Последнее убежище - Александр Кросс
— Ну что засоня, готов войти в историю? — он поставил поднос на стол и ехидно улыбаясь под респиратором скрестил руки на груди. Догадываться о наличии ехидной улыбки не приходилось, ее было видно по глазам.
— Какого черта так рано? — Клинт поднялся с кровати и тут же принялся за очередное месиво в тарелке.
— Вот это аппетит! — мистер Кей придал голосу такие неестественные нотки что поверить его восторгу мог разве что ребенок на детском спектакле. — А про личную гигиену Вы не слышали? Чистить зубы, умываться перед тем как планируете провести пару недель в криокамере.
— Уже сегодня? — ложка застыла утра роняя густые капли обратно в тарелку.
— А Вы думали мы будем держать Вас тут вечно? Это слишком затратно. Да и не имеет большого смысла. Все-таки это ради большого дела.
— Да кому поможет это заморозка? — Клинт по собачьи вылизал тарелку не стесняясь гостя. Еды не хватало для полноценного завтрака, и каждая капля была на вес золота. — Разве что каким-то богачам что захотят пожить подольше.
— Ну может и так. — мистер Кей осуждающе взглянул на парня. — А может тем богачам что имеют неизлечимо больного ребенка. И единственным способом спасти его окажется время. Пока ребенок будет лежать в криокамере пройдут десятки лет и его заболевание станет более простым в лечении. Если Вы помните, раньше человек и до тридцати то с трудом доживал, а сейчас со всеми нашими возможностями мы можем прожить до 120 лет, главное иметь достаточный для этого потенциал.
— У кого денег больше — тот живет дольше.
— Так и есть мистер Клинт. И так уж случилось что среди этих толстосумов затесалась одна старая женщина, кажется Вы с ней знакомы. Ее зовут…
— Я знаю как зовут мою мать. — в голосе парня прозвучали нотки твердости и решительности.
— Так вот плохого ли то что прогресс не стоит на месте? Вас раздражает лишь то что пока что его плоды доступны для тех, кто сделал больше остальных и получил право стоять первым в очереди.
— Так уж случилось что бедняки так и останутся не у дел. Умирая на улицах или брошенные в самое пекло войны. — Клинт направился в ванну чтобы все-таки умыться.
— Вы рассуждаете как школьник начитавшийся агитационных буклетов. «Ваша жизнь в Ваших руках!». Да вот только никто не спорит. Только у кого-то руки явно подлиннее.
— А что делать тем, кто не может позволить себе достойного лечения из-за того, что не может устроиться на работу, как раз-таки из-за проблем со здоровьем? — Клинт вышел из ванной комнаты с мокрым лицом и руками, чтобы получить ответ лицом к лицу.
— Умирать. — ответ был коротким и максимально точно характеризовал мистера Кея как очень простого человека. Все окружающие не были людьми в обычном понимании. Они были работой. Кто-то на работе отнимал и прибавлял деньги, а кто-то людей. Плюс-минус. Это просто цифры в очередном отчете. — Хватит разводить демагогию. Пора идти.
Белый коридор встретил таким же одиночеством, как и в первый день. Каждая из дверей с номером от одного до десяти была открыта, внутри никого не было. Похоже он был последним кто удостоился чести послужить своей стране. Но даже в этом невероятно важном, по словам мистера Кея, деле, он оказался последним в очереди.
Лабиринт коридоров и лестниц, опускающихся еще ниже вел молчаливую парочку к одной единственной двери без каких-либо опознавательных знаков. Если не приглядываться, то можно было не заметить ее, сливающуюся с белой стеной. Кей взялся за дверную ручку и улыбнулся одними глазами. По всей видимости он уже входил в это помещение и рассчитывал на то что увиденное поразит парня. И он оказался прав.
За дверью оказалась довольно просторная комната, залитая светом, в центре которой парили в воздухе одиннадцать стеклянных капсул. Десять образовали круг, а одиннадцатая находилась в центре. Они были похожи на космические корабли из далекого будущего. Такие огромные, но при этом совершенно невесомые. В центре каждой из капсул находилось место для человека в виде углубления. Об удобстве рассуждать не приходилось, все-таки ее никто не обещал.
— Почему они такие… — Клинт поковырялся в голове ища подходящее слово. — Стеклянные.
— Стекло имеет лучшую структуру и не восприимчиво ник жару, ни к холоду. Конечно если брать допустимые значения. К тому же так проще наблюдать за тем, кто находится внутри. Если сделать капсулу из непрозрачного материала, то расположить внутри камеру для наблюдения будет невозможно. Экстремально низкие температура убьет аппаратуру за пару минут. А здесь же: простой термос. Двойные стенки стекла и все что необходимо подведено через отдельные трубки, находящиеся за клапаном.
— А я не примерзну к стеклу? Знаете, не хотелось бы остаться без куска кожи после пробуждения.
— Перед заморозкой из капсулы будет удалена вся влага, так что вариантов примерзнуть к стеку не останется. Уж извините что мы здесь заботимся о Вашей сохранности, а не просто решили закинуть в холодильник. Пойдемте, время ввести хладагент.
— Я только одного не пойму. — Клинт прошел к стулу, стоящему поодаль и подставил руку под манипулятором для внутривенных вливаний. — Почему все остальные капсулы пустые? Я так понял, что в эксперименте учувствуют одиннадцать человек.
— Возникла некоторая проблема, и одного из них придется заменить. Сейчас решается кто это будет.
— Даже у вас текучка. — Клинт ехидно усмехнулся, не обращая внимания на толстую иглу пробивающую кожу и закачивающую синюю жидкость в вену.
— Что же поделать? Везде бывают неприятные ситуации.
Синяя жидкость оказалась невероятно жгучей для хладагента. Никаких онемений или чувства заморозки не возникало. Только жжение и боль растекающаяся от руки по всему телу. Пот выступил на лбу холодными каплями и скатился к губам. Тошнота подступила к горлу и сковала все внутри. Минуту Клинт пытался противостоять желанию очистить организм, но потом все же защитная реакция взяла свое. Поток вырвался к ногам парня.
— Ну что же Вы? — мистер Кей махнул одному из подчиненных и тот тут же подбежал с средством уборки загрязнений. Через десять секунд пол блестел так, словно ничего не случилось.
— Извините. — Клинт вытер губы свободной рукой. — А кто-то вообще читал
