Айдол-ян. Часть 2 - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Она бы позвонила, — отвечает мне СунОк. — А потом, она твой персональный менеджер. Фанаты знают её лицо так же, как и твоё. Они её пропустят, если ты только не сказала им её не пускать. Ты же этого им не сказала?
Онни с вопросом смотрит на меня.
— В своей короткой, но яркой речи-обращении к участникам своего фан-клуба, я поблагодарила их за заботу и попросила не пускать на территорию охраняемого ими объекта только журналистов и участников банд-формирований фанатов других агентств. Они обещали, что исполнят.
— Каких ещё банд-формирований? — настораживается СунОк. — Ты опять что-то сказала лишнее?
— Я была политически корректна, — отвечаю я. — И никаких ругательных названий ни к кому не применяла. Просто попросила никого из посторонних не пропускать. Про банд-формирования это я тебе образно сказала.
— Не нужно мне ничего «образно» говорить! — с возмущением требует от меня СунОк. — У меня внутри всё замирает от твоих фантазий!
— Прости, онни, — каюсь я. — Это всё водка проклятая. Развязывает язык и фантазию.
— Брр-р! — передёргивает плечами онни глянув на бутылку. — Ну и гадость! Как только тебе в голову пришла мысль — пить водку?
— Разбирающиеся люди советовали, — пожав плечами, отвечаю я.
— Это где, в агентстве, что ли подсказали? — с подозрением прищуривается на меня онни.
Я задумываюсь над её вопросом, вспомнив, что врать мне карма не велит. Но так, чтобы не соврать, в голову ничего не приходит. В этот момент в двери кафе входит долгожданная ЁнЭ.
— О, сонбе! — искренни обрадовавшись восклицаю я и привстав со стула машу ей рукой, приглашая к столику. — А мы вас уже заждались! Скорее садитесь! Вы есть хотите? У нас тут столько всего вкусного! И выпить есть.
Поздоровавшись и поблагодарив, ЁнЭ присаживается к столу на свободное место. СунОк, на правах старшей в доме предлагает гостье, что есть из угощения. Я, секунду поколебавшись, кладу ладонь на бутылку водки. Может, второй раз оно лучше пойдёт? Первый был — «осечкой»?
— Ты с ума сошла?! — испуганно восклицает СунОк увидев моё движение. — Не смей пить эту отраву!
— Что это? — с вопросом смотрит на прозрачную бутылку ЁнЭ.
— Утолитель людских печалей. — говорю я. — Сердечных болей, огорчений несправедливым обращением, тоски и одиночества. Вам налить, сонбе?
Сонбе с сомнение смотрит на ёмкость.
— Тебе же было плохо, когда ты взяла её в рот. — напоминает мне СунОк. — Хочешь ещё раз отравиться?
— Хочу попробовать ещё раз. — храбрюсь я. — Весь мир пьёт, значит, что-то в этом есть. Наверное, мы что-то сделали не так. Нужно попробовать ещё раз. Сонбе?
Я поднимаю бутылку со стола и приглашающим жестом делаю пируэт её горлышком, смотря при этом на ЁнЭ.
— Тебе нельзя пить такие крепкие напитки. — говорит мне она, переведя взгляд с бутылки на меня и смотря мне в глаза.
— Я больше не айдол, — отвечаю я. — Президент СанХён меня выгнал. Поэтому, следуя корейским традициям, я, как изгнанная с работы жестоким работодателем, должна надраться в ноль, чтобы позабыть об этом ужасном дне. Не так ли?
— Президент СанХён тоже выгнал меня из агентства. — переведя взгляд с меня на бутылку произносит ЁнЭ.
Опс… засада… СунОк испуганно замирает.
— Из-за меня? — помолчав, спрашиваю я.
— Президент СанХён сказал, что личный менеджер не может болеть. — отвечает ЁнЭ, смотря на бутылку в моей руке. — Когда ты давала интервью журналистам, я была в это время в больнице. Господин КиХо мне разрешил, я спросила у него разрешения… Он знал, что я не с тобой, но президент СанХён всё равно уволил меня, хотя я старалась изо всех сил…
— Мне очень жаль, сонбе, — говорю я, — что с вами из-за меня произошла эта неприятность. Выпьете со мной, или вы теперь меня ненавидите и не будете со мной разговаривать?
На секунду за столом устанавливается нехорошая пауза. Вздохнув, ЁнЭ берёт свою рюмку и переставляет её ближе ко мне.
— Налей. — просит она.
Я молча наливаю до половины ей и себе.
— Капнуть тебе пару капель? — спрашиваю я у онни.
— Я соджу! — уходит в отказ та.
— Как хочешь. — говорю я и произношу «мудрую» мысль, откуда-то внезапно всплывшую в мозгу. — Соглашаться нужно только на то, что пугает.
— За наше великолепное будущее и несомненный успех! — произношу я тост, подняв свой стаканчик с водкой.
Хоп! Хххх… а второй раз нормально пошла! Я как знал, что нужно повторить! Блин, ЁнЭ!
Отхлопали по спине сонбе, дали запить. Я сказал закусывать.
— ЮнМи, — прожевав кусок и проглотив, говорит она, обращаясь ко мне. — Я принесла тебе твой телефон.
— Спасибо, ЁнЭ-сонбе. — наклоняя голову благодарю я, одновременно ощущая, как внутри меня, в желудке и пищеводе начинает разливаться теплота.
— Вот, — говорит ЁнЭ достав и кладя мой телефон на столик рядом со мной. — И я хотела тебя попросить, ЮнМи…
— Да-а? — отзываюсь я, — О чём?
— Я уже давно с тобой работаю, — говорит ЁнЭ, — уже знаю много твоих привычек, знаю, что ты любишь, что нет… Пожалуйста, возьми меня своим менеджером в твоё новое агентство!
Моё новое агентство? Не понял! Какое?
Задаю вопрос ЁнЭ.
— Прошу прощения, что прочитала то, что мне не предназначено, — делает виноватый вид ЁнЭ, — но ты мне сама разрешила смотреть смс-ки, которые приходят на твой телефон. Вдруг это от твоих родных? Ты сама мне так сказала. Помнишь?
— Да, помню, — киваю я. — Был такой разговор.
— Я прочитала сообщение от господина ЧжуВона. — говорит ЁнЭ. — В нём он пообещал, что откроет агентство специально для одной тебя. И я подумала, что вам всё равно потребуется менеджер, госпожа ЮнМи. Возьмите меня! Я уже вас знаю. Никого лучше не найдёте!
СунОк изумлённо ахает. Медленно обдумываю полученную информацию. Прихожу к выводу, что не понимаю, о чём речь. Какое агентство? Что за смс? О чём вообще разговор?
— Факты — в студию! — требую я и спрашиваю. — Где эта смс?
— В телефоне. — приглядываясь ко мне, говорит ЁнЭ.
— Ща посмотрим! — обещаю я и взяв в руки девайс начинаю
