Единственная для темного эльфа (СИ) - Мазарин Ан
Меня так быстро сжали в объятиях, что я едва сообразила, что это не нападение.
— Моя ненаглядная малышка, — шептал эльф, из-за чего я испытала смущение. Не одни же вроде… — Моя избранная девочка. Моя ксани.
Он счастливо улыбался, закрыв глаза, а я не понимала, что это за стремительно растущая радость в груди? Ксани?
— Было и еще кое-что, — напомнило о себе божество. — У тебя был шанс стабилизировать твой дар повелевания кровью, но его ты упустил.
Мой эльф слушал, не отрываясь от поглаживания моей головы и плеч, прижатых к его груди. Как в первый раз обнял, трепетно и нежно. Даже новость о даре его не всколыхнула. Он сидел молча, с закрытыми глазами, не выпуская меня из рук. А что с даром?
— Если бы ты сделал свою избранную женщиной в момент ритуала единения, — щеки мои стремительно приобрели румянец. Так, я девушка скромная, такие речи… — Ваши энергетические потоки сплелись бы, укрепляя и исцеляя твои. Момент упущен, — едва уловимый смешок.
Мой мужчина, наконец, открыл глаза, чтобы всмотреться куда-то в темноту, все так же не выпуская меня из рук. Его руки слегка дрожали, но хватка была крепкой и решительной, словно он никогда больше меня не отпустит.
— Спасибо… — тихо, но от всей души прошептал мой ненаглядный хранитель, прижимаясь губами к моему лбу.
— Что касается тебя, Ая, — голос обратился ко мне, что я даже растерялась. Столько хотела спросить в свое время, а когда время пришло, слова нужные не находятся. — Чего бы ты хотела?
Вначале я хотела вернуться. Безумно тосковала по дому, держась лишь на поддержке близких существ, это, безусловно, Фаль и наставник, и на надежде, что горела во мне маленьким вечным огонечком. Ведь дома осталась вся моя жизнь, родные, любимые люди. Работа, которая очень нравится, которая всегда была моей отдушиной. Все было знакомым и обычным.
Теперь я только хочу знать, как там мой близкий человечек, давший мне жизнь, по-своему заботящийся обо мне и оградивший в свое время от реальности, которую я все равно познала.
— Могу я… — замешкалась. А есть ли у меня право просить о чем-либо?
— Смелее.
— …увидеть мать? — я подняла глаза в бездонную темноту в надежде, что мою просьбу выполнят.
Сердце пропустило удар, когда повисла звенящая тишина. Я боялась, что мне откажут. Саму же собственная дерзость напугала. Однако я надеялась и верила, что смогу вновь увидеть любимые глаза, услышать родной голос.
— Пожалуйста, мне очень важно знать, как она.
— Ты уверена? — бесстрастно переспросило божество, словно играя моими нервами. — Не пожалеешь, что упустила возможность вернуться?
Руки Фаля внезапно сжались, приводя меня в чувства. Я слишком хорошо ощутила его страх потерять меня.
«Лишь сейчас ты поняла, что он зависим от тебя. Тебе решать: жить ему или погибнуть», — пронеслись в голове слова божества, давая мне четкий ответ на его нынешний вопрос.
— Не пожалею, мое место рядом с Фалем.
Нежная ладонь коснулась моей щеки, погладив ее и развернув лицо к ее обладателю:
— Спасибо, нежность моя, — его глаза лучились любовью и облегчением. — Ты ни за что не пожалеешь, я сделаю тебя самой счастливой.
— Будь по-твоему, — в темноте сгустились клубы серого дыма, разглаживая зеркальную поверхность огромного круглого окна в мой мир…
***Большой кабинет матери заливал свет закатного солнца. Теплый тон бежа на стенах прекрасно переплетался с темным ламинатом. Большое свободное пространство помещения позволяло свободно дышать, не цепляясь ни за что конкретное. Слева от двери окно на всю стену, открывающее вид на город с двенадцатого этажа здания кампании мамы. А справа большой дубовый стол с минимумом вещей на нем: только небольшой ноутбук и записная книжка с карандашницей, что я сделала своими руками в четырнадцать лет.
В широком кожаном кресле сидела женщина, вид которой заставил мое сердце сжаться. Мамочка…
— Анжела Владимировна, — в дверь тихо вошла секретарша, хорошая девчонка лет тридцати пяти. — К вам Константин Станиславович. Пригласить?
