Вадбольский 2 (СИ) - Никитин Юрий Александрович
— Это последние, — сказал Горчаков пророчески, — кто пытались наехать, вот увидишь! Все уже поняли, ты всякий раз даешь отпор в двойном размере, как и рекомендовали древние греки, да? И даже на дуэль вызывать тебя не стоит, Волобуев всем рассказал, насколько ты хорош с мечом и саблей!
Я посмотрел на него искоса.
— Да и ты добавил, я как-то слышал краем уха.
Он сказал без всякого смущения:
— А что, я разве соврал? Ты очень хорош с мечом!
— Расчётливый ты, — буркнул я. — Тебя уже сейчас можно в дипломаты.
В нашей комнате я вытащил из шкафчика джинсы, рубашку и кроссовки, быстро оделся, пока Толбухин и Равенсвуд до отбоя прогуливаются во дворе и пытаются знакомиться с как бы неприступными курсистками, милая такая с обеих сторон игра. Уже неспешно надел поверх рубашки старый кафтан, всё равно порвут, накинул легкий плащ.
Во дворе противная петербургская осень, луна за тучами, двор освещен фонарями только вдоль дорожек, а так тьма кромешная.
Я торопливо выскользнул в коридор, дрон понёсся впереди, показывая дорогу, ему хорошо в стелс-режиме, а я как партизан, то прыгаю за дерево, то прячусь за угол здания. Дурачье ещё фланирует по выложенным крупным булыжником дорожкам, а я, словно трусливая мышь, бегу от тени к тени, пока не оказался у десятиметровой стены, отгораживающей Академию от остального мира.
Сцепил зубы, с разбега прыгнул на это дурацки нужное препятствие, там в удобном месте загодя вбил едва заметные колышки. Быстро-быстро побежал вверх, десять метров в высоту для меня всё ещё многовато, но как-то перемахнул на ту сторону, недолго полежал в тени у основания стены, часто-часто дыша и восстанавливая дыхание.
Хорошо, что в Петербурге темнеет рано, небо привычно затянуто низкими неопрятными тучами, вместо луны едва заметное светлое пятно. Никто не заметил в полной темноте меня ни на стене, ни сейчас под нею с распахнутым, как у глубоководной рыбы ртом.
Отдышавшись, ринулся по прямой в сторону Щели Дьявола. Когда добежал до форта, уже запыхавшись и едва не вывалив язык, сердце колотится во всю, напоминая, что чревато вот так на своих двоих форсировать дистанцию, которую в прошлые разы преодолевал на автомобилях то суфражисток, то Горчакова.
Мне Щели Дьявола нужны больше, чем остальным. Во-первых, это самый простой и быстрый заработок, а с деньгами у меня хоть садись и плачь. Во-вторых, в Щелях, как уже ощутил, постепенно становлюсь сильнее и быстрее. Теперь важно понять почему, а ещё как использовать то, что называется магией.
Чтобы добираться сюда свежим и побыстрее, нужен автомобиль. А ещё для того, чтобы вывозить больше добычи. А больше добычи — быстрее отобью затраченное на автомобиль.
Охота в Щели Дьявола оказалась намного успешнее. Летучая мышь постоянно выдаёт четкую и развернутую картину местности, даже болото теперь просматривается на глубину до двух метров, но слишком уж мутное, илистое и грязное. В песке затаились опасные твари, даже в лес моя летучая мышка залетела, избегая пастей зубастых ящеров, показала, сколько их там на опушке и какие.
Дальше я велел не лезть, а то и паутина там крепкая, ящеры могут подпрыгнуть и хватануть, пасти вон какие.
Все уже знакомые, как килески, так и лабиринтодонты, только на опушке леса пасутся микроцераптопсы. Я бы прошел мимо, с ними всё понятно, а в лесу ещё не был, однако эти микроцераптопсы помчались за мной, хотя вроде бы травоядные.
Пришлось сперва истратить все топорики, потом рубился, но на этот раз либо они сплоховали, либо я очень хорош, рубил и рубил, пока последний не рухнул со срубленной головой, а я всё ещё чувствовал способность драться хоть всю ночь.
Удержался от соблазна уйти от палящего солнца в лесную тень, по-быстрому выпотрошил всех, шесть жемчужин и три кристалла, а ещё собрал отрубленные головы, за них тоже деньга.
— Ну что, — сказал я мысленно, — всё ещё недостает данных?
