Артем Лунин - Кровь леса
– Борзый, – с насмешкой сказал Главарь. – Прошу вас, док. – Сделал жест в мою сторону.
– А-а-а!.. – заверещал я. – Уберите эту гадость!..
Доктор наклонился, проворковал:
– Пациент буйный. Держите его.
Мои руки прижали коленями, схватили за ноги, повернули голову вбок.
Что-то коснулось виска, укололо неощутимо. Я снова заорал благим матом.
Потом просто матом, когда боль стала сильнее.
А потом позорно завизжал, когда червяк в руке доктора наконец распробовал меня и принялся вбуравливаться в череп.
Боль ударила, как будто раскаленным гвоздем пробило кость и мозг. Полыхнули вспышки молний, гром не заставил себя ждать, тело задергалось в судорогах, чуть не раскидав держащих…
И вдруг все кончилось.
Я понял, что валяюсь ничком и трясусь крупной дрожью. Вокруг царило молчание. Остро пахло мхом и рваной моими конвульсиями травой.
Сипло застонав, я перевернулся. Свет резанул по глазам. Потом стало темно.
Небо заслонила фигура Главаря.
– Скотина, – пробормотал я. Рядом возник доктор, что-то говорил. – И ты тоже гад.
Рука неуверенно потянулась к левому виску. Что-то попалось под пальцы – сухое, шуршащее. И по-прежнему соединенное с моей головой!..
Я взвыл от ужаса и дернул, отбросил прочь, словно ядовитую змею.
То, что осталось от цилиндрика, лежало в травах, безобидное и пустое. Оно напоминало именно шкурку змеи – серая полупрозрачная оболочка. По виску бежали теплые струйки крови. Голова болела.
Дракониды молчали.
Я поднялся, встал, шатаясь, и дракониды окружили меня, внимательно глядя. Кажется, они ждали чего-то интересного.
Что ж, я их не разочаровал…
Передо мной в воздухе полыхнул огромный белый иероглиф. Я шарахнулся прочь и только потом понял, что иероглиф этот не снаружи, а внутри – в моей голове!..
Дракониды жизнерадостно заржали. Судя по их довольным рожам, представление еще не окончилось. Вдоль позвоночника по обе стороны всадили дюжину игл, я охнул и чуть не выпрыгнул из одежды. В голове запульсировала боль, она все нарастала и нарастала, свет становился ярким, режущим.
Потом боль пропала, пришло нечто худшее. Сначала мне показалось, что я схожу с ума. Я вдруг стал больше себя самого, а потом понял, что настоящий я находится во мне, такой маленький, что я невольно его пожалел. Потом ощутил себя лишним в самом себе и захотел вырвать себя из себя. А потом я стал нормального размера, и все кончилось.
Иероглиф пылал передо мной, мир дрожал, раздваивался, но знак был виден ясно и отчетливо. И я вдруг понял, что знаю его значение.
НАСТРОЙКА.
Едва понимание пришло ко мне, как знак изменился. Теперь он гласил: ПЕРВИЧНАЯ НАСТРОЙКА ЗАВЕРШЕНА УСПЕШНО.
Побежали более мелкие знаки. И я их понимал!..
ВНИМАНИЕ!.. ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ОБЛАДАЕТ ПРИОРИТЕТОМ «ВЕЧНЫЙ». СБРОС ПРЕДЫДУЩИХ НАСТРОЕК. ПОДГОТОВКА УСТАНОВКИ ПОЛНОГО ПАКЕТА.
ЗРИТЕЛЬНЫЙ КАНАЛ – ЕСТЬ.
СЛУХОВОЙ КАНАЛ – ЕСТЬ, – это сообщение сопровождалось шорохами и гулом в ушах.
ТАКТИЧЕСКИЙ РАСЧЕТНЫЙ МОДУЛЬ – ЕСТЬ, – промелькнули какие-то цифры, символы, все слишком быстро, чтобы я успел что-то понять.
БАЛЛИСТИЧЕСКИЙ РАСЧЕТНЫЙ МОДУЛЬ – ЕСТЬ, – вспыхнули разноцветные линии, погасли.
ТЕЛЕПАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР – ЕСТЬ, – странный шепот на грани слухового порога, смутные образы.
РАДИОЦЕНТР – ЕСТЬ, – хруст, похожий на радиопомехи.
ЦЕНТР КОРРЕКЦИИ ФИЗИЧЕСКИХ КОНДИЦИЙ – ЕСТЬ, – кожа вспыхнула огнем, потом волнами накатился холод, боль, страх, снова жара и зуд в костях.
ФОРМАТИРОВАНИЕ ПАМЯТИ – ЕСТЬ, – замелькали схемы, какие-то списки. Я заорал было, вообразив, что мне сейчас сотрут память, но ничего подобного не случилось.
ВТОРИЧНАЯ НАСТРОЙКА ЗАВЕРШЕНА. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ВЕЧНЫЙ, – гласили буквы. ДАННЫЙ ИМПЛАНТ ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС. ЗАПРОС.
Этот хренов червяк залез в мою голову и сейчас грызет мозги, что-то там настраивая!..
– Вставай, – сказал Главарь.
Я со стоном поднялся – и когда успел грохнуться?.. Замер, сообразив.
– Понимаешь меня? – спросил Главарь.
