Попаданка в русалку - Мария Максонова
— Племя орков держится на иерархии, на подчинении слабого сильному, подчинении всех вождю и шаману, подчинению даже вождя и шамана, общим законам и традициям. Всех их держит общая огромная клятва, сеть из клятв и законов, сеть силы, что привязывает их к земле и питает. Люди смогли разгадать часть этой силы и применить…
— Создав ошейники подчинения, — кивнула я задумчиво. Вот ведь, кто-то строит АЭС, а кто-то делает ядерные бомбы.
— Но есть много оговорок: нельзя заставить подписать контракт силой, нельзя не указать условий, нельзя пойти против некоторых законов орков, которые вписываются в контракт…
— Но можно заставить подписать обманом и шантажом, сделать женщину проституткой и тут же отнять у нее еще не рожденных детей, — покачала я головой.
— Раньше нельзя было, но люди нашли какую-то уловку, — он поморщился. — Для этого они и стараются пленить орков и получить от них потомство, преданных талантливых магов-полуорков, которые смогли бы найти другие слабые места в технологии подчинения. Но они не могут, таких очень мало. На самом деле это не маги-полуорки, это те, кому было суждено стать в будущем шаманами… но они нигде не учились, а человеческая магия нам не подходит, она отличается от нашей. Слишком много других стихий, — он покачал головой, не в силах объяснить, но мне и этого хватило.
— Так значит, твоя дочь и жена в собственности у этого урода…
— Милана умерла во время родов, — вздохнул горестно полуорк. — Кроме дочери у меня никого нет, но выкупить ее я не в силах.
Я насторожилась.
— Но право выкупа указано в контракте? Он ведь стандартный, это правило не исключено?
— Да, ее любой имеет право выкупить на свободу, заплатив виру в двадцать золотых. Я зарабатываю пятнадцать в год, но двенадцать из них уходят на содержание: на еду, одежду, крышу над головой для нас обоих, другие вещи. Первые года ничего не оставалось, потому что я должен был платить за кормилицу и няню, но затем я смог скопить уже пять золотых, но…
— Этого слишком мало, — кивнула я.
— И все время что-то случается. То она заболевает — и приходится платить лекарю, то разобьет какую-нибудь статуэтку в доме, куда вообще не должна была заходить…
— Так это нянька не досмотрела за ребенком! — возмутилась я.
— Няней ее служит жена моего брата, она присматривает за всеми детьми, и ее отвлекли в этот момент по другому делу.
Понятно, все специально. Контракт, из которого не вырваться.
— А почему ты просто не уйдешь работать на другого купца, который будет тебе больше платить? Будешь платить только за содержание…
— Тогда ее просто продадут в дом удовольствий и не скажут мне, куда. У меня нет прав на ребенка, она чужая рабыня.
Я содрогнулась, вспомнив свои ощущения:
— И сколько ей лет?
— Пять.
— Убью этого урода, — я уже вытянула руку, но Рохеис перехватил меня за запястье:
— Не смей!
— Не надо! — одновременно закричал полуорк.
— Почему? — я все же замедлилась.
— Личные рабы привязаны к жизни хозяина и умирают с ним вместе в случае насильственной смерти, — пояснил Рохеис.
— Она привязана, — кивнул полуорк.
Я зарычала от бессилия. Уроды! Какие же уроды!
Наконец, решившись, опустила мужчину на песок и убрала водные путы. Нападать он не стал, даже не дернулся, просто смотрел на меня глазами побитой собаки.
— А снимать ошейник с жены или дочери ты пробовал? — уточнила на всякий случай.
— Пытался снять с жены. Но… это был один из первых отданных ей приказов — убить себя, если кто-то попытается снять ошейник. Один из моих братьев решил, что справится, что сможет жену удержать, но… — он тяжело вздохнул, — она откусила себе язык, пока он пытался избавить ее от ошейника. Не смогла противиться приказу, хотя он связал ей руки и ноги, чтобы не вырывалась и не навредила себе. И он был самый сильный из нас маг, самый талантливый — но не смог удержать, не успел снять ошейник до ее смерти.
Я покусала губу:
— Надо было снимать так, чтобы она не знала. Например, пока она спит.
Но он покачал головой:
— Это очень больно, любой проснется.
— Тогда опоить какими-нибудь травами, чтобы был без сознания, — не могла сообразить, как перевести на их язык «искусственную кому», но им бы это явно не помешало. Но тут же покачала головой, — но с детьми такое провернуть я бы не рискнула, ребенок может не выдержать, может сердце остановиться, особенно если речь о такой малышке. Беременных женщин тоже так не освободить — слишком опасно.
— Вы что, решили освободить всех рабов в городе? — вклинился в мои мысли Рохеис.
— Что? Нет, конечно. Но, думаю, я все-таки подпишу контракт с этим старым уродом, — я хищно ухмыльнулась.
Глава 63
Наконец, определившись с планом, я сняла водную защиту и громко крикнула:
— Я хочу подписать с тобой контракт, старик!
— Его имя… — решил подсказать Рохеис.
— Мне плевать, — отмахнулась я.
Вместо стены из тонких, но быстрых и сильных водяных потоков я пробила водой более объемный выход на поверхность, благодаря чему вода теперь походила на толстый хлыст или на поток из шланга. Он поднимался из земли примерно на полметра под углом и опадал волной, ручьем вился по прогалине в песке и через несколько метров уже пропадал, оставив лишь мокрое пятно. Здоровенный водяной шар я так и оставила на месте, не увеличивая его и не питая, но и не позволяя испариться, просто для демонстрации своей силы.
Старикашка сперва замер в нерешительности, но потом расплылся в доброй-доброй улыбке:
— Как я рад! Как я рад, что разум возобладал над эмоциями, и вы, наконец, готовы к переговорам, моя дорогая. — Двое слуг подтащили его ближе и усадили на привычные уже подушки. Только не учли, что те успели вымокнуть от водяной взвести из фонтана, и, сев на них, старик издал забавный чавкающий звук, словно вляпался в… кхм…