— Недостает, — ответил зеттафломник.
— А у меня нет лаборатории высшего левела, — отрезал я, — чтобы делать анализы нужного тебе уровня!
Зеттафлопник, как мне показалось, надолго задумался, хотя прошло не больше трех-четырех секунд, но для него это годы вычислений, наконец выдал идею, что анализатором могут послужить… мои пальцы. Нужно только, чтобы побольше нанитов собралось на самых кончиках, после чего достаточно погрузить в плоть животного, наниты возьмут образцы, всё проверят и сопоставят, а сам зеттафлопник просчитает все мыслимые сочетания элементов, после чего отберёт десяток-другой, которые можно проверить с его помощью.
— Здорово, — сказал я в восторге. — Так же и с остальным?
Остальное, ответил он, почти в том же составе, это же планета Земля, только другие эпохи. Разве что какие-то редкие металлы окажутся ближе к поверхности или прямо наверху, с ними проще, чем с мутировавшими динозаврами.
— Терпимо, — решил я, — если нужно в каких-то кишках поковыряться дольше, скажи. Я кусочек любой железы вырежу и принесу домой. Там у нас оборудование, как у алхимиков!
Собрал топоры, тщательно очистил, но не повесил на пояс, а сунул в вещмешок, всё равно нужно дома хорошенько отмыть от быстро застывшей слизи.
Из Щели вышел уже утром навстречу раннему солнышку, что только-только озарило розовым светом восточную часть горизонта, в Петербурге его зовут небокраем. И на выходе едва не уткнулся в группу из восьми человек, готовых шагнуть в Щель Дьявола.
— Ого, — сказал их старший в изумлении. — Парень, а ты что там делал?
— Дык, это ж Щель Дьявола, — ответил я. — Что там можно ещё делать?
Почти все заржали, восемь крепких мужчин в тяжёлой броне, плюс защитные амулеты на груди, плечах и даже на руках вместо браслетов. Думаю, кольца тоже непростые, а с защитной магией, если такая здесь есть.
— Молодец, парень, — сказал тот же мужик, — что там в самом деле делать? Напихал в мешок земли и камней, и взад! Только и делов!
Другой спросил заинтересованно:
— А лютые твари?
— Никого не встретил, — ответил я. — Так, побродил, посмотрел… Никого!
Вместе с первым, что заговорил со мной, посмотрели презрительно-сочувствующе, мол, сдристнул, парень, но признаваться стыдно.
Ладно, пусть думают так. Я не гордый. Вообще-то гордый, но в какие-то моменты лучше прикидываться лаптем, которым меня многие всё ещё считают. Пусть считают. Мне их мнение ох-ох как важно!
И хотя за ночь постоянной драки и рубки устал, как ни крути, всё равно чувствую в себе ту странную мощь, которой раньше не было. Но пока не могу понять, хоть убей, как энергия тёмной материи впитывается в меня, что меняет, не стану ли монстром, в которых превращаются земные животные.
Анализ показывает, что изменений нет, да и вряд ли будут, у меня аугментированное тело, все изменения возможны только по моему желанию и под моим строгим контролем. Человек всё ещё животное, но уже подконтрольное разуму животное.
В то же время чувствую, как с поглощением чёрных жемчужин проклюнулась некая мощь, понимаю, но не владею.
Сейчас ещё раз провел тщательнейший анализ своей биологии и физиологии, всё на месте, просто теперь устаю меньше, регенерация лучше, хотя ещё не испытывал в деле, но знаю, домашний доктор, встроенный в тело, не врёт, анализом занимается постоянно.
Обратный путь гораздо тяжелее. Мало того, что всё-таки устал за ночь, но и тащиться с тяжеленным мешком ещё та радость. Правда, на окраине перехватил извозчика, он и провез меня через лабиринты улочек к оружейному магазину, с хозяином которого у меня какой-никакой, но контакт.
Единственный посетитель заплатил за покупку ножа с костяной ручкой и удалился, а я с трудом снял со спины мешок с добычей и водрузил на прилавок перед хозяином.
— Упахался, — сказал честно. — Мог бы притащить втрое больше.
Он вытер ладони о фартук, оглядел меня с головы до ног. Кафтан на мне уцелел, хоть и забрызган полупрозрачной кровью, плащ чуть надорван, но я цел, что вообще-то удивительно, одиночки если в Щель Дьявола и ходят, то не возвращаются.
