Боярин (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

Константин поднял голову и, вырвав листок, протянул Горду.

— Как закончишь дела с Ладой, займись. А сейчас поехали, дом смотреть.

— Да, Ваше сиятельство, — совершенно серьезно принимая поручение, ответил наемник.

— Учись у Подземника, — подколол Ладу Воронцов.

— Еще чего, — усмехнулась. — Ему-то привычно, он местный, а я спину гнуть в поклоне с детства не обучена.

Константин махнул рукой и, быстро сметя все с тарелки, направился к выходу.

Дом всем понравился. Лада тут же выбрала себе комнату на втором этаже, заявив, что Горду отдельная не к чему, она его к себе под бочок пустит.

Наемник пожал плечами и сообщил, что он не против. На этом и остановились. Константин же отжал себе третий этаж, где всего три комнаты — две спальни и кабинет с камином, ну и, конечно, ванная, делить ее он ни с кем не желал.

На этом разбежались каждый по своим делам — Воронцов в банк, Лада и Горд тратить деньги.

«Росский банк» встречал его с распростертыми объятыми. Место невежливого Пахома заняла улыбающаяся женщина, которая мигом просекла, кто пожаловал, и вежливо поклонилась.

— Что желаете, Ваше сиятельство? — спросила она, выходя из-за конторки.

— Пополнить счет, — ответил Константин.

— Конечно, прошу за мной, — произнесла служащая и направилась к пустой кабинке.

На этот раз он уложился за пять минут. Выйдя на улицу, Воронцов задумался о дальнейших планах. Его револьвер приказал долго жить, столько пролежать в руинах столицы, чтобы превратиться в оплавленную железку в обитаемых землях, а значит, нужна замена.

— Любезный, — обратился он к стоящему неподалеку городовому, — мне нужно купить оружие, не подскажите приличную оружейную лавку?

Тот смерил Воронцова взглядом.

— Разрешение из управы имеется?

— Естественно, сударь, — Константин вытащил свою личинную грамоту, передал стражу порядка, ожидая реакции, но тот оказался тертым, ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он прочел имя и фамилию.

— Простите, Ваше сиятельство, — возвращая документ, произнес он, — порядок такой. А лучшая оружейная лавка находится на той стороне площади, прямо через парк, а там увидите вывеску с револьвером и карабином.

Константин кивнул и направился в указанном направлении.

Гуляющие под сенью деревьев господа, косились на него с откровенной неприязнью, это был из самых больших городских скверов в престижном районе, а тут, видишь ли, мужик в кожанке, с пистолетом в странной кобуре топает через парк, где они прогуливаются.

— А дамочки тут манерные, — хмыкнул Воронцов, когда очередная довольно симпатичная мордашка состроила пренебрежительную гримасу, и, подхватив маленькую собачку, резко отвернулась.

— Да уж, — ответила тут же Юлия, — господа отдыхать изволят, а тут ты в грязных сапогах по их ранимым душам.

Константин едва сдержался, чтобы не заржать.

— Отлично сказано, боярышня. О, а вот и выход из парка. М-да, надо отсюда дергать, и побыстрее, а то неприятно наблюдать, как на тебя смотрят с презрением, словно ты к ним пьяный пристаешь. Странно, я бы вроде так четко чужие эмоции раньше не ощущал.

— И как давно? — тут же заинтересовалась Юлия.

Константин, пропустив мимо себя очередную легковушку, перешел дорогу.

— Мне кажется, что в зале совета, но не слишком четко.

— Есть предположение, — заявила боярышня. — Это эффект от схватки с отверженным. Мы все что-то приобрели, они отлично чувствуют людей, даже через границу Астры. Может, тебе досталось видоизмененное умение.

— Может быть.

Обнаружив оружейную лавку там, где и говорил городовой, Константин направился к ней.

— А сейчас что-то чувствуешь?

Константин прислушался, люди ему навстречу попадались, но ничего ярко выраженного, направленного на него, им было просто все равно. Это он и сказал Юлии.

— Значит, ты ощущаешь только четко выраженные эмоции, направленные непосредственно на тебя. Это хорошо, иначе бы спятил ощущать всех вокруг. Это может быть полезно, особенно в том ключе, что за тобой охотится Братина.

