Монстр с нежным сердцем - Таня Белозерцева
Тузик-то в руки не давался, увы. Побила его жизнь, одичал маленько, годами в Хогвартсе не показывался — то в лесу лихобродил, то у гномов отсиживался. А после рождения наследников и вовсе помер со спокойной совестью, следуя извечному закону природы: жизнь дал, можно и на покой. Ушел Тузик свободно и мирно, отправившись в вечное странствие по Радуге.
А трое сладких пирожочков, конечно же, были взращены с любовью и нежностью всеми обитателями Хогвартса, и каждый из них в разное время был запечатлен на фотографиях на долгую и вечную память: Мисс Норрис и Грейс, Норвуд с каким-то туристом и принцесса Бельвина с красавицей Кендрой Дамблдор.
Собаку Хагрида кошки переросли, но были при этом лапушками и Одуванчика не обижали. Фелина же порой зависала в системе, замерев, оцепенело моргала на своих изумительных отпрысков. Гарри, когда застукивал её за этим, не упускал возможности поприкалываться.
— Ну, Дульсинея Тобосская, что, сидишь, дивишься? Раньше не могла дозреть? Сообразила б, давно в котятах утонула бы…
«Не знаю, — кошка лизнула лапу и вздохнула. — Не желала снизойти…»
— Конечно, ты ж богиня. Небожительница! Куда до тебя простому коту?
«А мои дети, они кто?»
— Герои, полубоги, — пожал плечами Гарри. — Как Геракл, сын Зевса, отец у него бог, а мать земная женщина. В твоём случае то же самое.
«Значит, они не умрут?» — с надеждой спросила кошка-мать.
— Не думаю, — посерьезнел Гарри. — Они всегда будут с тобой.
С тех пор шуточки над Фелиной Гарри прекратил. Что касаемо Хагрида, то внешне он был почти канонным, но без бороды и куда более образованный, кроме того, у него с рождения был друг — Зейн. Ему Гарри сразу сказал, что это «тот самый Хагрид», и Зейн тут же взял над ним шефство. В школьные годы, когда у Хагрида обнаружились проблемы с чтением и письмом, Зейн наравне с Рамой натаскивал маленького полувеликана и его сестрёнку. Сейчас Хагрид просто красавец — полный, румяный, высоченный, свыше трех метров, он стал любимчиком и гордостью отца и всего персонала школы.
Так-то Хагрид по доброте душевной мог носить папу на плечах, но сторонне и практически это было бы странновато, да и старенький Хорас сына тоже любил и не хотел обременять, повиснув на шее мертвым грузом. Так что после долгих и мягких уговоров Хорас всё же убедил Хагрида отпустить его в город. Ну ладно, с горем пополам любящий сын согласился с папиными доводами и отпустил того в свободное плавание. Да, вот такие у них отношения, забота наоборот, младший пекся о старшем… А как не заботиться, если на один шаг Хагрида калечный папа делал пять? С коляской дело пошло шустрее, но только в пределах замка и только на первом этаже, пандусы из хогвартских лестниц не получились, скорей, горки… А в городе были все удобства для полноценной жизни инвалида. Так что, увидев, как любимый папочка свободно рассекает в каталке по дому и с какой легкостью себя обслуживает, Хагрид понял, где папе лучше. Да и мама с дочкой, опять же, рядом, отец в любом случае один не останется. Успокоившись окончательно, Хагрид со спокойным сердцем вернулся в Хогвартс.
Гарри и Зейн так тепло относились к Рубеусу, что тот с младенчества ощутил их любовь и пронес ответное чувство сквозь годы. Чем старше он становился, тем крепче и пламенней росла в нём любовь к дяде Зейну и дяде Гарри. Дедушку Соломона Хагрид любил чуточку по-другому, с уважением, так сказать. Дистанционно. Обожание к зверушкам у Хагрида развилось само собой, это было у него в крови.
А видя работу рождественских дедов, Хагрид загорелся и захотел тоже летать в Рождество и носить подарки детям. К его желанию отнеслись с уважением, костюмчик Санты ему пошили, трансгрессии тщательно обучили, порталами снабдили по самую маковку… Как ни высоки фестралы, трехметрового мужчину поднять им оказалось всё же не под силу. Проблема, однако… Хагрид-то хотел быть как все: летать на фестрале и точно знать, о чем мечтают дети.
Гарри честно поломал голову над проблемой. Посетил лондонский зоопарк — посмотреть, какого роста слон. Обмерил хоботного зверя и потом с сантиметром покружил вокруг Хагрида, обмеривая уже его. Хагрид покорно стоял на месте, послушно поворачивался-поднимал руки и кротко моргал на сосредоточенного дядю Гарри. Наконец высчитав что-то на пальцах, Гарри остался доволен расчетами и свернул мерную ленту. И сказал:
— Собирайся, Хагрид, прогуляемся в Солихолл, присмотрим тебе лошадку.
Вспомнил он, что абраксанские крылатые кони размером как раз со слона, а слон с Хагридом сочетался, вот и было решено попробовать посадить полувеликана на гигантского летуна. Но увы, гладко было на бумаге, да забыли про овраги… Испугался Хагрид летунов. Как увидел гиганта красноглазого с размахом крыл метров в девять, так и струхнул, задрожал-затрясся, сделался таким робким-робким. Гарри не поверил, велел сесть. А когда Хагрид побелел до цвета сметаны, испугался за него и кинулся утешать. Но не тут-то было… упустил Хагрид свой шанс, завыл с горя, запричитал:
— Никуда не годный я… Не выйдет из меня Санта!
— Перестань, Хагрид, ну почему не выйдет? Ведь можно же по-другому… — нашелся Гарри. — Ты знаешь, как у магглов деды Морозы работают?
— Как? — хлюпнул носом трехметровый детка.
— Ножками от двери к двери ходят. И отлично справляются! Радуют малышей своими огромным ростом, гулким басом и чудесными подарками.
— А почему ножками? — утер со щек слезы Хагрид.
— Потому что магглы. Представь себе мир без волшебства. Скучный унылый мир, где нет ни волшебников, ни Санты с оленями, но детей-то хочется порадовать, вот родители-магглы и придумали создать агентство новогодних услуг, где заказывают специального человека, наряженного Сантой, и тот за плату разносит подарки, купленные самими родителями.
— А что, так было, да? — ужаснулся Хагрид.
— Могло быть, — кивнул Гарри. — Если Статут секретности утвердился бы, так бы всё и стало. Необязательно летать, Хагрид, ты добрый волшебник, тебе не нужны крылья, чтобы осчастливить детей. Заведи себе, ну, к примеру, мотоцикл и попробуй на нём.
Ну, мотоцикл не мотоцикл, а квадрик Хагрид приобрел, мощный, с высоченными колесами, спецвыпуск для таких, как он, полувеликанов, многочисленных дядь Степ, рассекающих на них по улицам крупных мегаполисов.
А кони те и вправду страшные, не только Хагрида пугали, но и Гарри
