Veni, vidi, vici - Олеся Шеллина
Додумать я не успел, потому что ход внезапно закончился.
— Что там, тупик что ли? — Щедров выглянул из-за меня, я же в это время внимательно осматривал стену передо мной.
— Похоже, — я скривился. Неужели мы столько времени потеряли зря? — Хотя, ну-ка, подержи факел, — я сунул ему наш единственный источник света, и провел кинжалом по насторожившему меня участку. Зрение меня не подвело на этот раз, сейчас я видел совершенно отчетливо, что здесь идет ровная щель, из которой, как мне показалось, тянет долгожданный ветерок. Убрав кинжал в ножны, я навалился на стену. Она чуть дрогнула, и тогда я повернулся к напряженно смотрящему на меня Щедрову.
— На стене должно быть металлическое кольцо для факела. Сунь его туда и помоги мне, — он кивнул, и вскоре мы уже вдвоем навалились на стену. Было узко и никаких маневров мы делать не могли, просто тупо давить всей массой, ощущая, что с каждой секундой стена поддается все лучше и лучше.
Факел мигнул, тоже верно, не может же он гореть вечно, вот только, если у нас ничего не выйдет, то придется блуждать практически в темноте, потому что магические огоньки не давали такого яркого света, а делать их более яркими я пока не умел. Но моим не слишком обнадеживающим прогнозам не суждено было сбыться, потому что, как только факел мигнул в последний раз и погас, мы вместе с Щедровым почувствовали, что камень пошел вперед, и мы, не успев сориентироваться, рухнули за ним в образовавшуюся нишу. Ниша была неглубокой, точнее, это была не ниша даже, а очередной проход. В нем было еще темнее, нежели до этого, но, скорее всего, это все мои обострившиеся чувства сыграли со мной злую шутку. Он был очень узкий и не высокий, поэтому по нему нужно было ползти друг за другом, но это было наименьшее из зол. Я попытался сотворить хотя бы тусклого светляка, чтобы не блуждать в кромешной тьме, но в таком небольшом пространстве, даже отведя его от себя на далекое расстояние, он слепил, создавая дополнительные неудобства в виде боли и рези в глазах. Я с сожалением его погасил и первым залез в образовавшийся проход, не обращая внимания на стенания своего спутника. Ползти нужно было совсем немного, вот только я не подумал, что выход тоже может располагаться над полом. Понял я это, когда полетел вниз, а следом за мной рухнул Щедров, слегка придавив меня своей тушей.
— Ну, и где мы? — Щедров поднялся и, подумав, поднял камень и поставил его на место, закрыв проем, из которого мы выпали. Камень был тяжелый, но Щедров оказался силен, как бык, у него только жилы на шее вздулись, когда он поднимал эту тяжесть. Меня помочь он не попросил.
— В склепе, — радостно объявил я ему, подсвечивая пространство светляками и указывая на стоящие рядком гробы. — Так, — я подошел к одному из гробов и прочитал. — Василий Шуйский. Забавно.
— Шуйские вымерли все, еще когда магия только-только появилась, и люди не знали всех ее возможностей, — Щедров подошел поближе.
— Ну вот поэтому библиотеку до сих пор и не нашли, — я потер влажный от пота лоб, скорее всего оставляя на нем грязный след.
— Я только одного не пойму, а откуда там чары, если во времена Ивана четвертого о магии только сказки ходили? — Щедров нахмурился и осмотрелся.
— Ты вообще слышал, что я говорил? — я не спеша направился к выходу. — Иван не сам прятал библиотеку, ее прятали позже, уже Годуновы. Скорее всего, поручили еще верным Шуйским, которые, к тому же, дальними родственниками по Скуратовым царям приходились. А Шуйские, поручение исполнив, отдали Богу душу, даже не сообщив о том, куда именно спрятали тайную библиотеку. Ну, или сообщили, только тот, кому сообщили не донес эту информацию до заказчика, кем бы он все-таки не являлся. Бывает, особенно на войне. И все. Тайна ушла в могилы, точнее в фамильный склеп вместе с ними. — Я рывком открыл дверь усыпальницы, и на меня сразу же обрушились ночная такая приятная прохлада и оглушительный девичий визг.
— А-а-а! Мы же со склепом не работали! Умертвия, скрыги! — нас с Щедровым чуть с ног не сбили надрывные крики со всех сторон. Только один парень стоял и смотрел на нас во все глаза, боясь сделать даже шаг, приобщаясь ко всеобщей панике.
— Где мы? — решил я попытать счастье, спросив у единственного адекватного человека то, что меня очень сильно интересовало.
— На кладбище, — еле слышно ответил он, разлепив пересохшие губы.
— Это понятно, губерния-то хоть какая?
— Московская, — ответил он, делая шаг назад.
— Ага! — Удовлетворенно воскликнул я. Как мне показалось это прозвучало несколько зловеще в темноте кладбища. — А год какой?
— Тысяча семьсот тридцатый, — ответил парень и, развернувшись, довольно проворно скрылся в темноте, словно его тут и не бывало, с громким, несущим весь ужас пережитого воплем.
— Не стыдно тебе? — укоризненно посмотрел на меня Щедров, покачивая головой.
— Нет. Зато мы знаем, что во времени не переместились и в принципе находимся недалеко от школы. — Еще бы мир прежним остался, про себя подумал я, не спеша делиться своими мыслями со спутником.
— Тихо! Сейчас всем двойки влеплю за то, что живых недорослей от симпатичных покойников отличить не можете! — шипящий мужской голос пролетел над кладбищем, на которое мы вышли, и зажегся яркий свет, озаривший все вокруг. Вот! Мне тоже надо научиться такой яркий фонарь делать, а то просто убожище какое-то постоянно получается. — Вы кто такие, мать вашу? И почему вы болтаетесь по учебному кладбищу ремесленной академии во время проведения практикума по некромантии? Вам что жить надоело? — к нам быстрым шагом подходил чрезвычайно злой высокий, худощавый мужчина с тонкими чертами лица. Одет он был вполне обычно: синие плотные штаны — джинсы, как я узнал, и черную куртку, напоминающую чем-то те, какие мой клан делает для клириков,
