Крестоносец. Византия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Ну, не знаю… По мне, не модель, конечно, но и не уродина. Выглядит моложе лет на пять. Тёмнокаштановые волосы, большие карие глаза, круглое лицо с классическими чертами, без всяких следов макияжа. Как рассказал Глеб, императрица не красится по религиозным соображениям, считая это греховным, чем резко отличается от других дам византийского двора. Совсем неглупо, кстати, учитывая, что средневековая косметика содержит чуть ли не всю ещё не открытую таблицу Менделеева — семейства Медичи и Борджиа с синьорой Тофаной отдыхают. Она вообще не любит роскошь и предпочитает скромные платья, хотя сейчас на ней богатый шёлковый наряд, украшенный золотом и жемчугами. Всё же официальный приём, ноближ-оближ, как сказали бы в будущем. По словам комеса, подданные в основном уважают и даже любят Ирину-Берту за благочестие и доброту, хотя многие не одобряют её западное происхождение. Император тоже ценит супругу как верную и умную помощницу в государственных делах, что, впрочем, не мешает ему изменять жене с племянницей Феодорой, и не только с ней. Тем не менее, как рассказывал Алессандро в прежней жизни, Мануил сильно горевал, когда императрица умерла через двенадцать лет.

На нашу королеву византийские монархи смотрят с доброжелательным интересом, особенно императрица, пока церемониймейстер, или как там его называют по-здешнему, громко, на весь зал, представляет царственную гостью: «Алиенора, регайна тис Галли́я, дукина тис Аквитания!». Интересно, нашу королеву назвали «Регайна», что на греческом королева и есть, а не «василисса», то есть царица, или императрица, как именовали в будущем греки королев «из вежливости». Византийский двор верен себе, повелительнице Франции мягко и незаметно указали её шесток — чуть пониже императорского. И это при том, что ещё при папе нынешнего Людовика курия вассалов французской короны в ответ на притязания императоров Священной Римской Империи постановила: «Король Франции — Император в своём королевстве!». Но у Алиеноры никакого недовольства не заметно, хотя греческий она знает. Наверное, не поняла, в чём тут соль, не так хорошо она знакома с местными нюансами. Я бы о них тоже не догадался, не поживи до этого в информационном обществе.

На королеве сходятся взгляды собравшихся в зале. Справа царедворцы, старающиеся переплюнуть друг друга роскошью одеяний. Слева — придворные дамы, напоминающие яркостью прикидов тропических птиц. На женской стороне, а также, намного реже, и справа, видны странные мужики в не менее попугайской одежде и без бород, что для Византии этих времён очень необычно. Бороды разной длины тут носит всё мужское население, кому возраст позволяет.

Впрочем, назвав этих персонажей мужиками, я, похоже, несколько погорячился. Судя по всему, это не кто иные, как евнухи. Византийская придворная достопримечательность, кроме Константинополя, их, пожалуй, ни при одном христианском дворе не найти.

Бр-р, гадость какая! Никогда не был фанатом Вариса из «Игры Престолов», и Армии Без Яиц, служившей блондинистой Маман Драконов. Я в принципе не понимаю, как без этой важной части мужского организма из них могли вырастить крутых вояк. Там же весь гормональный баланс нарушается, и совсем не в лучшую сторону. Нет, существовали, конечно, капиджии, охранявшие гарем османских султанов, но это было, скорее, полицейское формирование. В истории той же Византии и мусульманских стран встречаются полководцы-евнухи, из которых самым знаменитым был Нарзес при Юстиниане, но все успешные представители этой братии явно больше работали головой, нежели клинком.

Вообще непонятно, зачем нужны эти типы при дворе… Если для того, чтобы охранять нравственность женщин из императорской семьи — так это у них не очень выходит. У императриц и принцесс в Константинополе романы с посторонними мужиками бывали ничуть не реже, чем у царственных дам в других христианских странах, где евнухов и в глаза не видели. Да что там христианских, такое случалось и в гаремах мусульманского Востока, Индии, Китая, откуда пошло это паскудство. Если думали, что евнухи, не имея семьи, будут верны только василевсу-кормильцу, то опять промахнулись. Бесчувственные, бессовестные, подлые, продажные, думающие только о наживе и власти… Вся история Византии пестрит участием евнухов в заговорах и интригах. Собственно, это, по понятным причинам, у них и выходит лучше чего-то иного. Даже среди императоров хватает отравленных евнухами. На месте Мануила давно бы вышиб их из дворца на фиг, как последний китайский император Пу И в двадцатых годах XX века, уличив в воровстве. Помнится, в фильме Бертолуччи «Последний император» был забавный эпизод: все выгоняемые из дворца евнухи несли лаковую шкатулку, в которой, по словам одного из придворных, хранили своё «бесценное сокровище». Интересно, у их здешних собратьев такие шкатулки есть?.. Тьфу! Чёрт знает, что в голову лезет!

