Великий диктатор. Книга 4 - Alex Berest
- Однако, ваш «бренехьёд», - попытался выговорить русское название Альберт Стерн. - Не совсем подходит к нашим целям. У нас главная задача — чтобы машина смогла пройти заграждения из колючей проволоки и проложить дорогу для солдат к окопам противника. И она должна уверенно преодолевать окопы. А ваш аппарат слишком короткий для преодоления широких окопов. Но чего у него не отнять — он небольшой, хорошо бронированный и относительно дешёвый в производстве. Мы с удовольствием приобретём у вас лицензии как на сам гусеничный движитель, так и на уже готовую модель. Нас так же заинтересовала ваша планетарная коробка передач и двигатель, который подойдёт даже к тому убожеству, что создали Вильсон и Триттон. - Кивнул он на инженеров, прибывших с ним.
- Да, я видел фотографии вашей экспериментальной машины. Меня с ними любезно ознакомил сэр Уинстон Черчилль. Но почему вы считаете этот проект убогим? Из этого танка вполне может получиться неплохая боевая машина.
- Танка? Почему вы назвали нашу машину танком, господин Хухта? - тут же отреагировал на мои слова Альберт Стерн.
- Ну, он похож на емкость для перевозки чего либо. Да и просто, красивое и ёмкое название — танк. А члены экипажа — танкисты (tankmans).
-Вы не поверите, господин барон, но сэр Альберт точно также обозвал наше творение, когда впервые увидел его, - поведал мне Уильям Триттон.
- Ну а что, похоже же, - смутился их начальник. - Видите, даже в другой стране вашу поделку называют именно так. Значит, так тому и быть. Пусть будет — танк. Господин Хухта, а вы не будете против, если мы и ваши машины будем называть так же?
- Да ради бога. Я только за, - улыбнулся я англичанам в ответ. - Только вот ваша машина весит двадцать восемь тонн, а мои аппараты всего восемь. Так что надо ввести разделение на тяжелые танки и лёгкие.
- Хорошая идея. Лёгкие и линейные силы, всё как на флоте, всё как любит господин Черчилль. Ему ваша идея точно понравится.
…..
Январь 1916 года. Артиллерийский полигон в окрестностях города Керава.
Бах, бах, бах, бах. По очереди выстрелили гаубицы опытной батареи. После чего расчёты, подгоняемые своими командирами, бросились обслуживать орудия. А мы, я и полковник Франссон, остались на месте, дожидаясь отчётов наблюдателей и попивая горячий чай со свежими пончиками.
- Вот умеешь ты удивлять, Матти, - прожевав кусок пончика, поведал мне исполняющий обязанности директора военно-пограничного департамента. - Орудия получились на загляденье. Особенно колёса. Но почему такой странный калибр — четыре с половиной дюйма?
- Что смог купить, то и выпускаем, - пожал я плечами. - Вы ведь прекрасно знаете как плохо сейчас в русской армии с артиллерией и особенно со снарядами. А нашей дивизии нужны тяжёлые орудия.
- Так я же об этом и говорю. Никто кроме твоего завода не производит в империи снаряды калибром в сто четырнадцать миллиметров.
- Зато никто на эти снаряды и не позарится. Они спокойно доберутся до фронта и до нашей дивизии, - возразил я.
Сразу перед Рождеством в Англию вернулся принц Эдуард, а с ним вся бронетанковая комиссия. Англичане заключили со мной множество контрактов, как на приобретение отдельных узлов, так и на поставку им двухсот сорока огнеметных бронеходов. Теперь придётся расширять производство и строить новые цеха. И на всё это нужны ресурсы, стройматериалы, строители и рабочие, инженеры, и станки с прочим оборудованием.
У меня и так строится сразу несколько объектов. Одним из которых был артиллерийский завод под управлением Франца Лендера и Михаила Лилье. Последний занимался выделкой снарядов. В чём изрядно преуспел. Его цеха производили ежедневно три тысячи трёхдюймовых снарядов, которые безотлагательно отправлялись в Петроградский арсенал.
Лендер же, забросив на время свои эксперименты с семисантиметровой зенитной пушкой, с головой погрузился в производство гаубиц. Лицензию на которые я приобрёл совершенно случайно, посещая Лондон в сентябре. Причем, купил вместе с оборудованием для литья и нарезки стволов у Герберта Остина.
Он, с началом войны, планировал заняться выпуском этого орудия. Купил патент, создал оборудование, но из-за громадных заказов на грузовики и бронеавтомобили так и не приступил к производству артиллерии. А вот оборудование и лицензию на выпуск снарядов мне пришлось брать уже у компании Виккерс. Они же прислали нам и инженеров, которые помогли с установкой и наладкой станков.
Пушка-гаубица в исполнении Франца Лендера получилась отличная. От изначального английского проекта остался только лафет и ствол. Всё остальное Лендер заменил на свои разработки. Этим изменениям подверглись: люлька, накатник, щит, прицел и даже колёса. Вместо узких деревянных колёс наша новая гаубица обзавелась широкими каучуковыми, с глубокими протекторами и бескамерными, с заполнением гусматиком, шинами. Вот только калибр орудия вызывал у всех удивление и недоумение. Сто четырнадцать миллиметров или четыре с половиной дюйма.
- Господин полковник, разрешите обратиться к господину штабс-капитану, - отвлёк меня от воспоминаний густой бас командира батареи подпрапорщика Давида Торвальда.
- Разрешаю, - кивнул унтер-офицеру полковник Франссон.
- Господин штабс-капитан, от наблюдателей поступили телефонограммы, что снаряды упали на отметке семь километров восемьсот двадцать метров.
- И это при оптимальном угле возвышения? - уточнил я.
- Так точно. Разрешите приступить к стрельбам по мишеням.
- Разрешаю. Сколько займёт времени установка щитов?
- Минут десять-пятнадцать, господин штабс-капитан, - отрапортовал подпрапорщик, после чего я его отпустил.
- Это хороший результат? - спросил у меня полковник сразу после ухода унтер-офицера.
- Вы про дальность? Да! Я бы сказал — отличный результат. Оригинальная английская гаубица имеет меньшую дальность. Примерно такую же дальность стрельбы имеют и русские гаубицы в сорок восемь линий (122 миллиметра).
- И сколько таких орудий ты можешь уже выпускать?
- Пока дюжину в месяц. Не более, а что?
- У меня есть
