Выжить. Остаться собой (СИ) - Ольга Кобзева
Ильшари даже подошла один раз, когда я набирала еду для Аравия.
— Тебе нужно быть сдержанней, Асана, — шепнула она. — Не зли халишера Аравия, не стоит. Сама ведь видишь, только себе хуже делаешь.
На слова Ильшари я, конечно, покивала, но осталась при своем мнении. Если бы у меня была возможность убить Аравия — не задумываясь вонзила бы нож ему в сердце. Весь день я старалась погасить гнев и вызов во взгляде, притупить бдительность мужчины. Ночью мне нужно, чтобы никто за мной не следил. С него станется придумать еще какую-нибудь пакость, которая помешает моим планам. Нет уж, я потерплю. Что значит один день в сравнении с будущими перспективами?
Куда пойду, сбежав? Не знаю. Об этом я даже не задумывалась. Цель номер один — покинуть Жахжену. А там уже разберусь. Почему-то у меня даже не мелькнула мысль, что за пределами лагеря может ждать участь более худшая, нежели здесь. Все дело в том, что то, что происходит на моих глазах, да и со мной настолько дико, что ситуация хуже у меня просто не укладывается в голове. Особенно после сегодняшних выкрутасов Аравия.
Несмотря на попытки показать смирение, «током» меня било не один десяток раз. Никаких следов после «воспитания» не осталось, лишь воспоминания и злость.
Вечера дождалась с огромным трудом. После ужина, которого я также была лишена, Аравий заставил вымыть его ноги. Для этого пришлось встать перед мужчиной на колени, а он не отказал себе в удовольствии еще и пнуть меня в грудь в конце процедуры, отчего я неловко завалилась на спину в позе морской звезды.
— Всего несколько дней, Алисана, — часто сглатывая, протянул Аравий. — Всего несколько дней.
Алисана? Получается, Асана — это сокращение от этого имени? Вот так и узнаешь, как тебя зовут, лежа обнаженной у ног чокнутого извращенца.
Стоило вылить грязную воду, в дом без стука вошла Сатиша.
— Халишер Аравий, — поклонилась она, — вы велели у Асаны циниш забрать.
— Не сегодня, — милостиво кивнул мужчина, глядя на меня сальным взглядом. Невольно выдохнула. Хотя и не знала, чего именно избежала, но понимание, что чего-то не самого приятного присутствовало.
Я уж думала, Аравий заставит ему колыбельную петь, так долго он меня не отпускал. Последнее его задание — отгонять насекомых, обмахивая его широким листом, привязанным к длинной палке. Как ни жаль, но ни цепь, ни араншер — бьющееся током украшение с запястья, с меня так и не сняли.
Лагерь медленно стал затихать, пока полностью не погрузился в тишину. Наконец и Аравий уснул. Перед сном он достал из объемного мешка какую-то скрутку, отдаленно напоминающую сигару и с дрожью в руках раскурил ее. По домику тут же поплыл сладковатый, удушающий дым. Взгляд надсмотрщика расфокусировался, довольно быстро он «поплыл». Мне от этого дыма тоже стало нехорошо. Сначала заломило в висках, после появилась какая-то легкость, неестественная, а от того опасная. То, что курил Аравий — наверняка наркотик. Как ни старалась я держаться от мужчины как можно дальше, он неизменно дергал цепь, заставляя меня подходить к нему вплотную. Боясь, что он меня задушит, не рассчитав силы, старалась его не злить. Однако шум в голове не мог меня радовать. Спустя короткое время во рту пересохло, уши заложило, а перед глазами и вовсе стали мелькать цветные блики.
— Хочешь? — вдруг щедро предложил мужчина, протягивая мне скрутку.
— Я не смею, — со всей почтительностью, на какую только была способна ответила я, вдавливая ногти в ладони, чтобы не выдать себя ни взглядом, ни голосом.
— А-ха-ха, — мерзко расхохотался Аравий. — Я бы и не дал! Дайнешс слишком дорог, чтобы делиться им с такими, как ты.
Заснув, цепь Аравий продолжал крепко держать в руке. Другой ее конец так и был обмотан вокруг моей шеи, что неимоверно затрудняло поиски застежки и попытки снять ненавистное «украшение». Араншер на запястье трогать я и вовсе поостереглась, помня, как меня тряхнуло в первый раз, стоило его коснуться.
Цепь тихонько позвякивала все время, что я пыталась нащупать крепление. С ужасом следила за Аравием, ожидая, что он может проснуться в любой момент. Но, накурившись, спал мужчина крепко и безмятежно.
Наконец-то цепь поддалась. Замочек оказался совсем простым, совершенно не рассчитанным на то, что кто-то посмеет освободиться самостоятельно. Стоит признать, девушки в Жахжене покорно принимают свою судьбу и сносят любые наказания и грубое обращение смиренно и едва ли не с благодарностью.
Осторожно, стараясь не потревожить мужчину, опустила цепь на землю и сделала шаг в сторону выхода. Еще один, и еще. Выглянула наружу, убеждаясь, что поблизости никого нет, лагерь спит. Перед тем, как уйти, неплохо бы одеться. Возвращаться в барак для этого слишком рискованно. Пришлось красться к вещевому мешку Аравия. Практически не дыша, осторожно развязала тесемки и нащупала какие-то тряпки.
Мне попались короткие штаны. Отлично, тут же натянула их на себя, подпоясавшись той самой веревкой, что еще днем дала Ильшари. Рубашка тоже нашлась, заправила ее в штаны и, более не мешкая, покинула опостылевшее строение.
Несмотря на горячее желание как можно скорее покинуть лагерь, прекрасно понимала, что без еды долго не протяну. Пришлось завернуть в кухонный уголок. Нашла какую-то тряпку, понадеявшись, что она не слишком грязная. Завязала в нее все съестные припасы, что смогла найти. Не так уж и много, но на первое время хватит. В последний момент заметила бурдюк с водой, его тоже прихватила. Вот теперь можно уходить.
Я шла по прямой. Прошла мимо нервно дернувшегося птеродактиля. Прости, но тебе я помочь не могу, — мысленно повинилась перед зверем.
Поначалу деревья вокруг росли не слишком густо, но чем дальше я удалялась, тем непроходимее становилась чаща. Шла я довольно быстро и уже не меньше часа. Замерла, прислушиваясь. Такой знакомый звук. Что это?
Уже буквально через сто метров ответ нашелся сам собой и не сказать, чтобы он мне понравился. Деревья словно по волшебству расступились, и я оказалась на краю высоченного обрыва. Внизу бушевало море, именно его звук я и слышала. От воды шло небольшое свечение, позволившее мне рассмотреть окрестности. Скала, на которой стояла, до того отвесная, что спустить нечего и думать. Подойдя максимально близко к краю, посмотрела во все стороны. Все, что я могла видеть — отвесные скалы и бушующее море внизу. Вот почему меня никто не караулил — похоже, мы на острове.
Мне показалось, что вдали, на
