Запасная мама. Служанка Черного замка (СИ) - Верховцева Полина
С горем пополам мы прошлись мыльным раствором по полу. Оказывается, паркет был гораздо ярче и красивее, чем казался на первый взгляд. Под слоем грязи прятались красивые орнаменты и текстуры.
Так же вымыли стены насколько хватало роста, прошлись по тяжелым дверям, сняли старые, скатавшиеся от времени гобелены и ковры.
— Все на помойку! — приказала я.
Увы, их проще было выбросить, чем отмыть. Ворс был настолько густым и свалявшимся, то при всем желании клещей оттуда не выбить и не выстирать. Так что в утиль. Без сожаления.
После мыльного раствора пришлось выслушать очередную порцию возмущения от Магды и ее коллег, которым я приказала таскать чистую воду.
Они только успевали подливать, а остальные, и я в том числе, смывали мыльные разводы и клочья серой пены.
Стало гораздо чище. Даже воздух изменился.
Правда потом протерли еще уксусной водой, вонючей до рези в глазах, но эта вонь была временной и быстро ушла. Особенно когда я окна распахнула, чтобы проветрить. А заодно и стекла помыла.
Стало не только чисто, но и светло.
Кажется, этаж даже преобразился, а всего-то и стоило хорошенько его промыть.
Затем мы переместились на лестницу.
Там снова мытье.
Девицы трудиться долго не привыкли и теперь требовали перерыв на обед и послеобеденный сон.
Вы где-нибудь видели слуг, у которых есть тихий час? Я нет. О чем и сообщила, в очередной раз заработав титул безжалостной стервы.
Ничего, переживу.
Главное чистоту и порядок навести.
Но признаюсь…увлеклась.
Не знаю, как у остальных, а у меня азарт вспыхнул. Как в спорте. Только там выше, сильнее, быстрее, а у меня чище, ярче, светлее.
— Давайте, девочки! Давайте! Поднажмем.
Уверена, они все не отказались бы поднажать на меня саму, но приходилось мириться.
Особенно после того, как мимо прошел хозяин и, оценивающе глянув на результаты наших стараний, произнес:
— Алекса, отныне вы отвечаете за чистоту в замке. Если что-то потребуется – обращайтесь напрямую ко мне, — и ушел.
А остальные совсем пригорюнились и, вместо полдника и второго тихого часа, отправились драить холл.
Глава 7
К вечеру все, включая меня, падали без сил.
Но зато мы отмыли большую часть намеченного. Коридор второго этажа светился чистотой – паркет блестел, горделиво хвастаясь изысканным рисунком, стены не отпугивали странными пятнами и отпечатками рук. Лестница тоже оказалась значительно светлее прежнего, да еще и подошвы к ней больше не прилипали – не осталось ни подтеков, ни сладких разводов. На первом тоже стало значительно лучше.
Мне очень хотелось узнать, почему такое большое, красивое помещение оказалось в таком плачевном состоянии. Слуги есть, вода есть, мыла полно. Почему никто не занимался чистотой до нашего появления?
У меня была масса вопросов, что к самим обленившимся в край слугам, что к хозяину замка, допустившему такой беспредел.
Увы. Ни те, ни другой со мной не разговаривали.
Для служанок я была источником проблем, из-за которого пришлось марать белы ручки о грязные тряпки, для хозяина – пустое место. Его волновала только Юля. И вечером, когда я, словно взмыленная лошадь, на последнем издыхании домывала холл, эти двое сидели в библиотеке у камина и мило беседовали.
Меня, естественно на беседу не позвали. Пришлось крутиться возле входа и возить тряпкой по одному и тому же месту, чтобы подслушать их разговор.
Райдон очень коротко рассказал об этом мире. Прям совсем коротко. Да мир, да другой, да вот такой вот. Все.
А Юля, бестолочь непроходимая, была больше занята тем, что улыбалась ему и откровенно строила глазки вместо того, чтобы задавать правильные вопросы.
Вот, например, первое и самое главное: почему ждали беременную женщину из другого мира? Какие у него планы на эту женщину? Ладно, фиг с ней с женщиной, какие планы на ребенка?