Язык оставался незнаком, но я понимал смысл слов! Синхронно с произношением слов в моем сознании вспыхивало их значение.
– Понимаю, – ответил я по-русски.
– Слушай меня. Слушай это. – Он указал на мой висок, от приказного тона шерсть на моем загривке немедленно встопорщилась, но я смирил зверя и притворился, что послушен.
– Слушать – хорошо, – продолжил вводную Главарь. – Не слушать – плохо. Плохо нам. Плохо тебе тоже. Может, боль-кровь. Может, совсем умереть. Говорю я: «Иди!» – ты идешь. Говорю «Стой!» – ты стоишь.
– Понял, не тупой, – огрызнулся я. И получил по физиономии, не больно, но унизительно.
– Говорю «Заткнись!» – ты затыкаешься. Понял? – Главарь снова занес руку.
В воздухе полыхнули алые линии.
Они мгновенно высветили уязвимые места доспехов. Стыки пластин на боках, плечи, руки, пах, ступни. Подчеркнули оружие в руке, особыми маркерами пометили продолговатые «фонарики» на поясе, копье. Над подсвеченным багровым силуэтом Главаря пронеслась цепочка странных символов.
Странных-то странных, а все же понятных…
ВНЕШНЕГО ОРУЖИЯ В ДОСТУПЕ НЕТ. ВЕРОЯТНОСТЬ БЛАГОПРИЯТНОГО ИСХОДА ПРЯМОГО СТОЛКНОВЕНИЯ МИНИМАЛЬНА, – сообщил мне червяк. Имплант. Эта штука, влезшая в мои извилины. ГОТОВНОСТЬ К ФОРСАЖУ – ТРЕБУЕТСЯ РАЗРЕШЕНИЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ.
От великого удивления у меня выключилась ярость и отвисла челюсть. ФОРСАЖ – ОТМЕНИТЬ, – сообщил имплант.
– Ладно… – сказал я червяку растерянно. Похоже, Главарь подумал, что я говорю с ним.
– Хорошо, – презрительно покривил губы при виде такой трусости к боли, опустил руку. Я ненатурально вздрогнул, скорее даже содрогнулся всем телом. Хотел было взвизгнуть, но подумал, что это будет чересчур.
– А если говорю: «Ложись»… – Главарь помолчал. И ударил.
В нашем Клубе любого неофита прежде всего учили правильно падать. И я, по сомнительному комплименту Деда, лучше всех усвоил эту хитрую науку. И сейчас я умудрился упасть мягко и сделать вид, что грохнулся жестко.
– …Ты ложишься быстро, – сообщил Главарь сверху. Я застонал, завозился на земле. Главный драконид легонько попинал меня в бок, я испуганно замер.
– Вставай, – велел он. Я торопливо вскочил.
– А если я говорю «Внимание!», ты делаешь максимальное внимание к тому, что происходит вокруг. – И Главарь сделал выразительный жест.
Я кивнул.
– Слушайся меня. Будешь слушаться – будет хорошо. Не будешь слушаться – будет плохо. – Главарь продемонстрировал бластер. – Теперь…
Он прошел туда, где кто-то из драконидов уже успел раздеть пилотов. Подобрал шлем, принялся осматривать изнутри, что-то пробормотал и отбросил. Взял другой и перекинул мне.
Я автоматически поймал и посмотрел вопросительно. Главарь сделал выразительный жест. Пока я надеялся, что неправильно его понял, драконид принял у другого что-то похожее на часто показываемые в американских фильмах стальные опознавательные пластинки, прочитал и сунул в патронташ на поясе.
Посмотрел на меня и нахмурился.
– Надевай!..
Я замотал головой. Главарь выразительно взялся за пояс. Дракониды привычно окружили меня.
Я медленно разделся. По знаку Главаря один из драконидов покидал мои шмотки в свой сидор, я сумел отспорить шапку. Босс презрительно махнул рукой, мол, чем бы дитя ни тешилось, головной убор неопасен. Ну да, у Деда ты не учился…
Гордо напялив отвоеванный предмет одежды, я взялся за броню, которую сложили мне под ноги, словно какое-то подношение. Ну-ка…
Внутри латы изобиловали тонкими трубками, какими-то нитками, тканями. Доспех надевался через голову, напоминая бронежилет, разве что длиннее да с рукавами, мне доводилось примерять БЖ, так что с облачением проблем не возникло. Едва доспех оказался на мне, он фыркнул и чуть сжался, подгоняясь по фигуре, охватил плечи тесным объятием. Я подскочил от неожиданности, дракониды сдержанно веселились.
Броня для рук представляла собой перчатки с раструбами до локтя. Я надел их, Главарь потянул раструбы-гармошки, помог прикрепить раструбы к рукавам бронежилета. Снова уже знакомое тесное пожатие.
Сапоги, похожие на гигантские рыбацкие, с длинными голенищами, разрезанными от бедра до колена, не различались на правый и левый. Я влез в них так, как они стояли, и сапоги сами подогнались под стопу. Я сам пристегнул голенища к низу бронежилета, и разрезы мгновенно закрылись, заключив меня в кокон.
Теперь самое главное… и противное.
Шлем внутри пропах чем-то неопределенно сырым. Дивясь, что меня даже не мутит, я осторожно заглянул в него. Все те же трубки, напротив носа и рта какие-то решетки, то ли фильтры, то ли радио, глазная щель широкая, от виска до виска.