресле Николай Александрович. — В таком случае, потрудитесь поделиться ими со мной.

Глава 5

Вот чем мне не понравилась Москва, по сравнению с Саратовом, так это заторами и расстояниями. Пока смотаешься в центр по делу и вернешься обратно в Барвиху — целый день проходит. Нужно будет серьезно задуматься над покупкой вертолета, слишком много времени теряю на всякую ерунду.

После завтрака с Романовым, я еще заехал в пару торговых центров и к тому моменту, когда вернулся домой, меня уже дожидался бывший поверенный нашего рода — Тимофей Александрович Заплатин.

В моих воспоминаниях он отложился как зрелый энергичный мужчина, на вид которому было чуть меньше шестидесяти. Должен сказать, что за прошедшие два года он изменился очень сильно. Причем совсем не в лучшую сторону, так что меня встретил уставший старик, со слезящимися глазами и неуверенной улыбкой. Как быстро, при определенных обстоятельствах, людей меняет время.

После встречи, он довольно тепло поприветствовал меня и даже прослезился, заметив, что я стал как две капли воды похож на своего отца. Ну а затем мы сели ужинать. За едой мы о делах не говорили вовсе и он заполнял паузы забавными историями из детства Соколова. Ни одной из них я припомнить не мог, так что послушал с большим интересом. Оказывается, будучи ребенком Владимир любил пошалить.

После ужина мы расположились с Заплатиным в моем рабочем кабинете. Он с коньяком, а я с бутылкой ликерного вина. Чего-то вдруг сладенького захотелось. Мы разместились в уютных креслах напротив камина, между которыми стоял небольшой столик с напитками. Было тепло и уютно.

Когда я впервые увидел старика, я сразу его вспомнил. Варвара говорила все верно — он и в самом деле был большим другом нашей семьи, а у Владимира были связаны с ним одни лишь хорошие воспоминания. Однако, какие-то рваные…

Память не давала мне ничего конкретного насчет этого человека в особо интересующий период моей жизни — то время, когда были казнены мои родственники, а также что произошло со мной.

Учитывая то, что разговор я сегодня затеял весьма обстоятельный и хотел получить ответы на множество накопившихся у меня вопросов, то именно с этого я и начал.

— Вам была удалена память, виконт, — ответил он на мой вопрос. — Так что, можете считать это побочным явлением.

— Происки друзей моего отца? — усмехнулся я. — Морозова, Болотова и Салтыкова?

— Ну да, кого же еще. Вообще-то, по их задумке вы должны были полностью лишиться памяти — это не дало бы вам возможности в будущем использовать свои магические способности.

— Судя по тому, как вы это говорите, им что-то помешало?

— Да, — кивнул старик и сделал солидный глоток коньяка. — Им помешал я. Точнее сказать, не дал осуществить задуманное до конца. Учитывая то, что эта миссия была возложена на меня, осуществить это было не очень сложно.

— Вот как? Почему именно на вас? Если они знали, что вы были поверенным нашей семьи, то очень странный выбор.

— Ничего странного, к этому моменту они считали, что я полностью на их стороне.

Я повернулся к нему, а он, будто не замечая моего гневного взгляда, молча подлил себе в бокал спиртного.

— Не смотрите так на меня, мой мальчик. Бог свидетель, что я не предавал интересов вашего Рода, но у меня не было другого выхода, — он старался не смотреть на меня, сконцентрировавшись на пожиравшем поленья жарком огне. — Иначе меня бы попросту убили, а вы бы точно уже никогда не обрели своего Дара. Так что, дело того стоило.

— Хах! — не смог сдержаться я. — Не могу похвастать, что я очень хорошо вас знаю, но вот никак не могу не спросить: вы переживали за меня или просто хотели остаться в живых?

— Владимир, несколько поколений Заплатиных служили вашему роду верой и правдой. Я любил вашего отца, а вы, сударь, несколько раз обмочились у меня на руках, когда я играл с вами, — ответил Тимофей Александрович и вздохнул. — Так что, не хочу слышать даже намека на иронию в ваших словах. Хотя, умирать мне тоже не хотелось, если уж быть совсем откровенным.

Я взял паузу. Обдумал его слова и пришел к выводу, что определенная логика в его действиях была. Да, он действительно не глуп.

— Именно поэтому вы затеяли игру вдолгую?

— Вашего имущества было не сохранить — рано или поздно они бы его все равно забрали. Поэтому я решил какое-то время играть по их правилам. Я не стал чинить им слишком больших юридических преград во время раздела вашей бывшей собственности, а взамен получил их доверие, — Заплатин потер глаза, приложился