Конец кошмара (СИ) - Swfan
— Что случилось? — спросил его другой.
Мужчина покрутил головой, посмотрел на взволнованные лица, которые стремительно собирались вокруг него, открыл рот, сглотнул и показал на землю.
После этого раздался новый крик, а затем другой, третий… Я тоже присмотрелся и почувствовал, как меня пронзает радостный трепет.
Мужчина показывал на клочок земли… но не простой, а «мокрый».
Вскоре крики привлекли внимание спящих. Последние стали просыпаться, после чего я и глазом не успел моргнуть, как все мы с бешенством стали зарываться в мокрую почву.
Этот порыв, однако, был скороспешным; с первыми лучами солнца почти все мы валялись совершенно уставшие, — сам я сидел на краю котлована и пил чай, который приготовил Дэвид, — в то время как работы оставалось ещё довольно много, но это был прогресс, ощутимый прогресс, и это было самое важное.
После этого мы стали трудиться ещё быстрее. И осторожнее — никто не хотел провалиться под воду. Земля у нас под ногами становилась всё более мокрой, в ней пробивались ручейки, и наконец мы смогли пробиться к морю — пробить огромную лунку в непроницаемые чёрные воды.
Сперва мы стали спускать туда фонари, однако занятие это оказалось бессмысленным. Мрак простирался в безграничные глубины. Тем не менее, судя по тому, как раскачивались наши верёвки, там, снизу, пробегал сильный поток.
Быть может, тот самый, который мы искали.
Был только один способ в этом убедиться.
Наша экспедиция была опасной, но вовсе не безумной. Мы заранее придумали, что будем делать, если найдём проклятую дверь.
Дайвинг в пределах этого мира находился в зачаточном состоянии. Здесь существовали громоздкие костюмы, наподобие тех, в которых расхаживала команда капитана Немо, но ещё не было кислородных баллонов, которые позволяли бы длительное время находиться под водой. Благо, для этой цели у меня имелся особенный коробок, в котором с некоторой периодичностью появлялись чайные листья, позволяющие достаточно долго задерживать дыхание.
Наблюдая за тем, как матросы собирают бронзовый костюм, я стал думать, кто именно отправится в первую в своём роде глубоководную экспедицию?
Сперва я не хотел отправлять туда Натаниэля. Его жизнь была необычайно важной для нашего путешествия. Тем не менее, по рассеянному стремлению, которое трепетало у меня в груди, и тому, как другой Натаниэль поглядывал на свой пистолет, я понял, что именно он желает стать первым в истории аквалангистом.
Наконец я смог убедить свою копию, что в хрониках нашей экспедиции в любом случае будет стоять его имя, и только так выиграл себе правой первой (возможно неудачной) попытки.
Матросы нарядили меня в костюм, хорошенько обмазали маслом, привязали верёвку и спустили под воду.
11. в
Сперва я не хотел отправлять туда Натаниэля. Его жизнь была необычайно важной для нашего путешествия. Тем не менее, по рассеянному стремлению, которое трепетало у меня в груди, и тому, как другой Натаниэль поглядывал на свой пистолет, я понял, что именно он желает стать первым в истории аквалангистом.
Наконец я смог убедить свою копию, что в хрониках нашей экспедиции в любом случае будет стоять его имя, и только так выиграл себе правой первой (возможно неудачной) попытки.
Матросы нарядили меня в костюм, хорошенько обмазали маслом, привязали верёвку и спустили под воду.
Первое погружение было мимолётным и требовалось только для того, чтобы выяснить, как работает наш «агрегат».
Всё прошло успешно. На второй раз мне вручили особенный фонарь, который горел даже под водой, и стали спускать на самое морское дно.
Впервые оказавшись внутри подводного костюма, я невольно испытал лёгкий приступ клаустрофобии. Он был чрезвычайно тесным и представлял собой тяжкую ношу. Голову повернуть в нём было невозможно, а потому я мог только наблюдать, как маленькое стеклышко, оконце, из которого я наблюдал за окружающим пространством, словно принцесса, заточённая на вершине каменной башни, стремительно заволакивают чёрные пучины.
