Комбат Найтов - День не задался
Запросил "Осу", будет ли подмога, топливо уже подходило к возврату.
— Четвёртый. Всем отход через пять минут.
Я вижу, что со стороны Геленджика подходит восьмёрка "кобр", явно наших, из второй. А ниже, видны точки набирающие высоту. Наша смена. "Тринадцатый" собирает своих, им лететь дальше. "Мессера" тоже отходят, и только две девятки Ю-87, из хвостовых, деловито направляются навстречу с Нептуном! Уж кто-кто, а Аксёнов, наш "комиссар" и лётчик от бога, ведущий нашу восьмерку, их просто так не отпустит! В кабине жарко, несмотря на мороз на улице, что летом будет! Правда, и я в меховой куртке и в комбинезоне, а под ним бежевый водолазный свитер. Оглядываюсь, все в строю, не дымят. Интересно, как у остальных? Сажусь с ходу, хлопнул по руке Толика: "Всё отлично! Заправляй, заряжай!", бегу на КП. Смотрю за посадкой и считаю машины. Давненько я не видел такого количества немцев! Последний раз под Ленинградом в сентябре 41-го. Видимо, мы своим десантом им здорово на… хвост наступили. Или они решили покончить с нашим флотом именно сегодня. Принимаю обстановку от оператора, это уже не Людмила, а Таня Захарова. Мы специально держим на связи женщин, чтобы голос сильно отличался. Таня до войны работала диктором на ленинградском радио.
— Командир, есть потери! Не сели Иванов, Райзман и Никифоров.
— Который Иванов?
— Лёшка, из второй.
Райзман и Никифоров – они из четвертой, черноморцы. Не успели ребята освоить новую технику!
— "Оса", я – "четвёртый"! Что слышно от "ноль первого"? У меня есть "одиннадцатые".
— Доклада пока не было, немцев ловят.
— Я не про немцев, а про своих.
— Много "одиннадцатых"?
— Трое.
— Были какие-то, но фамилий не сообщали.
— Что так?
— Они не с нами связь держат. Сейчас запрошу.
Чёрт знает что, а не связь!
— "Коса", доложите обстановку!
— На возврате 8 машин, один отстает. В нашем секторе чисто!
— Командир, иди пообедай! — вставляет начштаба. — Я подежурю.
Пошёл в столовую. По дороге меня перехватила Людмилка. Покружил её, она приехала Серёжку покормить, как будто без неё не покормят. Так бы и сказала, что соскучилась и растревожилась. В столовой ко мне подсел Лихолет по поводу переселения третьей эскадрильи поближе к аэродрому. Дескать, дома освободились от десанта.
— Петр, что ты ко мне с этим пристаёшь? Командира БАО не знаешь?
— Ну, ты бы ему дал команду! Тебя он послушает, а меня посылает.
— Куда?
— К коменданту, а когда я пойду?
— Так что, мне сходить, что ли? Нашёл время, когда этим заниматься! Вечером всё и решишь. Немцы вот-вот дозаправятся и снова полезут.
— Это вряд ли, Петрович! Мы их очень качественно проредили!
— Не говори гоп, Петя!
Вошёл Михаил Иванович.
— А кто на КП?
— Макеев. Везут Никифорова и Райзмана, а Иванова уже увезли в госпиталь. Рулём высоты ударило. Калинин двигатель запорол, стружка в масле. Сели все.
— Доложился?
— Да. Октябрьский передал благодарность от флота.
— Лучше бы он не забирал пол-эскадрильи на бессмысленное дежурство. Ладно, кушай! Я на КП.
Макеев доложил по итогам: одиннадцать сбитых плюс три спорных: то ли наши, то ли соседи из 16-го полка. Володин: 7 сбитых, одна потеря, и Аксёнов сбил 12 Ю-87, Лихолет со мной: 17 и 13, из них 15 "хейнкелей", Одинцов – 18 "юнкерсов", шесть из них Ю-88, две потери. 60 бомбардировщиков! И 18 истребителей! Неплохой урожай. Петя, наверное, прав! Второго вылета у немцев не будет!
Снимаю трубку, звоню Ермаченкову. Докладываю общие результаты.
— Флотские насчитали больше: ещё шестнадцать машин прибавь!
— Так там же ещё 16-й гиап работал, и ещё кто-то подходил.
— Как хочешь! Всё равно, отлично сработано. А главное: не пропустили немцев к кораблям!
— Мои удивляются, почему так мало "мессеров" было?
— Не дошли они! Их Науменко у Крымской перехватил. Там рубка была страшная! Подвело немцев планирование! Бомбардировщики у них в Крыму, они их после Карасуйки попрятали, а эскадру держали в Крымской. Вы ударили кулаком по морде, а Науменко под дых! Хорошо получилось!
— На грани фола, конечно, но получилось! Как бы командующему объяснить, что не стоит наш полк на барражировании использовать, Василий Васильевич? От нас до кораблей меньше пяти минут. А тот сектор, который мы не просматриваем, "Красный Кавказ" может видеть.
— Сегодня не обещаю, но завтра поговорю об этом. Он отдыхает сейчас.
