Поехали! Часть вторая. - Элеонора Лазарева
-Что случилось, Ивановна? Где все женщины и Антон?
Выпив несколько глотков и утерев слезы, она начала рассказывать, как ворвались в их дом четверо мотобайкеров с грузовой платформой. Скрутили Антона, ударив его молнией и обездвижив, схватили всех женщин, надев им на головы темные шлемы, а ее скрутили, засунули кляп в рот и ударили по голове. Больше она ничего не помнит. Очнулась уже сейчас и снова заплакала. А еще она помнит взрыв. Потом все как в тумане. Но она узнала одного из нападающих, по голосу, когда тот что-то крикнул своим подельникам. Это был …. Тор.
Николай отнес плачущую Ивановну в ее спальню, напоил валерьяной и накрыл одеялом.
-Ивановна, ты должна поспать и успокоиться. Мы найдем наших женщин. А этих покараем обязательно.
Ивановна всхлипнула и закрыла глаза, бормоча молитву.
Герман мерил холл быстрым шагом. Лицо застыло, глаза прищурены. Он вспоминал все, о чем они говорили и что читали.
-Ивановну уложил, - сказал Николай, спускаясь по лестнице, - Что будем делать, командир?
-Если Ивановна права, и она узнала Тора, то будем его ждать у Квинта. Больше нам негде его искать. Только он сможет нам сказать, или же сам Квинт.
Николай кивнул.
-Надо привести в порядок дом. Ивановне будет тяжело.
-Да, ты прав. И будем здесь находиться по очереди. Вдруг снова явятся или покажутся вблизи, чтобы передать ультиматум, как тогда в Иерусалиме. Трудно нам с тобой придется. Надо дежурить сутками. Отсыпаться будем по очереди днем.
-Согласен, - сказал хмуро Николай, - Думаешь, как скоро объявятся?
-Не знаю, - сквозь зубы ответил Герман, - Будем ждать.
На следующий день Ивановна поднялась уже с утра, принялась хлопотать по дому, приводить все в порядок. Николай чинил дверь. Герман следил за домом Квинта уже целую ночь, но никаких подвижек ни там, ни здесь пока не было. Через час Николай взлетел на своем байке и поплыл на смену Германа. Тот должен проинструктировать Ивановну и лечь спать. После обеда он сменит его, а вечером они поменяются вновь, и будут дежурить целую ночь, не смыкая глаз.
Так прошло три дня. В один из утренних часов, когда дежурил Герман у дома Квинта, то увидел, как медленно опускается флайер и поднимает ворота, влетая во двор.
-Николай, - тихо проговорил в переговорник , - Кажется у меня гости. Думаю, что тебе надо быть готовым к любой неожиданности.
-А ты?
-Я буду ждать и прослежу его путь. Отмечу его на навигаторе.
-Будь осторожен. И сообщай мне о своем местонахождении. Я буду помечать на своем ваш путь. Лады?
-Хорошо, - ответил Герман.
Прошел час. Светало. В доме Квинта не было слышно шума.
Вдруг тишину нарушил включившийся галофон.
-Герман, - быстро заговорил Николай, - Меня зовет Ивановна к галофону в доме. Что говорить, если ультиматум?
- Ничего. Просто слушай. Никаких вопросов. На крайний случай только сколько время на обдумывание. И все. Держи себя в руках. Потом срочно звони мне. Все запиши обязательно.
-Я побежал, - крикнул Николай и отключился.
В этот момент поднялись ворота, и выплыл тот самый флайер. Герман приготовился к слежке. Флайер поднялся и начал быстро удаляться от дома. Включив навигатор, Герман начал передавать на навигатор Николая свой путь преследования. Держался на расстоянии видимости, но ближе к земле, чтобы тот не заметил хвост. Через двадцать минут первый свернул вправо и не стал вливаться в городской акведук, а поднялся еще выше и включил скорость. Герман не отставал. Уже показалась на горизонте кромка лесного массива, и он понял, что флаер летит туда. Скоро расцветет и трудно будет спрятаться, и противник может разглядеть даже низко летящего одиночного мотобайкера.
-Буду лететь пока. Там посмотрю, - зло размышлял Герман.
Вдруг впереди летящий флаер начал быстро снижаться. Герман затормозился и медленно опустился к верхушкам деревьев. Через мгновение первый флаер скрылся за деревьями. Герман взлетел и ринулся в то место, где по его видению снизился флаер. Впереди и под ним расстилалась тайга. Не было видно ни одной проплешины, ни одной полянки, сплошной массив деревьев.
-Где же ты спрятался, гад, - проворчал Герман. Пролетел еще несколько раз над тем местом, где примерно мог скрыться флаер. В это время захрипел переговорник.
-Герман, ты меня слышишь? – медленно проговорил Николай.
-Да, слышу, говори что.
- Я записал ультиматум. Они дают нам всего четыре часа на принятие решения.
-Что мы должны? – усмехнулся Герман, - Примерно то же самое, что и в Иерусалиме, где книга?
-Да. Иначе мы получим наших женщин и Антона полностью выпотрошенных, как сказал переговорщик.
Николай не вздохнул, он взвыл.
-Так, успокойся, - крикнул Герман, - Буду через полчаса.
Вскоре он входил в холл дома, где ему навстречу поднимался Николай и… Квинт.
-Я хочу вам помочь, - сказал он, - Но перед этим вы меня выслушайте.
И он рассказал, что задумал его сын.
-Ему очень понравилась Лена с первого взгляда. Он решил ее украсть и принудить к сожительству. Но сделать это, когда в доме столько мужчин он бы не смог, пригласить кого-то из своих приятелей побоялся, это не приветствуется в государстве. Решил обратиться к своему бывшему учителю из Черной секты, тот когда-то был в спортшколе по мотоболу тренером и очень ценил Тора. Но я никогда не слышал от него, что тот ушел в секту. Сегодня приехал ко мне, чтобы заручиться и моей поддержкой по этому поводу. Я был против. Но он не сказал, что уже сделали захват ваших женщин и учинили такое безобразие в вашем доме. Я прилетел, чтобы предупредить вас о возможности похищения девушки и вот это увидел и услышал. Просил не беспокоить вас, Герман, в пути и поэтому сейчас вы перед фактом моего присутствия. Можете мне не поверить, но я искренне хочу помочь. Я многое знаю и многое умею. Скажу прямо, я работал в государственной разведке и теперь на отдыхе. У меня есть и остались связи. Я бы мог обратиться по своему ведомству, но тут замешан мой сын, и мне не хотелось бы выпячивать это. Надо разобраться самому и понять, его втянули или сам решил уйти в секту.
Он замолчал, глядя на Германа.
-Ладно, - сказал тот, помедлив, - Посидите пока здесь. Мне надо все обсудить с Николаем.
- Хорошо, - ответил со вздохом Квинт и откинулся на спинку дивана, уставившись в одну точку. Ивановна подала ему чашку с чаем, и
