Ревизор: возвращение в СССР 17 - Серж Винтеркей

с фигурантом. Первым на разговор прибыл Тания. Костенко было назначено через час после него, Кротов не хотел, чтобы студенты встречались у его кабинета. Особой тайной в МГУ не было, кто он и чем занимается, так что своих агентов нельзя было компрометировать.

Тания, вежливо постучав, вошел в кабинет. Он был в недоумении, почему его вызвали вдруг летом. Учеба же закончилась! И было неудобно, что пришлось отпрашиваться со строительной площадки. Кто-то сейчас за него работает, и ведь у него нет никакой уважительной причины, чтобы оправдаться. Пришлось соврать, сослаться на внезапную болезнь дяди, и надеяться, что никто потом не скажет ребятам, что видели в этот день его дядю, и он цвел и пах. Это только кажется, что Москва большая, и друг друга никто почти не знает, но бывают удивительные и неприятные встречи.

А так – он уже начал жалеть, что согласился тогда на уговоры отца, имевшего знакомых в Комитете, стать агентом, чтобы наверняка поступить в МГУ. Отец планировал, что он после окончания факультета станет делать карьеру в КГБ, и тогда это казалось хорошей идеей обоим. Но когда Ираклию пришлось минимум раз в месяц бегать сюда и закладывать тех, кто с ним учится… уже после первых двух походов он решил, что такая карьера не для него. Станет он офицером КГБ, посадят его вот так сидеть где-нибудь и собирать сплетни про тех, кто рассказывает анекдоты про Брежнева и читает не те книги. Прежние мечты о том, как он будет выдающимся контрразведчиком, чтобы защищать страну, разоблачая вражеских шпионов, сильно потускнели, столкнувшись с реальностью. Лучше бы он тогда просто попытался сдать экзамены на основе имеющихся знаний…

– Присаживайся. Что по Ивлеву можешь сказать? – сразу перешёл к делу Кротов.

– Паше? – удивился Ираклий. – А что нужно?

– Всё. Что он за человек? Чем живёт, чем дышит?

Ираклий задумался на несколько секунд. Потом начал обстоятельно отвечать:

– Ну, что за человек?.. Обычный, старается для семьи, много работает. И сам в обществе «Знание» подрабатывает, и нам помог объекты для стройотряда найти, сам на переговоры ездил, деньги нормальные нам выбил, а то сами мы пытались работу найти, никто платить не хотел нормально. Вообще, Ивлев и в нашем университетском «Комсомольском прожекторе участвует» и в ЗИЛовской агитбригаде. Как-то так.

– Компромат на него искал?

– Владимир Аркадьевич, а что его искать? Он или есть, или его нет, – сделав наивные глаза, ответил Ираклий.

– Или кто-то плохо работает! – строго посмотрел на него Кротов.

– Ну если вы не хотите, чтобы я сказки начал придумывать, то это все. Парень, как парень, толковый, глупостей не делает. Анекдотов про советскую власть не рассказывает, более того, она ему очень нравится. Если он плохой с идеологической точки зрения, то я уж и не знаю, кто тогда хороший…

Кротов оценивающе посмотрел на него. Потом кивнул:

– Да, сказки мне не нужны. Значит, характеризуешь его только с положительной стороны, верно?

– Однозначно. Я бы с таким пошёл в разведку!

***

Ираклий вышел и побрел по коридору, планируя вернуться на стройку.

Что они опять на него стойку сделали? – обеспокоенно думал Ираклий. Ивлев опять за границу собрался? Вроде, говорил, что работать собирается всё лето... Нет, Пашку я им не сдам, ничего плохого Кротов про него от меня не услышит, это мой лучший шанс быстро в люди выбиться. Дядя говорил, держаться за него надо, парень далеко пойдет, а он людей как под рентгеном видит. Да мне и самому понятно, что с ним рядом не пропадёшь. Чтобы молодой парень так к себе деньги и успех притягивал…

Да и в его компании карьеру делать всяко лучше, чем под дядей ходить. Для дяди он всегда будет оставаться племянником, которого он на руках нянчил, пока он решит что-то серьёзное и денежное ему доверить, очень много времени пройдет. А возвращаться к отцу в провинцию совсем не вариант…

Что ж, блин, Комитету надо? И где Пашка? Будем надеяться, всё обойдётся.

***

Москва. МГУ. Кабинет замдекана по воспитательной работе.

– Владимир Аркадьевич, можно? – заглянула в кабинет студентка.

– Заходи, Костенко, – пригласил Кротов, отметив про себя, что девушка очень напугана. Точно, знает она, чем он в МГУ занимается. Впрочем, не удивительно, если учесть, кто ее родители. – Садись. Что про своего однокурсника, Павла Ивлева, можешь сказать?

– Ничего, – растерялась она.

– Как, совсем ничего? Как он живёт? К чему стремится?

– Как все, – пролепетала Костенко.

– Конкретнее, с кем он дружит? С кем общается?

– У него много разных знакомых, он на ЗИЛ нас в агитбригаду устроил, для стройотряда выбил хорошую работу. Сам всё время куда-то спешит…

– Куда спешит?

– На работу. Лекции, ещё что-то.

– Что именно?

– Я не знаю! Встречается с кем-то, звонит всё время куда-то с автомата.

– С кем встречается? – насторожился Кротов.

– Я не знаю! – готова уже была разреветься Костенко.

– Ничего страшного не происходит же, – налил он ей воды в стакан и подал. – Не волнуйся так. Просто, постарайся вспомнить, куда звонил, с кем встречался. Любая мелочь может быть важна.

Попив воды и успокоившись, Света собралась и приняла какое-то решение.

– А что, получается, что Паша что-то не то делает?

Кротов обрадовался. Такой взгляд он знал. Сейчас пойдет информация…

– Не могу ничего сказать, но есть такая вероятность…

– Ну, мне тоже он подозрительным показался. Почти с самого начала. Приехал из провинции глухой, а сам в дорогой импортной одежде ходит. У меня не все дети знакомых из приличных московских семей так одеты. И родители никто, мать вообще в разводе, на заводе каком-то обычная служащая, а отец доцент во второстепенном вузе. А потом Пашка вдруг из общежития съезжает, в новую двухкомнатную квартиру. А потом у него машина новая появляется. И кто-то из ребят говорил, что у него в квартире все уже обставлено, и он вообще в деньгах не нуждается…

– Продолжай! – ласково сказал Кротов.

***

Костенко ушла, а Кротов довольно откинулся на спинку стула. Ну вот уже что-то. Живет не по средствам, одет в импортную одежду. Постоянно чем-то занят, и явно не учебой. Так великолепно подготовлен, приехав из провинции,