Точка Бифуркации X - Дейлор Смит

Люди, стоявшие возле стола в центре комнаты, молчали, будто не решаясь начать разговор первыми. Они были молодыми, но в их глазах читалась усталость тех, кто провёл много бессонных ночей за работой. Каждый из них по-своему отличался: девушка с каштановыми волосами и яркими зелёными глазами, два юноши — один со светлыми волосами и серьёзным лицом, другой с тёмными волосами и нервным взглядом, и парень постарше, видимо, лидер их небольшой группы. Их одежда была простой, но аккуратной, а на лицах застыло выражение напряжённого ожидания.

Я медленно обернулся, давая им возможность рассмотреть меня. Взгляд каждого из них скользил по моему лицу, пытаясь уловить настроение, понять, с какими намерениями я пришёл. Не торопясь, я достал из кармана кольцо, которое они недавно восстановили. Металл, покрытый патиной времени, блестел под светом лампы, отливая тусклым золотом. На кольце был выгравирован герб рода Черногвардейцевых — оскалившаяся морда ежа с острыми шипами, символизирующий силу и неприступность. Этот герб был знаком моего наследия, моей семьи, и видел его я далеко не впервые, но сейчас он казался мне особенно значимым.

Я позволил себе задержать взгляд на кольце чуть дольше, чем требовалось, прежде чем перевести его на застывшую четвёрку. Их лица были напряжены, но никто не решался прервать тишину. Я заметил, как девушка слегка переминается с ноги на ногу, а темноволосый юноша нервно потирает руки.

— Великолепная работа, друзья, — произнёс я с лёгкой улыбкой, нарушая молчание. Мой голос прозвучал мягко, но достаточно громко, чтобы они все услышали.

Люди переглянулись, но никто не знал, как реагировать. Казалось, они не ожидали такого начала разговора.

— Знаете, кто изображён на гербе? — спросил я, вновь поднимая кольцо перед собой и позволяя свету отразиться на металлической поверхности.

— Ёж, кажется, — негромко ответила девушка, переводя взгляд на кольцо, будто бы могла с такого расстояния что-то там разглядеть. Её голос немного дрожал, но она старалась выглядеть уверенной.

— О… это не просто ёж, сударыня, — поправил я с мягким смешком, глядя прямо в её глаза. — Это гигантский монстр. Машина смерти, я бы сказал. Хотите покажу?

— Н-нет, спасибо, — поспешно отозвался мужчина с серьёзным лицом, стоявший чуть поодаль. Его голос звучал твёрдо, но в нём ощущалось тревога.

— Как хотите, — вздохнул я, убирая родовой артефакт обратно в карман. — А что касается кольца, думаю, вы понимаете, кому оно принадлежит.

— Принадлежа-ло́, — попытался поправить меня один из молодых людей, но, поймав мой изучающий взгляд, тут же опустил лицо и умолк. Я заметил, как его уши слегка покраснели от смущения.

— Что ж, — продолжил я после небольшой паузы, позволяя словам осесть в воздухе, — для начала представлюсь, раз уж вы меня не узнали. Черногвардейцев Алексей Михайлович. Князь, глава рода. Собственной персоной, как говорится.

Я отметил, как лица учёных вытянулись от неожиданности. На них отразилась смесь удивления и лёгкого испуга. Они, вероятно, знали о том, чьё имущество было у них в руках, но, увлечённые наукой и далёкие от политических новостей, не были в курсе ни моего возвращения на имперскую арену, ни тем более других недавних событий, связанных с моей фамилией. Их не особо это волновало — эти люди, казалось, будто жили в другой реальности.

— Прежде чем мы продолжим наш разговор, у меня для вас две новости, — произнёс я, слегка наклонив голову, глядя на каждого из них по очереди. — Традиционно в таких случаях одна из них хорошая, другая — плохая. С какой начать?

— С плохой, — тут же произнёс молодой мужчина, лидер группы, решившийся ответить за всех. Его глаза встретились с моими, и в них я увидел решимость и некоторую долю вызова.

— Плохая для вас новость заключается в том, что кольцо возвращается к законному владельцу. То есть, ко мне, — сказал я, наблюдая за их реакцией.

— А хорошая? — спросила девушка, нахмурившись. В её взгляде мелькнула надежда.

— Хорошая новость, что с девяностопроцентной вероятностью вы все останетесь живы, — ответил я, позволяя лёгкой улыбке коснуться моих губ.

Да, я сейчас очень похабно и низко манипулировал. Да, когда перед тобой обычные, даже неодарённые люди, это в абсолютном большинстве случаев излишне. Но сегодня, как последнее время и всегда, всё упиралось только во время. Ну и, конечно, в то, чтобы никому из них в голову не пришло где-либо откровенничать на эту тему.

— А на что оставшиеся десять процентов? — деловито уточнил их главный, но в его голосе звучало заметное беспокойство.

— Ну-у, это на тот случай, если вы решите воспользоваться моей добротой и начнёте хамить, качать права или, если вдруг я соглашусь вас отпустить, решите много болтать, — ответил я, слегка пожав плечами.

— Мы не будем! — поспешно заверила девушка, делая шаг вперёд. Её глаза смотрели на меня с искренним волнением. Главный среди них тут же добавил:

— Да, нам жизнь дороже. Держать язык за зубами ни для кого из присутствующих проблемой не является.

— Отлично. Этот вопрос решили, — кивнул я, чувствуя, как напряжение в комнате слегка ослабевает. — Теперь немного побеседуем в неформальной обстановке. Голодные, поди?

Ответа не последовало, но я уловил их осторожные взгляды и лёгкое напряжение. Усмехнувшись, я сделал едва заметный жест рукой, и дверь кабинета открылась. Следом внутрь вошло несколько людей, тут же начав сервировать стол едой.

Я первым занял место за столом, жестом приглашая остальных присоединиться. Учёные приблизились очень нерешительно, но затем всё же заняли места и, последовав моему примеру, начали есть. Комнату наполнил лёгкий звон приборов и шелест тарелок. Аромат свежеприготовленных блюд витал вокруг нас, немного разряжая напряжённую атмосферу.

— В общем, предложение у меня есть, — нарушил я молчание, откладывая вилку и складывая руки перед собой. — Но сначала небольшой рассказ. Мои помощники доложили мне… — я намеренно не произнёс слово «демоны», зная, как оно действует на людей, — … что вы пытались, надев кольцо, овладеть телекинезом. Не знаю, обрадую вас или нет, но оно работает иначе. Точнее, таким образом оно вообще не работает.

На лицах научных сотрудников тут же отразилось разочарование. Казалось, они