Айдол-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Но вы же сами сказали, что первый слой у неё… потерял плотность? — напоминает мама.
— Глаз, это очень адаптивный инструмент, — отвечает ей доктор, — способный достаточно быстро настраиваться под требуемые задачи. Если вы много работаете вблизи, делая мелкую работу, то вся его оптическая система перестроится для этого, и вы будете отлично видеть то, что у вас перед носом, но при этом, вы обнаружите, что плохо видите вдаль. Станьте после этого моряком. Смотрите вдаль, высматривая на горизонте землю. Глаз опять подстроится под ваши нужды. Будете отлично видеть далеко, но вот с вдеванием нитки в иголку, у вас могут возникнуть проблемы…
— У вашей дочери, ДжеМин-сии, — успокаивает маму врач, — нет никаких глазных патологий. Всё, в пределах нормы. Первая оболочка тоже, в допустимых пределах. Если вдруг какие-то условия в организме ЮнМи изменятся, то она может стать более плотной и цвет глаз тогда вернётся к первоначальному. Но, стоит ли этого желать и добиваться возвращения прямо сейчас? Госпожа, ведь ваша дочь — айдол? С таким редким цветом глаз, уверен, она приобретёт ещё больше поклонников. Да и модельные агентства, наверняка обратят на неё своё внимание. Модель, с такими выразительными глазами, станет для них настоящей находкой.
Мама и СунОк синхронно поворачиваются ко мне и выставляются на моё лицо, видимо, разглядывая глаза.
Ё-моё! — озадаченно думаю я, вспоминая реакцию посторонних людей, видевших сегодня меня по дороге в больницу, — а ведь точно! Что-то никто из нас, с этими «утренними психами», про такое даже не подумал…
— Вы знаете, ДжеМин-сии, признаюсь, я считаю, что не могу назвать себя набожным человеком, — помолчав, произносит доктор, прерывая общесемейное размышление над открывающимися перспективами, — моя профессия формирует прагматичный взгляд на мир, при котором всё происходящее рассматривается сквозь фильтр научного знания. При таком подходе всякое случившееся событие находит вполне понятное, земное объяснение. Однако, произошедшее с вашей дочерью, ДжеМин-сии, выглядит для меня иначе, несмотря на то, что оно вполне объяснимо с точки зрения медицинской науки… В голову приходят странные мысли…
Мама непонимающе смотрит на доктора. Я и СунОк — тоже, пытаемся понять, что он хочет сказать.
— Госпожа ДжеМин. Может, случившее, следует рассматривать — как подарок? — предлагает доктор, окончательно всё запутывая.
Он с вопросом смотрит на маму, ожидая ответа. Мама не понимает.
— О чём вы говорите? — наконец спрашивает она, после затянувшегося молчания.
Теперь удивляется доктор, что не понимают — «о чём это он»?
— Подождите, — говорит он, после секундного размышления над этим фактом, — я вас спрошу. Вы слушали сегодняшние новости?
— Нет, — отвечает мама, и объясняет, почему — понимаете, ЮнМи нужно было приехать к десяти часам в агентство. А мы, из-за вчерашних волнений все устали и проспали. Встали, а у ЮнМи глаза — синие. Мы сразу поехали к вам, в больницу.
— Понятно, — кивает доктор и неожиданно радостно улыбается.
— Тогда, мне будет очень приятно, первым, сообщить вам новость, которую сейчас обсуждает вся Корея, — говорит он, — По сообщениям средств массовой информации, ночь празднования сдачи сунын, прошла удивительным образом. Впервые, за последние тринадцать лет, в эту ночь, в стране, не было зарегистрировано ни одного подросткового самоубийства…
Офигеть…! — думаю я, сидя с отвисшей челюстью.
Врач с удовольствием, поочерёдно смотрит на наши лица, видимо, которые сейчас очень выразительны.
— Поэтому, я и предлагаю вам, госпожа ДжеМин, — говорит он маме, получив удовольствие от нашей реакции, — подумать о случившемся с глазами вашей дочери, как о подарке, полученном от…
Доктор, не договорив, многозначительно замолкает и, подняв голову, смотрит в потолок. Мама и СунОк задирают головы, смотря в направлении его взгляда. Я тоже, поддавшись стадному инстинкту, смотрю на выключенную лампочку.
— Госпожа, Пак ДжеМин, — говорит доктор, с торжественным видом вставая со своего кресла и прижимая руки к бокам, — позвольте поблагодарить вас за то, что вы прекрасно воспитали вашу дочь. В юном возрасте она уже смогла много сделать для нации. Спасибо вам за это, госпожа.
Доктор медленно, с уважением, кланяется маме.
Чё деется-то, чё деется! — ошарашенно думаю я, не зная, как быть в такой ситуации, что делать и что говорить. В растерянных маминых глазах появляются слёзы.
Время действия: несколько раньше событий, происходящих в больнице
Место действия: агентство «FAN Entertainment». Президент СанХён неспешно движется по коридору агентства. Сзади, за ним поспешает верный КиХо.
— Знаешь, КиХо, — говорит президент, продолжая ранее начатый разговор, — когда я не понимаю, меня это настораживает. Возникает ощущение, что не владеешь ситуацией. А когда события несут тебя сами, то это всегда чревато убытками. Потому, что непонятно, где в этом потоке камни, на которые можно налететь…
— … Честно говоря, я не надеялся, что концерт хоть как-то уменьшит число суицидов, — помолчав, говорит СанХён, — и поэтому, я совершенно не готов к стопроцентному результату, КиХо. Совершенно. И что теперь с этим делать? С одной стороны, да, несомненно, хорошо. Известность, деньги. Но, сто процентов, КиХо? Сто процентов? Как такое может быть? Это что-то невероятное, что я не могу понять…
СанХён, в задумчивости делает несколько шагов.
— ЮнМи здесь? — обернувшись, спрашивает он у КиХо, — Она уже должна была вернуться в агентство из дома.
— Эээ… Видите ли, господин президент, — слегка понуро отвечает тот, — возникла некоторая ситуация… Звонила ЁнЭ, сообщила, что ЮнМи, вместе с семьёй, прямо из дома уехала в больницу…
— В больницу? — резко остановившись, неприятно удивляется СанХён, — Какую больницу?!
— В ту, в которой была вчера. ЁнЭ сказала, что у неё что-то с глазами…
— С глазами?! Что у неё с глазами?!
— Непонятно. ЁнЭ удалось поговорить с ЮнМи всего один раз, когда та была уже в машине. Она сказала, что едет в больницу. Потом связь прервалась, и больше дозвониться до ЮнМи у неё не получилось. ЁнЭ поехала в больницу. Как только у неё будет информация, она сообщит.
— Почему мне сразу не доложили?! — возмущается СанХён.
— Господин президент, пока мало что понятно, — объясняет КиХо, — я хотел больше прояснить
