Самое важное подчеркну - Ульяна Островская
– Нi
– Пiду у Гвоздiвку!» А Гвоздевка от нас недалеко, и там парней совсем мало, одни девчонки…
Зато у нас парней целая толпа!
У меня сложный учебник, и толпа мне мешает. И нечего на меня обиженно сопеть, петь мне некогда. Накануне ближайшего выходного – пожалуйста. Один час.
За день до выходного Артей повел нас в ту самую аудиторию, в которой представляли магистров при поступлении.
– Здесь сможете петь?
Я скосила глазки на портальную схему, по-моему, она тут с основания академии. Такие порталы уже не строят, они выкачивают резерв будь здоров. Опустилась на пол, поправила две завитушки и закрепила магией.
– Оль, ты как? Годится нам зал?
– Споем, надо только последовательность продумать.
– Тогда сразу после ужина, но недолго. Один час. И сразу уйдем на остров.
Пока я зубрила, Оля не отвлекала, так мы договорились, иначе Семен Семенович расстроится!
Расстроится он – обидятся маги санатория, у них поползет давление и запляшет магия. Забегают отец и целители, прокиснут или пригорят продукты, замычат коровы, поникнут цветы.
Семен Семеныч расстроится – эта фраза пострашней пиратов.
А он мечтает всех знакомых потрясти своим внешним видом: загорел, подтянулся, помолодел. Но если мою подготовку сочтет недостаточной, то останется расстраиваться здесь, дома. Позора он не вынесет.
Родителям очень нравится, что остров для него уже дом, но я-то прекрасно слышу и угрозы.
Учиться оказалось интересно, опять практика в обе руки, и уже понимаю, почему нам понадобилась такая разная почва. Бегаю и скрытно проверяю, точно мы состав подобрали или где-то промахнулись. Следом, как бы невзначай, приезжает мама, а Семен Семеныч проверяет уже нас обеих.
Так что учу каждый день допоздна, позора и испорченных продуктов мне не хочется.
Репертуар подобрали заранее, всегда стараемся включить две-три новые песни или мелодии. Приготовили сумки, у меня еще и учебник, таскаю туда-сюда каждые выходные то один, то другой.
Ого!
Зал набился полный, у нас же студентов теперь больше, полторы прежних академии. На центральный ряд устроились даже магистры, и ректор с супругой потихоньку пробрались.
Начала я с флейты, просто собирала внимание, микрофонов нет. Когда все успокоились, взяли гитары. Сначала традиционно, в полной тишине:
В лунном сиянье снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится…
А потом уж все подряд, по очереди: Оля начинала, я подхватывала, затем я начинала. Недавно подобрали «Из вагантов», заменив одно слово, ею и планировали закончить. Тут я солировала, лукавство и насмешка больше мне удаются:
В незнакомой стороне,
на чужой планете,
предстоит учиться мне
в университете.
До чего тоскую я —
не сказать словами…
Плачьте ж, милые друзья,
горькими слезами! (1)
Но так все хлопали, топали и подпевали, что мы решили поменять градус:
Споёмте, друзья, ведь завтра в поход
Уйдём в предрассветный туман…
А здесь соло вела Оля, я подпевала. Ее высокий, чистый голос