Но у Буренки напрочь отсутствовали материнские инстинкты, поэтому судьба малыша – это последнее, что ее волновало. Она даже умудрялась прикрывать живот подушечкой, чтобы тот меньше бросался в глаза. Ну не стерва ли?
В общем, я была злая и очень уставшая. На ночь, опасаясь, что служанки, которых я третировала весь день, устроят мне темную, я ушла спать к Буренке в комнату.
— Зачем ты мне тут? — нагло фыркнула она.
— Чтобы проконтролировать, не станет ли тебе снова плохо, — проворчала я, застилая себе кушетку.
Чтобы было не так жестко – положила два одеяла, под голову – декоративные подушечки, в ногах вплотную к кушетке поставила пуфик, чтобы было куда вытянуться.
Наблюдая за моими приготовлениями, Юля ворчала, словно бабка, но больше для вида, чем по делу. Потому что несмотря на то, что она тут вроде бы неплохо устроилась, ей все равно было не по себе. Страшно.
В общем, пришла ночь.
Мне не спалось. Я смотрела в окно, но тускло мерцающие звезды и думала. Много думала, но ничего хорошего не придумала.
Зато узнала, что умею храпеть, как конь!
Юлька такие рулады выводила, что уши закладывало. А еще она много возилась и постанывала, будто ее что-то беспокоило.
Каждый раз я поднималась, подходила к ней, проверяла все ли в порядке.
Вроде спала…
Однако утром, когда я только-только задремала, раздался ее недовольный голос:
— Можно что-нибудь сделать с этим дурацким пузом?!
— А…что? — встрепенулась я, сонно хлопая глазами и пытаясь понять, где нахожусь и что происходит.
Так… Замок…Другой мир…Потаскуха мужа в моем теле… Вроде вспомнила.
Она тем временем села и, недовольно сморщившись, приложила руку к боку.
— Невыносимо! Как камень!
Я с кряхтением поднялась и поковыляла к ней. Мало того, что вчера с уборкой намаялась, так еще и от неудобной койки все свело и защемило.
Кое-как дохромав, я приложила руку к Юлиному животу.
— Эй! Не лапай меня! — возмутилась она, а я только отмахнулась:
— Да помолчи ты!
И правда, как камень. Этого еще не хватало!
В нашем мире я дважды лежала на сохранении, как раз из-за тонуса, но в последние месяцы все было в порядке. Тьфу-тьфу. А теперь снова началось.
И таблеток нет никаких. И врача нормального!
Кто у них тут беременными занимается? Целитель? Или бабка-повитуха?
У меня аж в висках заломило. Да что ж все один к одному? Да сколько можно.
— Ложись.
— Я не хочу, — капризно скривилась буренка.
— Ложись! — с нажимом повторила я и, проконтролировав чтобы она забралась обратно под одеяло, отправилась за помощью.
Лекаря Ганса я нашла в лазарете.
— Вам надо срочно осмотреть Юлю, у нее живот каменный.
Увидев меня, он как-то криво усмехнулся:
— А вот и она!
— Что не так?
— Сегодня ночью было паломничество бедных, несчастных служанок, которых изуродовала злая и беспощадная Алекса.
Этого еще не хватало…
— Я всю ночь провела в комнате Юли и просто физически не могла никого изуродовать.
— Расслабься. Это я преувеличил. На самом деле они приходили со стертыми руками, больными спинами и головой. Переработали бедные, просили настойку обезболивающую, побольше мази, бинтов и освобождение от работы.
— Заработались, бедолаги, — хмыкнула я.
— Боюсь, они даже не знают, как правильно пишется слова «работа» и «обязанности»
Ура. Хоть лекарь тут был нормальным и понимал, что такого быть не должно.
— Почему они так себя ведут? Словно и не слуги вовсе?
— Так привыкли. — он пожал плечами, и принялся складывать в саквояж какие-то настойки и кристаллы, — замок Блекстоун далек от столичной жизни и давно уже не пользуется спросом у хозяев. Сюда приезжаю от силы раз в год, а то и реже. Да и что тут делать? Темно, далеко, скучно. Зимой дороги заметены – не проедешь, весной река разливается – тоже не проедешь, осенью слякоть. Только летом и можно добраться без приключений. А кто захочет проводить лето в этой дыре?