Ближе всего к трону стоят родичи императора, в том числе уже знакомый нам Андроник, а также группка из трёх девушек и двух парней — все на мужской стороне. Девки все как на подбор красивые, фигуристые, с шикарными иссиня-чёрными волосами, большими комниновскими серыми глазами и очень белой кожей. В гареме какого-нибудь мусульманского сатрапа за них заплатили бы по весу золотом, а то и драгоценными камушками. К счастью, византийцы пока ещё не пали так низко, чтобы отдавать своих принцесс в гаремы естественных врагов. Старшей лет двадцать, может, чуть больше, младшим где-то семнадцать-восемнадцать. Старшая и младшая одеты как замужние женщины — в Византии их наряд несколько отличается от незамужних, по дороге в Константинополь успели насмотреться на различия. Средняя как раз в прикиде незамужней девицы, и держится с таким видом, словно это она здесь самая главная, вызывая неприязненные взгляды императрицы. Все три в традиционной для дам византийского двора боевой раскраске. На их фоне Алиенора и её женская свита смотрятся скромняшками. А вот в будущем девки такое заценили бы.

Рядом с девушками пара парней, похожих на них семейным сходством, один лет девятнадцати, другой мелкий, где-то лет одиннадцати, но уже видно, что тоже вырастет кросавчегом, как говорила Ленка. Старших при них не видно, скорее всего их и в живых нет. Исходя из увиденного и на основании рассказанного в будущем Алессандро — а здесь Глебом — можно сделать вывод, что это известные в византийской истории XII века братья и сёстры Комнин, племянники и племянницы Мануила, дети его брата Андроника, умершего несколько лет назад. Нахальная восемнадцатилетняя девка — видимо, Феодора Комнина, любовница императора. Недолго тебе осталось тут красоваться, милая. Выдаст тебя дядюшка-любовник через пару лет за моего знакомого, маркграфа Генриха Язомирготта, единоутробного брата кайзера Конрада, и станешь ты маркграфиней, а ещё через шесть лет герцогиней Гертрудой Австрийской. Две другие — явно её сёстры, Мария и Евдокия, последняя — любовница Андроника. Хотя, ею она вроде бы станет через три года, схоронив первого мужа.

Парень постарше — их брат Иоанн Циклоп. Впрочем, пока оба глаза у него целы, своё прозвище он получит примерно через год, лишившись одного окуляра на турнире. Опасно сейчас участвовать в турнирах!

«Эх яблочко, да с голубикою

Подъезжай, Иоанн — глазик выколю!..»

Блин, а это-то откуда полезло?! Хорошо хоть, не вслух. Вообще, жалко, конечно, парня. Помочь бы ему сохранить глаз… А как? Предупредить? Не поверит. Да и поверив, от турниров не откажется — мужчине и воину сейчас такое невместно. Или присоветовать маску на шлем, защищающую глаза? Правда, тогда он не получит высокие титулы протосеваста[2] и протовестиария[3] в виде компенсации от императора. Во всяком случае, в ближайшие годы не получит. Но думаю, молодому парню глаз всё же дороже.

Младшеклассник рядом, явно брат Иоанна, Алексей, тоже будущий протосеваст, а через три с лишним десятилетия регент при будущем несовершеннолетнем наследнике Мануила, Алексее II. Ну и любовник его матери, второй жены Мануила, причём их роман начнётся ещё при жизни нынешнего императора. Впрочем, это их личное дело, я и сам не без греха (не думать про ночь с королевой в Халкидоне!). Хуже то, что эта парочка в итоге доведёт государство до переворота и резни, а в итоге до смены династии тридцать восемь лет спустя, и в конечном счёте всё придёт к краху Византии в начале следующего века. Правда, и сами жестоко поплатятся после воцарения Андроника, и этот потенциальный герой-любовник, и его пассия, сейчас отдыхающая в колыбели в Антиохии. Особенно первый, которого «Константинопольский Нерон», перед тем как убить, ещё и изуродует.