Выбора не было. Я закрыл глаза и предоставил своё тело на попечительство верёвке.
Воцарилась тишина, нарушаемая только лёгким металлическим эхом.
Я знал, сколько примерно занимает процесс погружения, и всё же есть огромная разница между тем, чтобы стоять с часами там, наверху, и неторопливо погружаться в тёмную бездну — чувствовать, как чёрный мороз проникает через резину и меховые прокладки, прогрызает плоть и обволакивает твои кости.
Думать я был не в состоянии. Снаружи и внутри меня воцарилась мертвенная тишина, и продолжалась до тех пор, пока не раздался лёгкий «Тук», после чего я ощутил сперва толчок, а затем твёрдую почву у себя под ногами.
Я открыл глаза и медленно, словно ржавая кукла, выставил перед собой фонарь, от которого поднимались сверкающие пузырьки.
Последний осветил несколько метров гладкой песчаной поверхности, но не более того — за ними простирался кромешный мрак. Я посмотрел по сторонам, на что потребовались определённые усилия, и направился вперёд.
Я прошёл примерно полсотни метров, на что потребовались огромные усилия, прежде чем понял, что моя тактика была совершенно бессмысленной.
Нельзя просто идти в случайном направлении. Это бред. Но что ещё я мог придумать? Использовать игрушечные собачку я был не в состоянии. Для этого требовалось знать, как выглядит искомый предмет…
Я задумался и вдруг почувствовал лёгкий трепет на пальцах своей правой руки. Даже не так: трепет этот был всегда, но только сейчас я впервые обратил на него внимание. Что это? Ветер? Нет. Под водой не бывает ветра. Это было…
«Течение».
И тут в моей голове точно вспыхнула молния.
Я стремительно — насколько позволяли доспехи — повернулся и направился в сторону течения. Последнее становилось всё сильнее и сильнее по мере моего продвижения, и вместе с ним внутри меня крепчала уверенность в правильности моего предположения. Наконец в кромешной темноте стали выступать очертания; сперва мутные и неразборчивые, вскоре они превратились в горизонтальные прямоугольник.
Дверь.
Самую обыкновенную приоткрытую дверь, которая лежала боком посреди песка. С обеих сторон от неё крепились камни, балласт, верно приделанный для того, чтобы она точно ушла на морское дно.
Я вздохнул.
В этот момент мне показалось, что в груди у меня зазвенели мириады серебристых колокольчиков.
Наше путешествия, этот безумный прыжок в неизвестность увенчался успехом. Я… нет, мы, все мы, Натаниэль и все остальные стояли перед лицом легенды; мы нашли её, и вместе с тем сами превратились в живые легенды.
Впрочем, хватит пафосного бреда. Нельзя расслабляться. Теперь мне предстояло самое сложное.
Я сглотнул и пристально посмотрел на проклятую дверь, как ковбой на другого ковбоя перед началом дуэли.
Между нами было не более тридцати метров; тем не менее, они представляли едва ли не большую опасность, чем все прочие моря вместе взятые.
Я чувствовал себя минёром. В руках у меня были щипцы. Передо мной — взрывное устройство.
Наконец я поставил фонарь на землю и стал обходить дверь с правой стороны.
То и дело я проверял силу течения кончиками пальцев. Последнее было достаточно сильным, чтобы свалить меня на землю, но едва ли могло погрузить под воду целый мир. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Дверь определённо обладала магической природой.
Приблизившись на расстояние вытянутой руки, я пощупал дверной проём. Его пронзала лёгкая вибрация. Дверь уходила внутрь. Следовательно, чтобы её закрыть, нужно было пройти на другую сторону.
Это было опасно.
Очень опасно.
Именно поэтому я не собирался брать туда Натаниэля.
На таком расстоянии я вполне мог оставить его тело и самостоятельно пробраться в таинственное туманное море.
Я сделал глубокий вдох и уже приготовился погрузиться под воду, когда из дверного проёма возникал сморщенная белая рука. За ней показалась другая, а затем и лицо с маленькими чёрными точками на месте глаз и огромной зубастой улыбкой.
