Константин Киба. Дилогия (СИ) - Ра Дмитрий

Удивленно присвистываю объему проделанной работы. Когда только успел. Большая таблица пестрит именами и квалификациями. Всего Кевин предлагает пятьдесят семь человек. Половина из них из нашей группы, которых Кевин знает наверняка. Остальные в постарше и повыше этажами. Видимо это те, с кем мой зам познакомился в свое первое обучение.

Просматриваю список. Из пятидесяти семи человек нет ни одного из клана. Все беляки. Ого, тут даже такая информация есть. Семьдесят процентов из кандидатов смешанной европеоидной расы, десять-пятнадцать монголоидной. Значит в перспективе это предметники жидкого и твердого. Пробужденных всего семеро. Пятеро имеют лишь по одной предрасположенности — предметная сумма: жидкое. Один имеет еще одну предрасположенность — выносливость. С последним повезло. Сумма разума: логика. Таких я хочу побольше. Гении в современных компьютерных технологиях. На своей шкуре убедился, что интернет — безграничный источник силы, которым пользоваться могут в полную силу лишь одаренные разумом.

Просматриваю список внимательнее. Тут нет силачей. Значит Кевин не уверен ни в одном из них и придется решать этот вопрос с Терновым. Хм, надо было все-таки узнать, как зовут своих одногруппников. Кроме Лики я тут никого не узнаю. Где веснушчатый? Где толстяк-любитель попок? Я просил Кевина обратить на них внимание.

Некоторые имена выделены желтым с примечания из разряда: «не уверен. Знаю его давно, но он скользковатый» или «Слышал, что он подворовывает по карманам, но не уверен». В общем, все те мелочные замечания, которые я просил, Кевин вписал. Отлично. В принципе, заниматься каждым членом я не собираюсь. Пусть руководители сами думают, кого пускать в клуб, а кого нет. Но на первых парах я должен понимать, как Кевин сортирует людей.

Ого. А вот это имя я точно знаю. Сёва? Моя старый добрый друг? Я уже думал ты помер где-нибудь в канаве от пережитого. Смотри-ка, в списке Кевина. Правда помечен желтым с примечанием: «Не уверен. Какой-то он странный».

Ухмыляюсь. Еще бы он не был странным. Парень пережил эм… стресс в доме главы клана силачей.

Параллельно достаю из кармана зубные нити и заряжаю их. Обычно я делаю это ночью из-за своих особенностей. Днем моя сумма работает хуже, но ничего не поделаешь. Сегодня не получилось из-за школьных допросов и конфискации нитей. Свет мигает.

Удивленно отрываюсь от телефона. Мне показалось? Тут все-таки два окна в каждом помещении. А мигнуло так, будто я в карцере заперт с одной лампочкой.

Тру глаза. Видимо, недосып дает знать о себе. Не в том я теле, чтобы так себя изнурять. Иногда забываю об этом и соображаю только когда организм физически начинает офигевать.

Свет снова на долю секунды «выключается».

Всего мгновение я вижу контуры хитина огромного черного паука. Шипастые конечности медленно переставляются. Полуобнажённые формы идеального женского тела рассмотреть не успеваю. Становится светло.

Я не верещу, не паникую, не дёргаюсь, как сделало бы большинство на моем месте. Сижу, всматриваюсь в пространство перед собой.

Либо у меня и правда недосып, либо… я чего-то не понимаю в происходящем вокруг.

Раздумывать мне не дают. В помещение чуть ли не с ноги вламывается парень. Вздергиваю бровь, не встаю, говорю:

— Выглядишь культурно, но манер совсем нет.

Широкий русый парень в белом смокинге, что в пору баронам старой Англии. Каждая деталь идеальна и пахнет ручной работой. Вот только двуручный меч за спиной с этой красотой не гармонирует. Нос у парня очень тонкий, а скулы идеально ровные. Передо мной любитель пластических операций в столь юном возрасте. Один из прихвостней Патрика. Его я видел в его свите еще в самый первый раз, когда выступал за школой перед толпой беляков.

Парень осматривается, морщит свой тощий нос:

— Тебе не позорно клуб в таком свинарнике открывать?

— В соответствии с гостями интерьер подбираю.

