Офис (СИ) - Ра Юрий
Каланчёвка за эту ночь совершенно не изменилась, казалось, что даже люди вокруг те же. Впрочем, вполне могло быть и так: вечером уехали, покормили птенцов, постирали, поспали (кто успел), а утром назад — добывать корм детишкам и себе. «Да уж, не сберегли вы Советскую власть, человеки» — тихонько пробормотал Пётр. Словно он здесь проездом и никакого отношения к советской власти не имел вообще. Хотя скорее всего так и было, в СССР он попал каким-то ненормальным образом будучи взрослым человеком, эдакой программной сборкой, в которую забыли вложить любовь к дедушке Ленину, пиетет перед КПСС и даже комсомольцем он только числился.
Ага, офис, не здравствуй, офис! Его представления об офисе как об огромном пространстве, заставленном столами и компьютерами, отделенном от мира стеклянной стеной или окном во всю стену, дало сбой. Как-то камерно тут было, интерьер не соответствовал ложным воспоминаниям о бизнес-реалиях. Да и фиг с ним! Зато есть офисные хомячки, вот они вертят рыжими головками и смешно моргают глазками, глядя на нового начальника. Два мальчика и одна девочка. Девочка чуть потемнее, а самцы прямо рыжие-рыжие. За спиной прошмыгнул кто-то непонятный, он был застигнут воплем одного из самцов: «Здрасьте! Михаил!»
— Меня зовут Пётр Семенович Фролов. Но лучше просто Петр. И мне сказали, что вы в моём отделе. Я ничего не перепутал?
— Здравствуйте, Пётр! Я Алексей, это Дима и Света. А сзади вас наш бывший начальник Михаил.
— Да. Я уже практически уволился, сейчас вам быстренько расскажу, что и как, а потом пойду. Но полчаса у нас есть.
Полчаса на передачу дел? Всё нормально, еще по-божески получается, на заводе он предшественника даже в глаза не видел. Тем более, что Фролов ощущал над собой что-то такое, не сильно выразимое, но похожее на судьбу. И судьба ему была строить с нуля или перестраивать по новым лекалам любое рабочее место. А может быть, я наговариваю на судьбу? Может, он сам не был готов работать так, как принято, когда видел, что можно организовать процессы лучше. Что-то выдумать, что-то «вспомнить», где-то достать из-под слоёв старья совсем уж пыльное и грязное нечто типа инструкции о порядке обслуживания данного агрегата.
Самое смешное, что порой так и бывало. Он с завода ушел, а хитрое устройство под названием «башмак Фролова» осталось. А всего-то он прочёл нормативную книжицу, в которой был описан деревянный клин для закрепления чугуновозных ковшей. И когда набежали проверяющие и ревизоры с криками «Нельзя!», ткнул всех в утвержденный министерством машиностроения документ. Одни опали, другие обрадовались. Цена стального башмака, который всё равно очень быстро приходит в негодность, несоизмерима со стоимостью деревянной чурочки, выпиленной участком подготовки производства.
Вот и сейчас Пётр начал с изучения документов, договоров, Устава компании. Ему хотелось понять не только как тут всё работает, но до кучи еще пару вопросов: почему оно происходит именно так, и как оно должно функционировать. А то начнёшь оптимизировать, да нарвешься на чьего-то родственника. В результате вместо лишнего звена устранят тебя самого. Или еще момент: некоторые договоры, обслуживаемые его отделом, вызывают недоумение настолько сильное, что ух! Будь Фролов простым человеком, воспитанным советским обществом, он уже бы санитаров вызванивал — себе или заключившему такой договор. А так, крякнул, раскинул мозгой и заподозрил схему изящного коррумпирования кого-то важного. Иначе, зачем бы было брать в аренду солидный автомобиль, который бороздит просторы Москвы вдали от их офиса и возит совершенно чуждого компании человека. Выходит, что не чуждого, а скромного чиновника Министерства Путей Сообщения. Такого мелкого, что служебный автомобиль ему не полагается, и одновременно такого важного для «Транзит Группас».
