Болотник - Андрей Алексеевич Панченко
С того момента как я покинул разбившийся вертолёт почти ничего не изменилось, за исключением того, что запах стал почти невыносим, а корпус вертолёта погрузился в болото на полметра. Тела военных уже плавали, а не лежали в грузовом отсеке вертолёта. Это хорошо, пройдёт ещё несколько дней и, если мне повезёт, он утонет полностью. Преодолевая рвотные позывы, я отнёс тело полковника на его лежанку из ящиков с оружием, предварительно осмотрев их и забрав завернутый в вощёную бумагу и опечатанный айфон. Сняв с крыши вертолёта вся своё имущество и прогрузив их в лодку, я как мог тщательно осмотрел все места где я мог что-то пропустить или наследить. Не поленившись разделся и обследовал дно в районе аварии аэролодки в поисках возможных свалившихся с лодки предметов, для своего успокоения проделал всё несколько раз снова и снова перепроверяя самого себя.
Поджечь вертолёт и не пострадать при этом самому ни такое уж и простое дело, как кажется. Баки на половину полные, поднеси спичку и вспыхнут, но вот как вовремя убраться оттуда потом? Пришлось поломать голову. В итоге пошёл простым путем. Что бы сделали на моем месте вояки? Они бы не заморачивались, достаточно открыть или пробить бак и выстрелить с безопасного расстояния из ракетницы, которых в вертолёте я нашёл целых пять штук. Так я и поступил. Тут же утопив ракетницу в подходящей луже. Обломки разгорелись быстро и горели жарко и очень дымно, произошло несколько взрывов, видимо детонировали боеприпасы и взорвались баки. Я же в это время уходил от обломков на максимальной скорости, вроде бы и далеко от берега, но дым могут и заметить.
Последующие четыре дня превратились для меня в изматывающую гонку со временем, спать доводилось только урывками. Портал я особо не маскировал, его и так вблизи не заметишь, только приподнял примятую осоку и собрал весь плавающий на поверхности мусор. На острове провозился дольше, следы кострищ, следы волочения и ремонта лодки, мусор, отходы жизнедеятельности наших организмов и наконец оборудованный схрон — это всё пришлось убирать и уничтожать. Вроде сделал всё качественно, есть конечно огрехи, но если мне повезёт, и если природа в ближайшее время смилостивица и пошлет ветер и дождь, то найти следы нашего пребывания на острове смогут только те, кто будет это точно знать и специально искать и то вряд ли. Понятно, что теперь вывозить домой всё найденное в деревне нельзя, прятать буду вблизи своего участка, но не сильно близко. Главное спрятать так, чтобы даже я смог с трудом найти.
Закончив с делами на острове, и загрузившись барахлом так, что лодка едва не опрокидывалась я как можно быстрее рванул к своему путику.
Работа на участки свелась к имитации бурной деятельности и обустройству нового схрона. Работал я даже ночью при свете фонаря, на дорогу домой оставив себе всего один день. Понятно, что даже если я буду идти ночью, то к намеченному сроку вернутся не смогу, но в этом и состоял мой план. Легализовать повреждения лодочного баллона я решил радикальным способом, с имитировав аварию уже на выходе из болота или даже на реке, с утоплением моего плавательного средства. Лодку жалко, работать над её подъемом со дна реки, восстановлением и ремонтом мотора придётся не один день, однако себя как-то мне жальче. Аварией объяснится многое, и мой изможденный вид с поврежденным лицом, и плохое состояние одежды, и травма Батона, вода смоет следы присутствия на лодке полковника, перед погружением будут утоплены все запасные части, позаимствованные с вертолёта. По сути от лодки мне теперь надо сохранить только раму и двигатель, с десантной лодкой придётся распрощаться.
Пять с половиной дней изматывающей гонки и ударной работы были позади, выгруженный на берег Батон и часть, предварительно как следует вымоченных в воде самых нужных мне вещей ждали меня на берегу. Подходящий обломок топляка нашёлся практически сразу, их много на нашей реке. Я срезал ножом латки и вплавь запихал обломок бревна в образовавшуюся дыру, безжалостно корёжа и разрывая ещё целые баллоны, сдернутый с креплений мотор стоял в раскорячку пробив острым куском рамы верхний надувной борт, лодка медленно погружалась на дно реки уволакивая за собой кусок топляка. Дождавшись, когда труд многих дней моей работы окончательно погрузится в воду, я тяжело вздохнул и вплавь отправился на берег к беспокойно лающему Батону. Путь нам предстоял не близкий, почти шестьдесят километров до посёлка.
На берегу я со всем старанием изобразил место высадки потерпевших кораблекрушение робинзонов, соорудил костёр, поставил вешку напротив места затопления лодки, срезал жерди для волокуши, разбросал немного мусора, «случайно» забыл некоторые мокрые вещи. Я сделал всё что мог, больше от меня ничего не зависит. На обратном пути мы проплыли мимо обломков сгоревшего вертолёта, сгорел он качественно, и погрузился в болотную жижу ещё сильнее, практически до самых иллюминаторов. Судя по всему, на дым от такого огромного костра так никто и не среагировал. Хороший погребальный костёр для мужиков получился, даже на десятки метров вокруг выгорела вся болотная растительность, но это ненадолго, к концу лета всё должно зарасти снова. Я взял волокуши с вещами в руки и оправился домой, позади хромая гордо шагал Батон, а у меня в голове уже выстраивался новый план исследования загадочного болота. Я ещё туда вернусь, это моё болото, и я разгадаю все его тайны.
