Наставник - Екатерина Лесина
Головы хватит.
- Эй, - крикнул он, остановившись на пороге. – С кем тут поговорить можно?
Свистнув, стрела впилась в землю у ног Михи.
- Ребят, я серьезно… а то ведь говорить могу и не я. С магом же общий язык найти сложнее.
Вторая стрела вошла рядом с первой.
Снайперы, мать их. А главное, не понятно, откуда стреляли.
И что дальше?
Ждать?
Набраться терпения. И вид делать, будто ничего-то этакого не происходит. Голова… подумаешь, голова… она, если так, то и не тяжелая особо. И держать удобно. Волосы у мага как раз подходящей длины.
Миха поглядел вправо.
Влево.
И сел. На землю. Отметил, что солнце давно за полдень перевалило. И на земле пролегли длинные тени. Сама же земля, разогретая, дышала жаром. Да и сверху припекало, но Дикарю это даже нравилось. Голову он положил рядом, авось, не потеряется.
Так и сидел.
Долго?
Сложно сказать. Успел и придремать, но из этой полудремы Дикарь его вывел, как только ощутил изменения.
Миха приоткрыл левый глаз.
Потом и правый.
Все-таки разговор.
К нему медленно приближались трое. Миха потянулся. И медленно, стараясь не делать резких движений, поднялся. Замер, вперившись взглядом в переговорщиков.
А явно они.
В доспехе, пусть и не полном. Один высокий и светловолосый, вида самого что ни на есть омерзительно благородного. Такого только в киношке и снимать. В героической роли.
Второй пониже, пошире. В рыжих космах его проклюнулась лысина, да и седины в них хватало, она двумя полосами стекала на бороду, которую мужик перехватил колечком.
Третий же гляделся и вовсе бледным. Невысокий. Тощий. Кольчуга явно с чужого плеча снята, висит складками. Но Дикарю он внушал опасения. А Дикарь, как Миха успел убедиться, в людях разбирался неплохо.
- Доброго дня, - сказал Миха, решив проявить вежливость.
Мама учила, что с людьми надо здороваться.
- Ты кто?
- Дикарь, - Миха поднял голову и протянул. – Вот. Узнаете?
Почему-то желания разглядеть голову поближе ни у кого не возникло.
- Варвар, - поморщился светловолосый. – Я – барон Альверм, старый друг и соратник благородного Хальгрима. И я видел, как ты подло, коварно поверг его.
- Да неужели? – Миха склонил голову. – А вот я тебя там что-то не видел. Хотя запомнил бы. Тебя так точно.
Светловолосы поджал губы.
- Брось, Аль, - голос у рыжего оказался низким и глухим. – Все, кто там был… ушли к богам. Мир их памяти. Чего ты хочешь, Дикарь?
- Уйти.
- Уходи, - рыжий махнул рукой.
- Я не один. Со мной магичка. И… - Миха замялся. Как-то не удосужился он прояснить момент с упырем. Его существование вообще нормально? – И остальные. Еще нужна телега для раненого.
- Гель! Что ты с ним возишься…
- Заткнись, - сказал рыжий, и сразу стало ясно, кто здесь старший. – Почему мы должны это тебе дать?
- Потому что у нас не осталось причин для войны. Хальгрим мертв.
- Ты его убил.
- Иначе он бы убил меня.
Рыжий кивнул, соглашаясь, что это и вправду аргумент.
- Но и его, и его жену уничтожил маг. А еще ваших людей, которые там были. Я же убил мага.
- Ты?
- Его сестра. И она ныне старшая в роду. А стало быть…
- Големы, - тихо произнес третий. – Их погонщики.
- Именно, - Миха голову-таки поставил на землю. – Так вот, Хальгрим мертв. Вы пришли с ним. А потом, как полагаю, вынуждены были остаться. Маг… с магами не шутят.
Молчат.
Смотрят.
- Теперь этого мага нет. Но есть другой. И вы, конечно, можете рискнуть, проверить, так ли хороша она на деле, но… зачем? Что вы получите в итоге? Миара призовет големов.
- Если успеет.
- Успеет. Маги живучие, - Миха старался говорить уверенно. – А если и нет, что ей мешает отдать им приказ? У них есть способы. И тогда вы убьете нас, големы вас. Какой во всем этом смысл?
- Для Дикаря он слишком болтлив, - бросил в сторону Альверм и показательно возложил руку на рукоять меча. – Мои люди сильны! И справятся…
- Может, и так, - согласился Миха. – Справятся. Со мной. С магичкой. С големами. А дальше-то что? Без големов замок вам не взять. А там не будут сидеть на жопе и глядеть. Вы ведь вряд ли обойдетесь без потерь, верно? И что помешает им выйти и добить? Заодно уж репутацию себе мальчик поднимет.
- Он дело говорит, - снова подал голос третий. – Это чужая война.
- Но…
- Что
