Рядовой. Назад в СССР. Книга 1 (СИ) - Гаусс Максим
— Ну что, тебя уже определили куда-нибудь? — поинтересовался Жека.
— Не знаю, пока ничего не ясно, — уклончиво ответил я. — А тебя?
— А меня в автомобильные войска определили, прикинь? Говорят, куда-то под Иркутск отправят. Сначала учебка, а потом куда получится. Всегда мечтал на военных вездеходах погонять, чтоб прямо по уши в грязь закопаться. Я слышал, что в войсках появились новые грузовики КаМАЗ 4310. Это же круто!
Ага, это может и весело. Только при всей этой романтике остается один важный момент — кому-то придется этот самый вездеход отмывать от грязи. А сделать это без «Керхера» очень нелегко. Весь восторг улетучивается уже через пару таких помывок.
— Как думаешь, в Афганистан могут отправить? — задумчиво спросил Смирнов. — Я слышал, там постоянно водители нужны. Много чего возить приходится, конца войны даже на горизонте не видно.
— Не отправят! — отмахнулся я, ошибочно подумав, что тот просто боится. — Если сам не захочешь. Тебя обязательно спросят, можешь отказаться и ничего тебе за это не будет. Это не стыдно.
— Да, не… — отмахнулся Женька и посмотрел на меня с недоумением. — Я наоборот туда хочу! За пулемет сесть. С Калашникова по духам пострелять. На танке поездить, на вертушке полетать. Вот где круто. А не плац топтать в ботинках, да сапоги чистить.
Вздохнув, я посмотрел на него с пренебрежением. Парень совершенно не понимал, что на войне все совсем не так, как кажется. Нет там ничего хорошего, никакой романтики. Лишь попав в район боевых действий, все сразу меняется, особенно когда первую пулю получишь. И дай бог, чтобы она не оказалась смертельной.
— Зря ты так! — мрачно отозвался я, уже понимая, что бы я ему не сказал, все равно не поймет. — Ничего там хорошего нет.
— А ты-то откуда знаешь? — хмыкнул тот.
Еще бы мне не знать, за годы службы и участии во многих операций, у меня было больше десятка боевых ранений, и к счастью, ни одного смертельного.
Я неопределенно пожал плечами, потом ответил. — Читал!
Тот не стал заострять на этом внимание.
— Интересно, нас кормить-то будут? — пробормотал Жека, под аккомпанемент завывания желудка кого-то из рядом стоящих. — Кушать хочется, однако!
— Ну да, точно!
— А давайте сами попробуем пройти в столовую?
Скопом выйдя на улицу, мы остановились в нескольких десятках метров от столовой. Как я и думал, проход внутрь шел по определенному порядку, который устанавливал дежурный по столовой, в звании прапорщика.
— О! Вот, прапора видите? — произнес белобрысый парнишка, указывая на выход. — Он типа решает, кто идет следующим. Вроде дежурного.
Не вроде, а так и есть.
Но дойти до входа мы не успели, потому что дальше начался настоящий цирк… Сначала откуда-то справа раздался шум, приближающиеся невнятные голоса.
Обернувшись, я увидел группу людей, из которых самым заметным был Юрка Коньяков. Тот словно толстая собачонка семенил за патрульными в военной форме и что-то им доказывал. Все ясно, это комендатура!
Старший патруля, молодой офицер в звании лейтенанта, решительно двигался в нашу сторону. Вид у него был хмурый, деловой. Еще я заметил, что Коньяков для убедительности размазал по лицу кровь. Когда он с дружками уходил с курилки, крови на нем не было. Да и не бил я его, так, чуть-чуть скрутил. Неужели этот говнюк решил меня подставить?
— Вот! Вот, это он! В серой футболке с зеленой надписью! Громов! — громко залебезил Юра, тыкая толстым пальцем и глядя на меня своими свинячьими глазками. — Он на меня напал!
Я мысленно усмехнулся — вот же мелочный человек, а? С позором получив люлей, побежал жаловаться, да не лишь бы кому, а взял правильный курс на комендатуру. Само собой он все переиграл, сделав жертвой себя — типичное поведение агрессивного труса. Его дружки подтвердят что угодно, хоть и являются заинтересованными лицами.
— Громов… Кто здесь Громов? — начал лейтенант.
Я спокойно вышел вперед, ожидая неприятного разговора.
— В чем дело?
— На вас поступила жалоба! — выпалил лейтенант. Оба его помощника в звании ефрейторов, стояли наготове, ожидая команды старшего. — Зачем вы избили товарища Коньякова?
Честно говоря, мне стало смешно.
Все остальные затаив дыхание просто наблюдали за происходящим.
— Избил⁈ — усмехнувшись, произнес я, указывая на Юру. — Да вы взгляните на него. Он же в полтора раза больше и явно сильнее. Я кроме шахмат, другого спорта и не знаю даже. Как я мог побить такого амбала, да еще и на призывном пункте?
— Слон и Моська! — брякнул кто-то из патрульных.
Лейтенант неуверенно обернулся к Коньякову, чтобы убедиться в моих словах. Разница, конечно же, была очевидной. Да и самодовольное выражение лица отморозка говорило о том, что он пошел на это целенаправленно — скрыть злорадство на жирном лице у него не получилось.
— Кто может подтвердить твои слова? — это было адресовано мне.
— Никто. Там был только я, сам Коньяков и его дружки! — ответил я. Офицер явно перегибал палку — может, хотел в милиции работать, а его только в комендатуру и взяли?
— В таком случае, пройдемте! — вдруг произнес он.
— Да вы что, товарищ лейтенант? — твердо произнес я, абсолютно уверенный в своих словах. — Очевидно же, этот здоровяк просто перегрелся на солнце. Вон, жара какая сегодня, плюс тридцать девять. Ему и показалось. Что я, больной на троих бросаться? Тем более, на тех, что старше меня. Да вы посмотрите, здоровый кабан, а мышцы какие… А я что?
Конечно же, я издевался — только тупой как пробка Коньяков этого не понимал. А вот лейтенант просек мой настрой.
— Так, а ну, кулаки покажи… — потребовал он, строго глядя в мою сторону.
Я с чистым сердцем показал ему кулаки, на которых не было абсолютно никаких следов сбитых в драке костяшек. Ну, еще бы, я же Коньякова не бил… Только немного приложил об асфальт и скрутил в болевом приеме. Но лейтенант почему-то смотреть на мои кулаки не стал, видимо все понял с первого взгляда. Он зачем-то схватился за висящий на боку планшет и произнес:
— Так, вот что… Пройдемте, поговорим в другом месте!
— Куда?
Ему мешала толпа зрителей, ведь по сути ситуация была глупой. Вот и намеревался все решить без посторонних. Это меня сразу насторожило.
— Пройдемте!
— Да что он сделал-то? — вступился за меня Смирнов. Оба патрульных ефрейтора заметно напряглись. — Дал сдачи этому дураку? Так он всегда сам себе приключения на одно место ищет, а когда сдачи получит, бежит жаловаться.
Но начальник патруля был настойчив. Снова озвучил требование.
— Хорошо, как скажите! — выдохнув, отозвался я, а затем добавил. — Кстати, по согласно устава, вы обязаны представиться!
— Что?
— Ваше звание и фамилия.
Наверное, меня бы действительно увели, а Коньяков от души порадовался, но вдруг появился уже знакомый мне капитан Игнатьев. Он как раз вышел из здания штаба с дипломатом в руке. Наверняка какие-то документы на будущее молодое пополнение.
— Товарищ лейтенант, разрешите вас? — громко произнес он, обращаясь к младшему офицеру.
— Что?
— Сюда подойдите! — командный голос у Игнатьева был поставлен хорошо.
Лейтенант хотя и был младше званием, однако находился в суточном гарнизонном наряде и исполнял обязанности начальника патруля, поэтому мог не выполнять иные команды старших по званию. Но все-таки сделал это.
Игнатьев привычным жестом достал из нагрудного кармана ксиву, в раскрытом виде предъявил ее начальнику патруля. Тот заглянул внутрь, почти сразу как-то неестественно выпрямился, замер, изменился в лице. Игнатьев тихим голосом бросил ему пару фраз, после чего лейтенант несколько раз кивнул, выполнил воинское приветствие и повернулся к своим подопечным.
— За мной.
— А как же этот? — один из патрульных растерянно кивнул на меня.
— Глухой, что ли Ефремов? За мной, шагом марш! — разозлился молодой лейтенант.
— Эй, как же… Вы что, его не заберете? — возмутился изумленный Коньяков, растерянно глядя то на меня, то на лейтенанта. Но тот лишь отмахнулся от него.
