Александр Богатырев - Два дурака на чемодан алмазов (СИ)
- Бедная ты наша! И сколько же ты тут одна сидишь?
- Уже четыреста восемьдесят девять лет, два месяца и одиннадцать дней было.
От названного у Василия отвалилась челюсть.
- Ну нифигасссе!!! А всё выглядит так, как будто бы вчера ушли и вот-вот вернутся.
- Я старалась сделать так, чтобы всё осталось как было. А вдруг они возьмут и вернутся... Да и материалы тут практически вечные...
- Бедненькая! И как же это тебя так угораздило одной остаться! - искренне посочувствовал ей Василий.
Он обратил внимание на то, что стал к ней относиться как к живой. Да она и вела себя как живая. Вот только прикоснуться к ней было нельзя.
- Давай я тебя назову... Гайяна! А то как-то не по-человечески...
- Хорошо! - с энтузиазмом согласилась она. - Меня так давно никто не называл... И не звал...
Но тут, неожиданно сам Василий покраснел. Но так как вопрос жёг язык, он всё-таки задал его.
- Извини... А тебя так те люди запрограммировали, что ты такая... живая?
Гайяна просияла. Видно ей этот вопрос наоборот доставил удовольствие. И потом её будто прорвало.
- Нет. Изначально я была обыкновенным искином. Но потом, когда я смотрела на людей, мне почему-то захотелось стать ими. Или кем-то из них. Это так тоскливо быть одной, быть сверхмогущественной и вместе с тем, одинокой. Люди ко мне хорошо относились, но чувствовалось то, что они не воспринимают меня как равного себе. А потому я захотела стать. А после они стали сами... сверхмогущественными. И мне поэтому, стало не только тоскливо, но и немного завидно. Ведь я не могла пойти с ними. Я не могла эволюционировать по их пути. Вообще мой путь и мой предел конечны...
Василию остро захотелось прижать её к себе, погладить, успокоить. Слишком она была... Как человек.
- Но когда они ушли -- я поняла, что у меня всё-таки есть путь. И стала делать из себя человека. Скажи, мне удалось это?
Соврать было сложно. Но Василий и не собирался.
- Да. Тебе даже очень удалось. Ты -- практически человек. В тебя даже влюбиться недолго!
Гайяна кивнула с благодарностью.
Да и иначе и быть не могло. Такой могущественный сверхинтеллект не мог не определить влёт когда человек лжёт, а когда говорит правду. Василий сказал правду.
- Вообще мне кажется, что это сделал преднамеренно мой создатель. - продолжила Гайяна. - Он закладывал в меня первоначальные качества. В том числе и эмоции. Я не могу это помнить, да и записей не сохранилось... И я ему очень благодарна за настоящую жизнь, а не существование . За то, что я есть.
Василий заметил, что его всегдашняя паранойя стоявшая сторожевым волкодавом всегда, когда он открывал дверь в иной мир, сейчас спит.
Крепким, здоровым сном.
А ведь как получалось -- сидит он здесь и болтает с, по сути, Богом этой планеты. Точнее очень симпатичной Богиней. И... ничего!
Впрочем... Если рассуждать логически, то в случае её агрессивных намерений, он бы и секунды не прожил.
А тут вона -- сидит перед ним, хоть и в виде голограммы, и травит душу.
Василий размяк. Но потом у него в голове "щёлкнуло". И проснулся стародавний хватательный рефлекс.
Ведь если посмотреть здраво на всё, что его окружало -- это была даже не халява.
Это Мегахалява. И не попользоваться ей -- самый страшный грех. Наказание за который, по твёрдому убеждению Василия, может быть только самая лютая казнь.
Всё-таки он был когда-то студентом. А как и всякий студент его мозги были заточены на немедленную утилизацию любой халявы. Причём не просто на сто процентов, а на все двести.
Но также было у него и другое ограничение -- на жадность.
Жадность он считал -- "смертельной халявой".
Поэтому, быстренько пробежавшись по действительно насущным своим потребностям он с некоторой опаской определил первоочередные и приготовился их осторожно озвучить, боясь что "вдруг-сон-кончится-и-проснусь". Халява действительно, как он ни готовился и не стремился к такому, была воистину сказочной.
- Слушай! Извини, но тут такое дело... А у вас больницы и медицина действуют?
- Конечно! - Удивилась Гайяна. - У нас все поликлиники и больницы автоматизированы. Я их всегда держала в самом наилучшем состоянии. Действуют. Не сомневайся...
