Карт-бланш - Света М.

Пожалуй, этот вечер был первым, когда их посиделки не закончились приключениями.

* * *

Как ни противился министр Фадж тому, чтобы сделать допрос Дамблдора публичным, но у него так ничего и не получилось. Всё произошло при полном собрании Визенгамота, а не малым составом, на который он рассчитывал. Фадж опасался, что Альбус все-таки умудрится даже сквозь Веритасерум наговорить лишнего, впрочем, не только он этого опасался, но и многие другие члены Визенгамота, наверное, именно поэтому список вопросов был крайне небольшим и очень конкретным, почти полностью исключающим развернутые ответы. Но если честно, то напрасно они все боялись, Дамблдор хоть и не кристальной честности маг, но оказался и не злодейским злодеем, прикидывающимся волком в овечьей шкуре, по крайней мере, всё выглядело именно так. Эпизод с Петтигрю — самое серьезное, что ему вменяли, но и его он смог объяснить так, что складывалось впечатление, что он не сделал ничего ужасного. Дамблдор рассказал о клятвах, которые стребовал с Питера, сказал о том, что сам был связан долгом по отношению к тете Питера, в уплату которого и помог. Все понимали, что долги в магическом мире не то, что можно игнорировать.

— Вы знали, что Питер Петтигрю — Пожиратель?

— Узнал, когда он пришел ко мне просить помощи, — ответил Дамблдор.

— Почему вы не сдали его в Аврорат?

— У меня был Долг перед его тетей, в уплату которого она потребовала помочь спрятаться ее племяннику.

— Почему вы спрятали его у Уизли?

— Мне показалось это самым безопасным местом.

— Вы знали, что Сириус Блэк невиновен в предательстве Поттеров?

— Понял, когда Питер пришел ко мне.

— Почему не инициировали пересмотр дела?

— Не мог, тогда пришлось бы сказать о Питере.

— Кто наколдовал Бомбарду, от которой погибли двенадцать маглов?

— Питер Петтигрю, он сам мне признался.

Подлец — несомненно, оставить невиновного в Азкабане на пожизненный срок — это, по крайней мере, бесчеловечно. Остаться на высоких должностях после такого говорило о Дамблдоре как о человеке с низкой моралью и никакой ответственностью. Порой такое пренебрежение к собственным обязанностям приводит к плачевным последствиям, что и случилось с Дамблдором. Но осудить его за это на долгий срок было сложно и значило обнулить все его заслуги перед обществом. Да и выносить всю информацию за пределы зала заседаний никто не стремился.

Да и по Хогвартсу предъявить толком было нечего, ну не за халатность же судить победителя Гриндевальда! Да, было нецелевое растрачивание, но опять же не на себя, просто Дамблдор оказался хреновым хозяйственником. Признаться в этом он не мог, поэтому управлял как умел, а умел он никак. Например, он ежегодно ремонтировал холл, Большой зал, Больничное крыло, аудитории, где проводились занятия и к которым у Дамского комитета претензий не нашлось, а представить, что дети могут жить в неподобающих условиях и что в гостиных тоже нужен ремонт, он не мог. Как трансфигуратор, он не видел проблемы в обустройстве жилья на свой вкус и не понимал (или успешно делал вид, что не понимает), что дети не могут колдовать так же, как он.

Скримджер, сидя на месте наблюдателя, скрипел зубами, но под Веритасерумом не лгут. Дамблдор монотонно давал показания, которые его не оправдывали, нет, но по ним нельзя было дать большой срок. Год, максимум два, как и говорил Броку мистер Спенсер, но всё же это будет срок в Азкабане — других тюрем в волшебной Британии не было, а там совсем не курорт, да и Дамблдор в таком возрасте, что этот год сожрёт немереное количество здоровья.

— Вывернется, Альбус это всегда умел, — незнакомый маг сел рядом с Руфусом и кивнул на Дамблдора, который теперь разительно отличался от себя прежнего.

— Мы знакомы? — Сметвик повернулся к магу.

— Нет, — улыбнулся тот. — Позвольте представиться, Ханс Грубер.

— Руфус Скримджер, — взаимно представился он. — Мистер Грубер, а вы здесь потому?..

— Мне хотелось видеть падение этого колосса, — пожал плечами Грубер. — И, если вы не возражаете, то просто Ханс.

— Тогда — Руфус. Почему мне кажется знакомым ваше лицо? — Руфус смотрел на Грубера и не понимал, где он видел такой же пронзительный взгляд, такую же гордую осанку, подбородок, нос. Вот когда он дошел до носа, то едва усидел на месте, потому что этот профиль он точно видел на другом лице.

— Я впервые в Англии, — дернул уголками губ Грубер, а Скримджер видел перед собой лицо Снейпа. Старше, немного другой овал лица, стрижка, светлые волосы, карие глаза, гораздо светлее, чем у Снейпа, но похож был так, как не бывают похожи просто родственники, так бывают похожи очень близкие, как отец и сын.

— А у вас здесь нет родственников? — спросил Руфус.

— Если только очень дальние, — пожал плечами Ханс. Близких родственников у него не было, молодость была потрачена на войну и Гриндевальда, в рядах которого он был, а потом как-то не сложилось.

— Вы надолго к нам?

— Задержусь, — Ханс улыбнулся. — Хочу присутствовать на вынесении приговора.

— Уверены, что он будет обвинительным?

— Надеюсь, — ответил Ханс.

— Тогда до встречи на следующем заседании, — сказал Руфус, попрощался и вышел из зала заседаний.

Глава 59

Вообще Брок думал, что вот заберет крестника со школы, погрузит на яхту вместе с Регулусом и Локи и отбудет в направлении к Средиземному морю, оставив Британию как минимум до конца августа. Но оказалось, что всё не так уж и просто. Он теперь человек хоть и наделенный властью, но ответственность, которая пришла вместе с властью, держала похлеще корабельных канатов. И не в характере Брока увиливать от любой ответственности в принципе, а уж от ответственности перед семьей и вассалами и подавно. Поэтому сейчас он судорожно подтягивал все «хвосты», чтобы его хотя бы дергали из путешествия пореже. Хорошо, что нанимать управляющего со стороны не пришлось, портреты предков прекрасно справятся почти с любыми проблемами, а на крайний случай у него будет портключ, который в один момент вернет его домой.

Он сидел на полюбившейся крыше Блэкхолла, наблюдая за тем, как в нереальной вышине его крестник носится на метле, и получая один инфаркт за другим от пируэтов, что выделывал этот поганец.

— Нужно подарить ему снитч, — Локи присел с ним рядом, с улыбкой смотря за финтами, что крутил Гарри.

— И мне новую нервную систему, — сквозь зубы сказал Брок, с трудом выдыхая.

— Не нервничай, твое лордство, — со смешком посоветовал Локи и, заметив возмущенный взгляд Брока, пояснил: