Случайностей на свете не бывает - Елизавета Пузырева
Всё же через арку проходили значительно быстрее, чем шла проверка документов. Ну, а галдёж там поднялся ещё тот, оно и понятно, все начинали пробовать изъясняться на языке Геспервайда. Один громче другого. Скажу вам получалось у них коряво, что не могло не резать слух. Смех, выкрики, веселье… По легкой, почти невесомой усмешке проверяющих и того, что дежурил у арки, все могли понять, что выходило у них с жутким акцентом. Но получалось же! Что ж, не повеселиться, не каждый же раз удаётся так легко перейти на чужой язык. Это не в школе годами учить, учить, да не выучить. К слову сказать, для этого тоже нехилые способности, если не талант нужен! Так виртуозно сопротивляться попыткам учителей втиснуть в свои мозги изучаемый язык и знать через несколько лет только: «Халоу! Май нейм из Борис!» – для этого талант поистине нужен! Те, кто проходил через арку отвечали дежурному на пару вопросов о самочувствии, о погоде в нашем мире и присоединялись к очереди ожидания, держа в руках папки с документами.
Я огляделась. Чуть поодаль и правда кипела жизнь. Удивительное дело, почему это не привлекало ничье внимание?! Ведь это и есть самая настоящая иномирная жизнь! Мы совершили посадку вроде как на местном автовокзале, только вот нюанс автовокзал то был межмировой и немалая доля транспорта, окружающий нас, была снабжена крыльями, как и у нашего помелота, отличался лишь цвет крыльев. На самой же территории было более чем многолюдно, туда-сюда спешили люди, и не совсем люди, мне было трудно вот так сразу определить кто есть, кто, но я все же четко могла сказать, кто не принадлежал к человеческой расе. В первое мгновение голова пошла кругом от такого разнообразия, и как в них разбираться то? Разве, что эльфов по их острым ушкам можно было отличить от общей массы без особого труда. Правда наш киношный мистер Блум был куда симпатичней этих образчиков эльфиского народа. Хотя, возможно, я зря столь категорична, и судить по двум-трем представителям о всей нации не верно, мы же тоже все разные. Я вот, ну, например, среднего роста, с копной каштановых, чуть вьющихся волос, которые стараюсь убрать, заплести в тугую косу, а еще лучше, как вот сейчас кепкой с козырьком прикрыть. Ну, не нравится мне реакция на мою шевелюру, ни у своего пола, ни тем более у противоположного. Глаза у меня серо – зеленые, как застоялое болотце, ничего особенного, если бы не густые черные ресницы, а если еще те подкрасить, то вообще получается очень даже ничего. Но у кого – то цвет глаз бывает вообще прикольный – зеленый, как молодая листва, всегда такой нравился, или темно-карий, почти черный, таинственный, или небесно – голубой, это вообще отпад. А так ничего выдающегося во мне не было, радует только то, что ноги прямые, да осанка не сутулая. Но ведь не спутаешь меня ни с кем. А почему? Да потому что все мы разные, все особенные, со своей изюминкой, а уж душа у каждого – так глубока, мимоходом не исследуешь, и уж, точно, похожей не будешь ни на кого. Одним словом, все мы – уникумы.
Чуть поодаль шла торговля, причем довольно бойкая, кто – то выкрикивал, что его и только его товар уникален, неповторим во всем Имперском Городе не найти, не сыскать ничего подобного, а уж про цену можно и не говорить – одним словом, берите, уважаемые туристы, гости столицы, не пожалеете, а то ведь и не достанется. Мда… На кого они рассчитывали? На таких как мы доверчивых приезжих, что не видели еще ничего во всем Геспервайде? Что?!! Стоп, стоп!!! Да тпру, же! Я поняла, что выкрикнул тот торговец с безделушками?! Он выкрикнул это просто слишком громко, и это зацепило мой слух, но рвано выдохнув застрявший в груди воздух, и прислушавшись к происходящему до меня дошло, что я понимаю всё, что творится вокруг. Всё! Я понимаю буквально всё – от реплик местных жителей, до обрывков фраз, доносившихся от людей в форме. Пот мелкими бисеринками враз выступил у меня на висках… Но этого же просто не может быть – я же ещё не прошла языковую привязку! Где я, а где арка?! Она же не на расстоянии работает! Как же я смогла понять всё, что говорятся вокруг?
Липкая испарина обдала все тело, как – то резко и неприятно колюче враз похолодел затылок. Сейчас бы в обморок не грохнуться. Ой-ёй! Что же со мной не так-то?! Ведь ещё и на документах отловят! И тут мои мысли закрутились волчком. Увильнуть после арки будет крайне сложно, это и ёжику понятно, это – раз. Там все на виду, плюс охранников в разы больше, это – два. Что из этого следует?! А то, что, если я понимаю речь, то могу постараться затеряться в толпе и присоединиться к своим уже после таможенного контроля, так и документы не понадобиться показывать – три. При заселении в гостиницу что – то наплету. Что? Да хоть, сумку украли, все документы пропали. Толкнули, ушиблась, вам бы помощь оказать, а не допросы вести! Слезу пустить, да что там, в голос зарыдать, заголосить, никто этого не любит, легче рукой махнуть, чем выслушивать бабскую истерику. Выкручусь. Решено.
Итак, медленный глубокий вдох, выдох. Вдох, выдох. Я, не спеша, стараясь не привлекать к себе внимание отодвигалась к самому краю толпы. На меня никто не обращал внимания. Что ж, только на руку. Собственно, и обращать внимание – то было не на что, я уже говорила, что была среднего роста, особенно не выделялась, единственно приметная деталь – волосы, заплетены в тугую косу, я засунула под джинсовую курточку, джинсики и неброские кроссовки. Ни ярких чемоданов, ни броских сумочек. Одним словом, пройди мимо, и через минуту ты ничего обо мне не сможешь рассказать, ибо не заметишь.
Я же
