Юрий Корчевский - Бездна. Первые после бога
– Олаф, он за свои услуги деньги потребует, а у меня нет ничего.
– Я дам, – как будто о чем-то само собой разумеющемся сказал Олаф.
– Так я ведь долг могу и не вернуть. Вдруг случится голову сложить! Я воин, Олаф.
– Я получаю жалованье, а родни у меня нет. Зачем мне много денег? С собой на небо я их не заберу, – Олаф ткнул пальцем вверх.
Володе стало неудобно. Старик за его побег из страны контрабандисту своими деньгами заплатить решил, рискует репутацией и свободой, а он думает, что Олаф его своим сдаст. Смотритель явно оказался лучше, чем Володя думал о нем.
– Услуги людей такого рода дорого стоят, Олаф.
Старик помолчал, подбирая слова, а может, собираясь с мыслями.
– В жизни я много грешил, русский. Пил водку и виски, дрался, спал с продажными девками – все приключений искал, веселой жизни. Думал – успею еще домом обзавестись, семьей. А жизнь – она быстро пролетела. И вот я уже старик, семьи и наследников нет. На маяке я один, есть время подумать о смысле жизни. Бог меня скоро к себе призовет, спросит: «Олаф, что ты сделал в жизни хорошего?» И что я отвечу? Должен же я совершить хоть один поступок, которым смогу гордиться. А ты про деньги!
Володя не ожидал от смотрителя такого монолога и даже растерялся немного. Кряжистый, не очень многословный, всю жизнь проплававший в море старик оказался прямо-таки философом. Его слова взяли Владимира за душу.
– Спасибо, Олаф, я не забуду.
– Если мы оба будем живы после войны – приезжай, проведай старика, мне будет приятно.
– Слово даю.
Контрабандист прибыл на следующий день около полудня. На этот раз Олаф прятать Владимира не стал. Швед поглядывал на Володю, но вопросов не задавал.
Мужчины пожали друг другу руки и сели за стол.
Сначала разговаривали Олаф и Эрик – так звали контрабандиста. Говорили они по-шведски, и Володя не понимал ни слова. Потом заспорили, но пришли к согласию, поскольку ударили по рукам.
Олаф вытащил из кармана деньги, отсчитал и вручил их Эрику. Мужчины попрощались.
Когда Эрик ушел, Олаф сказал:
– Через два дня он тебя заберет.
– И куда доставит? – Этот вопрос волновал Володю больше всего.
– Морем, на своем боте до Евле – это на шведском берегу. Там он передаст тебя своему человеку. Он доставит тебя на поезде до Гетеборга и попробует устроить на пароход до Фредериксхавна – это уже Дания. А там всего-то через пролив Каттегат. Или если повезет, то в какой-нибудь английский порт – если пароход подходящий подвернется.
– А документы?
– Эрик не первый раз переправляет людей и знает, что делает. Устроит он тебе какую-нибудь бумажку. Плохо только, что ты шведского не знаешь, было бы проще.
На сердце было как-то тревожно, но Олафу Володя уже доверял.
– Держи, – Олаф вручил ему шведские кроны.
– А не много?
– Я Эрику дал задаток; вторую половину – семьсот крон – отдашь в Евле, в Швеции. Еще триста крон – проводнику. Остальное тебе на еду и на первое время.
– Спасибо, Олаф.
Два дня пролетели в тревожном ожидании – как-то удастся пересечь границу, добраться до Гетеборга? А даже и добравшись, что делать дальше? Одни вопросы, и все без ответов.
К исходу второго дня Олаф сказал:
– Бери штормовку и пойдем.
Володя надел брезентовую куртку и пошел за смотрителем.
Они спустились по тропинке, проложенной в давние еще времена, и вышли к берегу. Из-за кустов показался Эрик, поздоровался.
– Пора.
Владимир обнял Олафа:
– Спасибо за все.
Смотритель молча хлопнул его по плечу.
У берега, за кустами, прятался бот Эрика. Прямо с камня контрабандист перепрыгнул на палубу, Володя – за ним. Тут же заработал двигатель, и бот отвалил от берега. Володя увидел, как смотритель поднимается вверх по тропинке – ведь зажечь фонарь надо было вовремя.
Эрик взял Володю за руку, подвел к люку неглубокого трюма и показал рукой вниз. Володя спустился, и люк за ним закрыли. Черт, как в ловушке!
Володя устроился на куче рыболовных сетей. Они были явно для антуража, для отвода глаз посторонним людям, поскольку были сухими, как прошлогоднее сено.
От качки и волнения он уснул.
Проснулся, когда открылся люк, из проема ударил солнечный свет.
