Московское золото и нежная попа комсомолки. Часть Третья. - Алексей Хренов
Совещание, посвящённое выполнению планов по производству новой техники, подходило к концу. Кабинет наполнил густой табачный дым. В углу негромко тикали настенные часы, время от времени заглушаемые звуками листающих бумаги членов правительства. Товарищ Сталин, облачённый в привычный френч, неспешно ходил за спинами присутствующих, неторопливо набивая трубку табаком. Его движения были обманчиво расслабленными, но каждый, кто находился в комнате, понимал, что этими неспешные движения обманчивы. За мягкими шагами скрывается непреклонная воля, цепкий ум и полное отсутствие снисходительности.
За длинным столом, заставленным папками, бумагами и чертежами, собрались ведущие капитаны советской промышленности, наркомы, высшие чины армии и партийные деятели.
В конце совещания Сталин остановился за спиной начальника ВМС РККА Владимира Орлова, сделал несколько затяжек и, выдохнув дым, внезапно задал вопрос:
— Товарищ Орлов, как продвигается строительство новых кораблей?
В комнате повисла напряжённая тишина. Все взгляды обратились к Орлову, который вскочил с места и вытянулся по стойке смирно.
— Товарищ Сталин, мы прилагаем все усилия к выполнению «программы крупного морского судостроения», — начал он, тщательно подбирая слова. — Однако… имеются значительные отставания от графика.
Сталин слегка прищурился, но ничего не сказал. Орлов продолжил, чувствуя, как у него перехватывает горло:
— Из восьми запланированных больших линкоров типа «Советский Союз» все пока находятся в стадии проектирования. Что касается шестнадцати малых линкоров — мы согласовываем с промышленностью техническое задание.
Из двадцати лёгких крейсеров типа «Киров» один уже спущен на воду, два находятся в финальной стадии строительства, а ещё один заложен на стапеле по улучшенному проекту 26-бис.
Лидеры эсминцев: из семнадцати предусмотренных в программе, один уже сдан флоту, три проходят испытания, ещё три находятся на стапелях.
По эскадренным миноносцам ситуация наиболее позитивная: из 126 кораблей два спущены на воду, 30 строятся.
Орлов замолчал, коротко взглянув на вождя. На лице Сталина не дрогнул ни один мускул.
— Строительство идёт крайне медленно, — добавил Орлов, решив, что лучше быть честным. — Мы сталкиваемся с задержками поставок. Многие узлы и агрегаты приходится переделывать, чтобы они соответствовали требованиям. Думаю нужно...
Сделав паузу, он выдавил из себя самое опасное предложение за весь вечер:
— Может быть, товарищ Сталин, есть смысл временно отложить проектирование и строительство линкоров? Они занимают 53 процента водоизмещения и более половины бюджета флота и есть огромное подозрение, что промышленность столкнётся с огромными трудностями… Освободившиеся средства лучше направить на развитие сторожевых кораблей, тральщиков, морской авиации и оборудования ПВО баз флота… И на тыловое обеспечение…
Едва он закончил, в кабинете воцарилась гробовая тишина. Члены совещания напряглись, казалось каждый боялся дышать. Орлов стоял, не смея опустить взгляд. Ворошилов уставился в бумаги перед собой, будто те внезапно стали для него чрезвычайно интересны. Каганович, сидевший чуть дальше, втянул голову в плечи, словно пытался спрятаться. Только Николай Ежов, сидящий неподалёку от вождя, подобострастно наблюдал за ним, стараясь уловить малейшие изменения в его настроении.
Сталин остановился, сделал ещё несколько шагов к своему креслу, сел, склонившись вперёд, и произнёс:
— Вы считаете, что трудовой народ не в состоянии построить наши советские линкоры?
Голос его звучал ровно, но холод в интонации заставил Орлова замереть. Вождь медленно продолжил:
— Энтузиазм и творчество масс, умноженные на достижения индустриализации и рациональное планирование, более чем достаточно для успешной реализации программы кораблестроения .Товарищ Ежов, а что может доложить НКВД по этому поводу?
Ежов тут же вскочил, будто его подбросило пружиной.
— Возможно, в руководстве ВМС РККА зреет военно-фашистский заговор? Или в руководстве Народного комиссариата оборонной промышленности во главе с товарищем Кагановичем? Зря что ли туда был включён Главморпром, ставший теперь 2-м Главным управлением этого наркомата? Заметьте опять во главе с заместителем наркома флагманом флота 1 ранга товарищем Орловым... — Сталин вкрадчиво снова спросил Ежова.
Ежов радостно переводил глаза с Орлова на Кагановича и готовый действовать, выпалил он с энтузиазмом:
— Органы НКВД вычистят "врагов народа" и прочих недобитых троцкистов и "вредителей", окопавшихся в этих наркоматах …
Сталин махнул рукой, прерывая его выступление.
— Сидите, товарищ Ежов. Потом доложите, — сказал он, словно отгоняя надоедливую муху.
Орлов почувствовал, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Ежов сел, бросив недобрый взгляд на начальника ВМС. Но Сталин не дал передышки:
— А что творится в Испании! Вот товарищ Орлов не хочет строить большие корабли, тогда почему мы не может провести помощь коммунистам Испании через Средиземное море? Три наших корабля уже захвачены и потоплены итальянцами! Почему бездействует флот! И что у вас произошло с атакой на немецкий линкор? Почему немцы нам заявляют претензии?
Орлов катнул желваки и перешёл к ответу сразу на последний вопрос. Он слегка расправил плечи, обретя некоторую уверенность. В этой теме он чувствовал себя чуть более спокойно.
— Товарищ Сталин, в ответ на обстрел немецким линкором «Дойчланд», стоящим в захваченном мятежниками порту Ибица. Линкор немцев, в нарушение всех договорённостей, был в порту испанских фашистов и первым открыл огонь. Наши лётчики провели ответную атаку сбросив бомбы. Попали четыре раза, немецкий линкор повреждён. Официально республиканское правительство объявило, что пилотировали испанские лётчики.
На лице Сталина появилась едва заметная улыбка. Он впервые за вечер стал выглядеть немного довольным.
— Кто из советских лётчиков участвовал в атаке? — спросил он, снова вставая и выпуская дым из трубки.
— Старшие лейтенанты Остряков, Хованский и Хренов, — отрапортовал Орлов.
Сталин вопросительно посмотрел на Ежова.
— Есть смысл вызвать их из Испании и допросить как следует, — тут же снова влез Ежов.
На этот раз похоже он не угадал с ответом и Сталин бросил на него неприязненный взгляд.
Вождь народов задумался, сделав несколько медленных шагов вдоль окна.
— Пусть летают, — сказал он наконец, словно принял судьбоносное решение. — Пусть продолжают сеять страх среди фашистов! – Он сжал кулак здоровой руки и погрозил воображаемому противнику.
После этих слов Сталин снова затянулся трубкой. Совещание закончилось.
Начало июня 1937 года. Аэродром Алкала, окрестности Мадрида.
Ранее утро в ангаре началось с привычного военному уху шума — механики проверяли двигатели, оружейники готовили боекомплект, а пилоты подтягивались к своим машинам, лениво переговариваясь. Лёха
