Выбор варианта
Прошло уже три недели, половина того срока, который мне отпущен на «бесплатное» жильё и питание.
За это время я успела осмотреть весь посёлок и примерно представляла, как здесь живут. Поселок, кстати, был не так и мал. Семьдесят два дома. С десяток из них стояли пустые. Да, все вот такие неудобные, холодные.
Были размером побольше, где, например, жила вдова-мать, её сын с женой, и трое детей. Все спали в одном помещении, просто комната была больше размером. Стояли и пустые дома.
Лет пятнадцать назад была большая война с империей Ратиоса, поселок тогда основательно выкосили, а женщин, точнее – девочек, вывезли всех до одной. Уцелели те, кто или успел сбежать в лес, или спрятался так, что не смогли найти. Например, одна из молодых женщин рассказывала, что спряталась в свинарнике. Свинину жители Ратиоса не ели – считали это животное нечистым и туда никто не полез. Зато коров и кур вывезли всех. И девочек-девушек забрали, даже двух-трехлетних малышек. Мужчины Ратиоса держали гаремы.
Часть женщин в поселке были пришлые – те, кто воевал и уцелел, приводили женщин из города. Там, наоборот, были основательно выбиты мужчины, и горожанки довольно охотно уходили в селения.
Парень в криво сшитой рубахе первое время приходил вечером чуть не ежедневно. Потом пореже, а сейчас его уже не было дня четыре. Звали его Грай. И первое время я не понимала, кто он и зачем ходит. Он просто проходил в дом, садился и смотрел, как мы с Гарлой готовим и едим. Разговаривал с Гарлой, но тогда я еще не понимала слов совсем.
Он пропускал только те дни, когда мы ходили работать в общинный дом. Там стояли станки, на которых ткали полотно и шерстяные ткани. Это было очень длинное и большое помещение, разделенное на две части. В центре крыши отверстия, а в центре зала – узкие каменные постаменты, на которых складывали костры. Это и освещение, и обогрев. Дым выходил через дыры в крыше. Стояло множество толстых деревянных бревен, которые здесь выполняли роль колонн, поддерживающих балки. Здание было общее, но дрова нужно было приносить свои.
Вечерами тут собирались женщины, иногда с мужьями и детьми, иногда – одни. Ткали, пряли, вышивали и болтали так, что первое время я не понимала вообще ни слова. Потом некоторые из женщин повторяли мне сказанное, дополняя жестами и движениями тела. Там я увидела еще один возможный ресурс, о котором первое время думала пренебрежительно -- монеты.
Бумажные деньги, разумеется, здесь ничего не стоили. А вот местные монеты различного достоинства шли на украшения. Очень модной считалась жена Трога, капитана и владельца лодки, на которой я приплыла. У Риги были серьги из двух монет, и отчеканены эти монеты были, разумеется, куда грубее и хуже, чем мои.
Так что я сделала себе зарубку в памяти и в свободное время вытряхнула всю мелочь из внутреннего кармана шубки. Благо, он закрывался на молнию и ничто не пропало. В общей сложности там было восемь монет по пятьдесят копеек, семь по десять рублей и еще небольшая кучка по два рубля и по пять. Но они были белого цвета, а местные монеты все – медяшки. Так что я пока не решилась их доставать. Возможно, они сойдут за серебряные? Или нет? Но желтые монетки я начистила до блеска и приготовилась торговаться.
Сейчас я уже могла общаться. Разумеется, я говорила коряво и часто меня трудно было понять, мой уровень был примерно «я говорить кушать сейчас хотеть», но, с грехом пополам, мы по вечерам разговаривали. Гарла отрабатывала честно. Думаю, я бы не смогла так долго терпеть назойливые вопросы и приставания чужого человека. Уверена, она вообще была терпеливее меня.
И в вечерних беседах я выяснила, зачем приходил Грай. Он, оказывается, проведывал свою невесту! Когда Трог опрашивал мужчин, он спрашивал, кто хочет взять меня в жены… И захотел только Грай.
Он был довольно бедным и варианта завести местную жену у него не было. В поселке женщин было маловато. Но даже при таком раскладе мужики постарше не захотели меня в жены. Я не знала, плакать или радоваться. Муж мне был не нужен, но куда идти, если выгонят?!
Весь вечер я пыталась выспрашивать у Гарлы, кто управляет поселком, но так и не поняла. Зато выяснила, что пустые дома – они ничьи.
-- Гарла, почему семья с детьми не старается жить отдельно от родителей?
-- Ты не понимаешь. Вместе – легче…
В чем-то она, безусловно, была права. Вместе легче растить детей, экономнее можно питаться, и, главное – позволить себе больше дров. Дрова и хворост из леса таскали на себе.
Коней в поселке не было и я не знала, есть ли они здесь, в этом мире.
Вообще, вся живность, которую я видела, немного отличалась от нашей. Разница была в деталях, но была. У свиней более широкие морды, они гораздо спокойнее и безразличнее, чем наши. Пару раз меня вывозили в детстве в деревню, так что я, хоть и очень мало, но помнила. И печи в домах, и рукомойники, и резвых шустрых хрюшек, и овощные культуры. Во всяком случае, я точно знала, что творог делают из молока, а не добывают из варенников с творогом.
Коров в поселке было всего шесть. Это были довольно крупные и флегматичные животные, которых содержали в самых обеспеченных семьях. Так же, как и кур. Далеко не каждая семья содержала птицу. Хотя кормить ее можно было дикими растениями. Раз в день мы ходили и собирали корзину травы с метелочками мелких зерен. Этим своих птиц Гарла и кормила.
И были они крупные и не тощие. Один петух-горлопан чего стоил! Великан и красавец! У некоторых были овцы, и для шерсти, и для мяса. Коз я не видела, зато видела странноватое животное, похожее одновременно на кролика и на кошку. Оно было прыгучим, с не слишком длинным, пушистым хвостом и совершенно кошачьими ушами. Их держали в деревянных клетках на мясо. А из шкурок шили одежду. Живность была всеядная и называлась каруша.
Они, каруши, ели траву, но не брезговали и рыбой, хорошо и обильно плодились, и редко болели. Держать их считалось выгодным. При хорошем корме мех становился довольно красивым и пушистым. Гарла доставала свою зимнюю накидку, что-то вроде пончо с капюшоном и хвасталась мне. Ну, не соболь и не норка, но мех вполне теплый и довольно ноский, как она утверждала.