Володя выбрался на палубу. Его глазам предстали пустынный берег и лодка, покачивающаяся рядом с ботом. В ней находился человек.
Эрик показал рукой:
– Евле!
Потом потер указательным и большим пальцами – жест, почти у всех народов означающий одно: деньги.
Володя отсчитал Эрику семьсот крон. Контрабандист кивнул удовлетворенно и показал на лодку.
Едва Володя спрыгнул с низкого борта бота в лодку, как сидевший в ней человек налег на весла. Бот тут же затарахтел мотором, развернулся и отправился обратно. Володя удивился про себя, как все было четко налажено.
Гребец размеренно работал веслами, лодка шла вдоль берега.
Через полчаса лодка свернула в маленькую, едва ли больше самой лодки бухту. С водной глади лодку прикрывал валун, а со стороны берега – куст. Лучше укрытия и придумать было нельзя, наверное, его долго подыскивали и пользовались не раз.
Гребец привязал лодку к камню и выбрался из нее. За ним последовал Володя. Они поднялись вверх по берегу. Пройдя с пяток километров, вышли к маленькой станции.
Через некоторое время слева показался маленький, окрашенный зеленой краской паровоз, тащивший несколько пассажирских вагонов. Чудно, как игрушечный, и колея узкая. Паровозик притормозил у станции, и Володя со спутником уселись в купе. Паровоз загудел, и состав тронулся.
Почти тут же к ним подошел кондуктор. Спутник Володи коротко переговорил с ним, расплатился и получил два билета.
Володя сидел в напряжении, боясь, что заявятся пограничники или полиция. Но спутник его откинулся головой на спинку скамьи и спокойно уснул. Видимо, проделывал он этот путь не в первый раз.
От нечего делать Володя смотрел в окно. Его глазам представала чистенькая страна, домики под красными черепичными крышами, словно игрушечные. Ни немцев, ни следов войны или нужды не было видно.
Володя вздохнул. Кому война, а кто-то деньгами карманы набивает.
Часа через четыре, следуя с частыми остановками на маленьких станциях, поезд прибыл на вокзал крупного города. Проводник его тут же проснулся, встал и качнул головой, приглашая Владимира следовать за ним. Уже на перроне он сказал первое слово за всю дорогу:
– Стокгольм.
Ни фига себе! Так это они уже в шведской столице? А как же граница, проверки документов? Где контрольно-следовая полоса с окриками пограничников «Стой!», а также со щелканьем затворов и пограничные собаки?
Проводник подошел к билетным кассам, купил билеты и посмотрел на часы. Потом показал Владимиру два пальца. Ага, до отхода поезда есть еще два часа.
Они прошли в привокзальный буфет, и проводник взял две кружки пива с соленой рыбой. Давненько Володя не пил пива, а настоящего шведского разливного – вообще никогда. Отхлебнул из кружки. Пиво было свежее, в меру холодное, довольно вкусное. Под мелкую соленую рыбешку пиво пошло отлично.
Володя поглядывал по сторонам. Их одежда не сильно отличалась от одежды большинства, хотя некоторые шведы были одеты со вкусом, даже изысканно. И багаж у них был в дорогих саквояжах, портфелях и чемоданах.
Услышав объявление по радио, спутник Володи поднялся. Они вышли на перрон, нашли в поезде свой вагон и купе. Как и в пригородном поезде, на котором они приехали сюда, тут были места для сидения. И люд в них ехал простой, хотя, проходя вдоль состава, Володя видел и спальные вагоны. Видимо, проводник специально покупал дешевые билеты, чтобы они своей одеждой не выделялись среди остальных пассажиров.
Ехать все время сидя было утомительно, хотелось прилечь и вытянуть ноги, но приходилось терпеть неудобство.
Поезд прибыл в Гетеборг почти в полдень. Владимир уже утомился и хотел есть. Проводник тоже был не из железа, потому они сразу пошли в кафе и взяли по две порции отварной рыбы с приправами. Одна порция была просто уж очень мала, да и кусочки хлеба просвечивали насквозь, но в желудке разлилась приятная сытость.
После обеда проводник сразу повел его в порт. К причалам, где стояли военные корабли, не пропускали часовые, но им туда было и не надо.
Мимо пассажирского причала проводник прошел, не останавливаясь, – надо полагать, он знал, что делал.
В дальнем углу гавани располагался торговый порт – с высокими кранами, с ящиками и бочками на причалах, со складами. Проводник жестами дал понять, чтобы Владимир оставался стоять на месте, сам же пошел к пароходам.
Найти нужное судно было сложно. Мало того что оно должно было идти в нужном направлении, так еще и старпом должен был взять Владимира на борт. Может быть, пассажиром, а может – матросом. И главная проблема была в отсутствии документов.