— Пожалуй, — ответил Константин и толкнул дверь, колокольчик над ним негромко и очень мелодично звякнул, давая продавцу сигнал о приходе нового клиента.

Что ж, в таких специальных магазинах могут работать только настоящие мужчины. В крепыше было примерно метр девяносто, лихие усы, закрученные кверху, костыль под правой рукой, не повезло здоровяку.

— Чего, сударь, изволит? — вежливо и радушно спросил продавец.

— Милейший, мне нужен револьвер, хороший револьвер, и самое печальное — красивый револьвер, с которым не стыдно показаться перед благородными господами.

— Я вас понял, — склонив голову, произнес здоровяк.

— Да не смотрите вы на эту деревяшку, сударь, ногу сломал вчера, маг все вылечил, но велел денек не напрягать. Представляете, под машину попал.

Воронцов едва не заржал, да уж, в его мире это такая банальность, а здесь редкость.

— Ну что ж, начнем с обычных револьверов, — доскакал продавец до витрины в другой стороне зала. — Стандартные заводские железки, «Иволги», «Уланы», ну и редко покупаемые, длинноствольные, с устанавливаемым прикладом — «Есаулы». Раньше были популярны в кавалерийских частях. Патрон мощный, винтовочный. Поэтому стрелять с руки, как из обычного пистолета, не выйдет отсушит.

Константин кивнул, принимая информацию, но все на этой полке было обычным ширпотребом. На соседнем прилавке выставлены несколько магазинных пистолетов, в большинстве своем городские крохи, для того, чтобы в кармане таскать, идеальны для скрытого ношения, но и несколько вполне серьезных имелись. Были тут и подлинные «Императоры», изготовленные до тьмы, и «Монархи», и даже отдаленно напоминающий «Люгер» с длинным стволом. Вот только калибр у него был слабоват, на тварей с таким не пойдешь, зато людей валить — милое дело. Цены тут тоже кусались, самая дешевая железка — десять золотых. Зря он на покойного Пана грешил, у него цены вполне божеские, вот только он за эти деньги старье продавал, а тут новье, даже мухи не сношались.

— Пистоли не предлагаю, — продолжил здоровяк, — вы ж за револьвером пришли.

Константин кивнул.

— Мне нужна серьезная убойная машинка, чтобы, если что, и тварь свалить можно было, но при этом отдача не подбрасывала бы ствол на метр.

— И красивая, — задумчиво пробормотал оружейник. — Вы, Ваше благородие, меня озадачили.

— Сиятельство, — механически поправил Воронцов.

— Что? — не понял продавец.

— Если по титулу, то Ваше сиятельство, — пояснил бывший детектив, — боярин Константин Воронцов.

Немая сцена длилась минуту, потом продавец захлопнул рот и отвесил неуклюжий поклон.

— Слышал я про вас, — наконец, произнес он. — Весь город гудит. И взорвать вас пытались, и стрелять. Это вы помогли этого упыря Малка скинуть?

— Случайно вышло, — вполне честно ответил Константин. — Но давайте вернемся к револьверам. Есть у вас что-то для меня?

— Есть, только дорого.

— Показывай.

Оружейник не стал скакать к другим витринам, а вернулся за прилавок, порылся в стеллаже за ним и, наконец, выставил перед Воронцовым лакированный ящик с красивым вензелем.

— Вот, делался на заказ для одного наемника, который по совместительству был графом, но сгинул заказчик. Только дорого, не каждому посетителю покажу. Примерялся у меня тут один барон, что был проездом, но не купил.

Константин повернул ключик, торчащий из замка, и не спеша поднял крышку. Что ж, серьезное оружие лежало на красной бархатной подложке, украшено в меру, без особого пафоса. Красивые гравировки с медведями на барабане, пара рун, рукоять удобная из красного дерева, вот на ней уже золотые вставки, снова медведи. Ствол длинный, почти пятнадцать сантиметров. Красивое хромированное оружие. Константин вопросительно посмотрел на оружейника, и тот кивнул, разрешая взять.

Что ж, тяжелее его прежнего «Улана», калибр тот же, но семь патронов против пяти.