Вообще оказалось, что у солидной фирмы, расположившейся в солидном особняке ничего своего нет. Как у спекулянта в фильме «Берегись автомобиля». Здание в аренде, автопарк в аренде, грузовые вагоны — и те в аренде! А чьи они? А вагоны оказались в собственности у Киргизии. Вот такой вам интернационализм! Те самые вагоны, которые уходили мимо него в дальние страны, то есть бывшие советские республики при разделе имущества Союза, оказались там не сильно нужны ввиду угасания и частичного вывоза промышленности. Так что кое-кто теперь выжимал из них прибыль, сдавая вагоны в аренду российским компаниям. Мудро. «Вот только почему нельзя было удержать всё это в России⁈ Неужели наверху все такие тупые? — вопрошал у Вселенной Фролов. И он же отвечал — Да нет там тупых, просто люди умные в свой карман, такими их воспитало общество победившего социализма». Неудивительно, что эти люди не построили коммунизм. И видимо уже не построят.
Юлий Цезарь дал пример своим неторопливым современникам, делая несколько дел одновременно, в наши времена так умеют почти все. Вот и Фролов совмещал процесс погружения в тонкости бизнеса, его технических вопросов, с обзвоном владельцев квартир, готовых сдать в аренду комнату. Всего одну комнату, господа! Нет, вы не поняли, я не собираюсь занять весь ваш, без сомнения шикарный многоквартирный дом! Нет, я не хочу заполучить в сексуальное рабство ваших дочерей, супругу и тёщу! Что, тещу отдаёте бесплатно? Всё равно — нет! Я хочу услышать адекватную цену за отдельную изолированную от вас комнату. Он даже чуть не клюнул на объявление о сдаче комнаты за адекватную цену всего в четырёх остановках от станции метро «Домодедовская». Но рыжие подсказали, что расположение рядом с домом платформы «Расторгуево» как бы намекает — эти «всего четыре остановки на автобусе» придется ехать на междугородном автобусе.
— Пётр, это Видное!
— Очевидное? — Не расслышал Фролов.
— Город такой в Подмосковье, Видное. В ближнем Подмосковье, но всё равно не в Москве. Потому и цена такая.
— М-м-м, спасибо. А вы сами где живёте?
Оба его специалиста технического отдела были не просто погодками, они вообще учились вместе, в одной группе на факультете «Вагоны и вагонное хозяйство» МИИТа, самого поездатого ВУЗа страны как минувшей, так и настоящей. Так вот, оказалось, что они оба снимают однушку в городе Королёве, вот только что ставшим таковым, а до того звавшемся Калининграде. Дима заявил, что его переименовали в честь него, Дмитрия Королёва, когда он взялся там проживать. Калининградов в стране много, так что пусть будет хоть какое-то разнообразие. И да, в Королёве жить можно, так что они рекомендуют. А Алексей при этом с таким сомнением поводил лицом, что Фролов понял — можно, но не сильно радостно.
В конце концов более-менее адекватный вариант был вызвонен. На далёком жарком юге, то есть в Ясенево ему прямо сегодня готовы показать и сдать по вполне разумной цене комнату. Карасюк был не против того, чтобы новый сотрудник сорвался и поехал осматривать жильё. Он тоже когда-то был приезжим, давно уже, два года назад, но помнил, как нелегко уцепиться за круглый скользкий бок столицы. Особенно на всём скаку.
Станция метро «Ясенево» была относительно недавно построена, поэтому… Поэтому она была похожа на все станции, сданные в последние десять лет Советской власти. Кафель стен, бетонные ступеньки спуска, никакой дизайн внутри. А сверху её было не отличить от подземного перехода. Впрочем, она по совместительству была и подземным переходом. Длинным, тёмным, гулким. Но сейчас разлетаться звуку шагов вдоль перехода мешала толпа всё тех же торговцев всем. Вынырнув на поверхность в нужном направлении, Пётр увидел, что толпа вынырнула вместе с ним. Или это другая толпа? Ассортимент тот же, одежда из той же коллекции «весна-осень», какую носят до тех пор, пока не порвётся совсем. Но при этом не сказать, что обреченность на лицах большинства людей. Некоторые прямо как себя нашли в этой толкучке. Пересмеиваются, шутят, тянут из рукава стакан к неожиданно вынырнувшей бутылке из просторных одежд соседа. Не угасла в народе надежда, пока не осушен последний стопарик. А как допьют всё, так уже новый будет налит. Так вот и прерывается жизнь на земле русской.