— Что у Гордеева и Куникова? Поддержка ночью нужна?
— Пока тихо, но держи дежурные звенья.
— Люди быстро вымотаются, товарищ генерал. Ночные полёты не шутка.
— Сам говорил, что через три-четыре дня будем отдыхать по погоде.
— Да какой это отдых! Сиди и жди, когда раздует, чуть что и на взлёт.
— Хорошо, подумаем. Потери большие?
— Три машины, один человек. Нужен летчик-ночник, на "кобру".
— Нет таких, но из Грузии, из Сухума, пяток ночников брошу. Обучай.
Вечером собрались в кают-компании на ужин и на разбор полётов. Были, правда, не все: первая и третья ополовинены: два звена спит, два звена дежурят. Адъютанта посадили писать протокол, он стенографией увлекается. Во вступительном слове похвалил ребят, и предложил высказываться по тактике и технике. И третьей и четвёртой очень понравились И-185. Особенное восхищение вызвали пушки ВЯ и количество боезапаса.
— Впервые почувствовал, что снарядов много! Вроде и короткую дал: 3–5 патронов! Сводимость классно настроена. В цель попадает 8-12 снарядов! — заливался Лихолет. — А их 250 на ствол!
— Да, а уж как жахнет! Особенно ОФ! "Юнкерс" только крылышки складывает! — вторят ему Бериев и Аксёнов. Их звенья атаковали, в основном, пикировщиков. Они, действительно, попадания даже двух снарядов не выдерживали, ломались. У моего звена результат похуже, но мы, в основном, по "хейнкелям" работали. Они много крепче, и защищены 5 пулемётами и пушкой. Сзади к ним соваться труднёхонько, а спереди – кто кого перестреляет. У них более устойчивая платформа, хотя, слишком много зависит от штурмана. 88-е тоже не долго сопротивляются попаданиям. У "кобры" снаряд мощнее, но больно их мало и темп стрельбы низкий. Остальное надо "перчить". И вертикаль держит хуже. Раздались голоса, что всему полку надо переходить на "И". Пришлось вставить веское слово:
— Нам сегодня повезло, что 4-я воздушная армия сумела задержать немецкие истребители. А первая и половина второй эскадрильи сумели связать боем прикрытие. Плюс, мы знали высоту немцев и шли выше. Завтра немцы перебросят с запада локаторы и полезут на высоту. Сейчас они расслабились и знают, что двигатели у нас не высотные, выше 3–3,5 наши обычно не ходят. Сегодня немца подвела самоуверенность и шаблон. Завтра он может отказаться от шаблона и атаковать нас сверху. "Кобра" высоту держит, "мордатик" – нет. Так что, нам ещё долго назад вверх оглядываться, без кобр. Но мне тоже "мордастенький" понравился! Особенно, как он меня в кресло вдавил на иммельмане! Ну, вроде всё разобрали! Калинину сегодня не наливать! Из-за него "маслопупы" сейчас пупок рвут! За температурой надо следить! Ну и что, что стоит автомат регулировки! Нефиг так долго форсажить! Командующий флотом объявил всем благодарность за то, что не подпустили немцев к кораблям. За Победу! И в тряпки! Кого увижу после отбоя добавляющих, не взыщите! Всё, спать! Завтра будет трудный день! Первая и третья! Может быть ночной подъём, если будет много работы. Отдыхайте, товарищи.
— Пашенька, вставай! Начальство приехало! — раздался голос Людмилы. С трудом разлепляю глаза, потянулся и сбрасываю ноги на ледяной земляной пол. Действует безотказно! Мгновенно просыпаешься. Натягиваю гимнастёрку, набрасываю куртку, наматываю портянки и натягиваю унты. Ещё совсем темно, кому это не спится? Захожу в штаб: Савельев, Михаил Иванович, стоит по стойке "смирно", и одними глазами показывает на меня. Перед ним, спиной ко мне, стоит кто-то в кожаном реглане и кожаной фуражке. Росточка небольшого, из-под фуражки торчат курчавые волосы. Судя по всему, чем-то недоволен, но он ко мне не поворачивается, продолжая обзывать бедного Иваныча последними словами.
— В чём дело, Михаил Иванович?
— Вот, приехал генерал-лейтенант Мехлис, требует поднять и построить полк. Я – отказываюсь.
— Разрешите поинтересоваться, товарищ генерал, для каких целей? Лётный состав отдыхает после полётов. Моё непосредственное начальство мне ничего не передавало ни о вас, ни о вашем визите. Я, извините, даже не знаю: кто вы, и с какой целью сюда прибыли!
Мехлис резко развернулся ко мне побелевшим от злости лицом: "Вы не знаете члена военного совета фронта?"
— Нет, товарищ генерал, я подчиняюсь наркому Военно-морского флота, и нахожусь в оперативном подчинении командующего Черноморским флотом вице-адмирала Октябрьского. Разрешите узнать цель вашего визита! И цель построения полка в это время! Я – командир 14-го гвардейского истребительного полка Краснознамённого Балтийского флота гвардии полковник Титов.