Парень морщится еще сильнее, переводит взгляд на меня:

— Ты всегда такой смешной? Или только по вторникам?

Становлюсь серьезнее:

— Чем обязан столь важной особе?

— Ничем ты мне не обязан. Патрик сказал заглядывать к тебе иногда.

— Зачем?

— Напоминать о том, как ты ошибся. Я, кстати, Стас.

Парень ловким движением достает огромный меч из-за спины. Мои волосы слегка приподнимаются.

— Можно я тут потренируюсь?

— Нет, — улыбаюсь, косясь на одну из камер на стенах. Вряд ли на меня нападут так открыто.

— Спасибо.

Стас начинает тренироваться. Точнее размахивать своей бандурой так, что я невольно прикрываю глаза. Слишком быстро. Кожей чувствую ударные волны. За моей спиной что-то скрежещет. Отскакиваю в сторону. Пластиковое окно трещит, покрывается паутиной и… просто разваливается на части вместе с рамой.

— Киба! — наигранно возмущенно восклицает Стас. — Ты зачем имущество школы ломаешь?! Жди теперь штрафа!

Стас зевает, закидывает меч за спину, выходит, спокойно закрывает за собой дверь. Осматриваю в хлам разнесенную оконную раму и стекло. Поверить не могу. Он махал этой бандурой, словно она ничего не весила. С каждым его взмахом я слышал хлопок. И это хлопок преодоления звукового барьера. Так вроде называется этот эффект здесь. После хлопка направленная воздушная волна летела по заданному направлению.

Гниль подземная… Не может же быть такое, чтобы именно на меня свалили эту…

Телефон вибрирует. Смотрю уведомление.

«— 300 ОВ за порчу школьного имущества»

Серьезно? Кто там сидит за камерами? Идиот?

Или…

Нет, не идиот. Если вспомнить, как издевались над Ликой, но стражи так и не явились, то все становится определенней. Патрик и правда влиятелен. Школьные правила не для него. Мало того, они работают на него.

Интересно. Значит придется воевать на чужом поле по чужим правилам, которые заставляют соблюдать только одну сторону?

Моя улыбка больше похожа на оскал.

Я доволен.

Занятия с учителем Абдулой Мухметовичем, мужчиной с широкими лапищами и пивным пузиком проходят довольно интересно. Он заставляет учеников делать не самые приятные вещи, аргументируя это «преодолением преград на пути пробуждения». Например, принуждает девочек рассказывать личные подробности своей жизни, заставляя их краснеть, а некоторых и вовсе плакать. Парней он стравливает друг с другом, подтрунивает, позорит.

Недоумение эти методы вызывают до тех пор, пока Абдула не начинает объяснять химию организма и взаимосвязь тела с суммой. Говорит, что у каждого человека есть внутренний клапан, приоткрыв который, можно заставить тело пропустить через себя сумму. Чаще всего это негативная эмоция. И почти у всех она самая запрятанная. Из логики, что сам непробужденный не представляет, насколько он раним.

Бам! Абдула стучит кулаком по стене.

— Сначала нужно себя сломать! Сломайте себя, дети! Станьте новым! Свежим! Если надо снять трусы и надеть на голову — сделайте это! Признаться в нетрадиционной ориентации родителям? Сделайте это! Сомневайтесь?! Это хорошо! Значит вы на правильном пути! Делайте все, что нужно! Станьте психами! Графоманами! Хентайщиками!

Несмотря на всю жестокость, Абдула кажется задорным. Многие даже забывают, что их десять минут назад тупо позорили. Жестикуляции смуглого учителя гипнотизируют. Неокрепшим умам хочется смотреть на него с открытым ртом, раздеваться и бегать голыми по коридору, выкрикивая позорные лозунги о самих себе.

Но, разумеется, никто это делать не будет.

За моей спиной Аннет явно офигевает. Полная девушка слева вообще возмущается вполголоса, что большего бреда она в жизни не слышала. Я тоже не могу избавиться от ощущения, что под личиной идиотизма этого занятия скрывается что-то глубокое. Да и не зря же в месяце всего одно такое занятие. Если будет больше, то психика может и не выдержать гипнотической мощи Абдулы Мухметовича с суммой разума, кстати говоря.

Толстый безымянный однокурсник тянет руку:

— А я люблю жрать!