— Да, впусти его, — устало кивнула мама, откидываясь на спинку глубокого кресла.
Она заметно похудела. Она всегда имела красивую фигуру для своего возраста, но теперь появилась некоторая угловатость, щеки чуть впали. Длинные, ниже плеч, в объемной прическе темные волосы небрежно разметались по вороту ее пиджака. Темные глаза аккуратно подведены стрелками. Все же она очень красивая, я, к сожалению, унаследовала только часть ее генов.
— Спасибо, — кинул через плечо, видимо, секретарше, вошедший дядя Костя. Он внимательно посмотрел на маму, исследуя ее на предмет трудового обморока. — Ты здесь прописалась? Может, хотя бы по кофе?
— Не нужно, — отмахнулась мать рукой, приткнув свои тонкие пальцы с длинными ногтями ко лбу. — Следователь и тебе не звонил?
Костя тяжело вздохнул, устремив взгляд в окно.
— Почему ты думаешь, что это не может быть Он?
От упоминания о моем отце, мать передернуло.
— Он двадцать лет не вспоминал о дочери. И вдруг ему понадобилось ее похищать из больничной палаты? Когда ребенок в коме? Для чего, Костя? Она не нужна была ему тогда, не нужна и сейчас.
— Это может быть ради денег. Знает, что ты отдашь любые деньги, ради…
— Хватит, не неси эту чушь, — глаза матери полыхнули огнем, явно давая понять, что не хочет слышать ничего об отце. Тем более такие абсурдные предположения. — Свяжись со следователем, узнай, может, есть что-то новое. Ая не могла просто испариться, не может быть, чтобы ни одна камера не засняла похитителей. Пусть перевернут всю страну столько раз, пока не найдут!
— Анжела, прошло пять месяцев!
— Вот именно! И молчание, Костя! Ни звонков, ни угроз, ничего!
Костя переждал бурю на безопасном расстоянии, потом медленно двинулся в сторону матери. Среднего роста приятный мужчина средней комплекции. Тонкий свитер с горлом под пиджаком делали его вид немного домашним, мягким. Короткие черные волосы с линией роста волос надо лбом в форме буковки «М» были слегка тронуты сединой.
Он обошел тяжелый стол, аккуратно сев на его краешек рядом с мамой.
— Анжела, мы ее найдем, — положил он руку на плечо мамы, закрывшей глаза и тяжело вздыхающей. — Никуда с этой планеты она не делась, а это значит, что мы ее точно найдем. Ты держись, я с тобой.
***Я сидела в полном оцепенении.
Я впервые за долгое время увидела лицо мамы. Осунувшееся, но все такое же красивое.
Впервые за долгое время поняла, что с ней все хорошо. Хорошо! Это лучше, чем то, что я себе понапредставляла!
И с ней Костя. Правда, какое счастье, что на ее пути попался этот классный дядька.
Поняла, что плачу, когда что-то щекотнуло щеку и я поспешила огладить ее ладонью. Мокро. Фаль, завороженно следящий за тем, что творится в «окне», оторвался от лицезрения, сразу же прижав меня к себе:
— Тише, моя девочка, — прошептал он. — Мы обязательно дадим ей знать, что с тобой все в порядке. Ты в надежных руках.
Я посмотрела на Фаля с огромной благодарностью. Слезы катились из глаз неосознанно, потому что сердце сжималось и куда-то тянуло. Мое место рядом с Фалем, но я не должна опускать руки, обязательно свяжусь с матерью. Все будет хорошо.
— Впереди тебя ждет испытание, девочка из иного мира, — прошелестел голос, как только дым растворился в темноте, лишая нас возможности подсматривать за ни о чем не подозревающими родными мне людьми. — Исходя из того, как успешно ты его пройдешь, тебя будет ждать подарок, достойный твоих поступков.
Тишина сгустилась, что свет цветов показался померкнувшим. Зал будто опустел, и мы с Фалем остались в нем одни.
Я была переполнена впечатлениями, чтобы решить, от чего именно сейчас не могу встать.
Безмерно счастливый Фаль не стал дожидаться, пока я приду в себя. Просто взял меня на руки, унося прочь из храма. Все.