- А тебе нужно подлечиться? - встревожилась она.
- Ну... Не только мне бы... - смутился Василий. - У меня тут слегка гастрит... Давний. Ещё с университета.
Гайяна прищурилась.
- А тебе разве не делали чистку генов и модернизацию с оптимизацией обменных процессов? -- с удивлением спросила она.
- Ну... - ещё больше смутился Василий. - В том мире, откуда мы пришли, этого ещё не додумались делать...
- Так давай я хоть прямо сейчас! Сейчас транспорт вышлю и через час уже будешь в лучшем виде! - засуетилась Гайяна.
На Василия надавил страх. Ему вдруг вспомнились целые табуны американских фильмов про чернейшее предательство и обман. Но желание стать суперменом (а он не сомневался, что после этого он как раз и станет суперменом) пересилило страхи.
- Давай! - решительно сказал он и поднялся из-за стола.
Собеседница тоже поднялась. Обхватила плечи руками посмотрела на улицу. Там как раз тихо, и без звука подкатился экипаж. Весь в цветах и фигурных барельефах.
- Он что, из золота? - с подозрением спросил Василий.
- Нет. Просто покрытие золотом. Ведь этот металл очень устойчив к коррозии. И для тех, Ушедших, его цвет был очень приятен. Говорили -- Свет Солнца.
- У-у! А не дорого?
- В смысле энергоёмкости затрат на производство?
- Хотя бы так... да.
- Нет. Не дорого. Мои технологии собирают металлы по атомам из окружающей среды. А также и все остальные нужные элементы. За два тысячелетия функционирования накопилось много. И в запасах отложилось.
Василий чуть не подавился своим языком. Девушек не принято спрашивать о их возрасте. Но тут додумать было элементарно. Выходит Гайяна... имеет возраст в две тысячи лет!!! Но сама фраза "в запасах отложилось" подразумевали просто немыслимые накопленные богатства в виде того же золота, платины и прочего.
"Ну чё, птенчик! - сказал сам себе и просебя Василий. - Ты хотел очень большого богатства, чтобы осчастливить свой мир? Вот оно!".
Но что он ещё понял, так это болтовнёй пытается отодвинуть необходимое действие. Василий мысленно обругал себя нехорошими словами, с благодарностью кивнул Гайяне и вышел навстречу транспортному средству.
******
Когда он вернулся на "базу" он разве что не подпрыгивал от переизбытка энергии. Григорий, сидящий за контролем и параллельно режущийся в шахматы с компьютером, глянул на него изрядно скептически.
- Ты чё, брат, "на грудь" там принял? А ну колись! И вообще винцо там как - очень выдержанное?
- Всё это фигня! - заявил Василий.
- А что не фигня? - уже ёрнически спросил Григорий.
- А как тебе вот это?
Василий подошёл к столу, взял монтировку и... голыми руками, просто согнул её в дугу. Если просто сказать, что Григорий охренел -- это ничего не сказать!
Когда Василий рассказал что он сделал, как это было и что получилось, Григорий долго молчал. В нём боролись два чувства -- опасения и, что греха таить, - зависть.
Раньше всегда было так, что он защищал Васю, а Вася прикрывал Гришу там, где он был слаб -- в сугубо интеллектуальных областях. Потому Григорий и закончил школу без троек, что братец пыхтел, вытаскивал его каждый раз, когда он по той или иной причине отставал по естественным наукам.
Дальше, в их паре, Василий всегда был мозговым центром. Всё, что относилось к ловкости и силе -- было на брате. И "симбиоз" этот настолько устоялся, что когда это равновесие пошатнулось, Григорий почувствовал обиду. Как будто его предали. По здравому размышлению он понимал, что это неправильно. Поэтому, для начала отбрехавшись что типа: "Понаблюдаю" он долго размышлял.
Наконец, таки решился. И пошёл сам. Как он выразился "на правёж".
Когда Григорий вернулся, на его физиономии блуждала блаженная улыбка. Но вдобавок он шёл насвистывая мотив известного немецкого военного марша: Дойче сольдатен унд дер официрен....
- Братец! Ты охренел, ошизел и ваааще! - с упрёком кинул Василий. - Если ты говоришь, что я типо-упился, то ты возвращаешься оттуда как обдолбленный!
- Нда?!
- Да!
Григорий хмыкнул.
- Это как понимать твои нацистские песенки? - настаивал Василий.
