Единственная для темного эльфа (СИ) - Мазарин Ан
— С ней что-то не так?
— Не знаю, — честно выдал ему я. — Но разберусь.
7. Чем чревато спорить с дроу?
Время неустанно идет и вот я уже больше полумесяца живу в храме. Фаль приходит каждый день, изредка покидая или не нанося визит вообще. Он не говорит, чем занимается, расплывчато отвечая, что работа себя сама не сделает. В общем, он прав. За это время, можно сказать, я успела привыкнуть к нему. Дни, когда его нет, уже не кажутся солнечными и мне откровенно скучно. Не хватает его шуток и банального присутствия, хотя дел вроде бы в избытке.
Кажется, я нашла свое призвание в этом мире. Небольшая оранжерея при храме стала для меня местом, где я с удовольствием могу проводить время часами. Нахожусь там в одиночестве (если какой жрец забредет, так он не мешает и быстро ретируется), а если компанию и составляет Фаль, то, как правило, он забирается куда-нибудь повыше, там усаживается и, наверно, спит. Я в это время ухаживаю за растениями, а когда Алазар более менее свободен, он обучает меня их лечебным и магическим свойствам, не забывая натаскивать и на особые значения.
Скоро буду чувствовать себя ходячим справочником. Порой Алазар выгоняет Фаля, если тот засиживается допоздна и мешает нам (мне) учиться, приговаривая: «Тебе что, заняться больше нечем?». Очень натурально представляю в руках служителя веник. Но на самом деле, он очень спокойный почитаемый человек. Вряд ли ему будет больше шестидесяти, но Фаль как-то сказал, что магия позволяет сохранять внешний облик подольше, в зависимости от величины имеющихся сил.
Вообще, Алазар — очень любопытная личность, которая до сих пор предстает передо мной как существо таинственное и трудно постижимое. Если в моем мире часто в адрес девушек можно услышать то ли комплимент, то ли упрек (каждому свое), что они несут в себе загадку, то этот индивид просто сборник задач. И не думаю, что когда-либо ему могла прийти в голову мысль, чтобы поделиться объяснениями своих поступков.
Но нужно отдать ему должное, советы жреца всегда полезны, сказанные даже вскользь слова ни разу не были пустыми, а обещания брошенными на ветер. Если Алазар что-то подсказывал, то делал это ненавязчиво, так, чтобы ты сам пришел к этому выводу. Видимо, за долгие прожитые годы он научился распознавать людей, понимать их бессознательный язык и читать их, если не как раскрытую книгу, то хотя бы как блокнот с пометками. Другими словами, жрец был крутой психолог.
К немногословному служителю храма практически всегда прислушивался мой беловолосый товарищ, который явно кротким нравом не отличался. Фалькониэль мог пофыркать и даже высмеять слова жреца, но в итоге всегда его действия были согласованы с мнением Алазара. Я не всегда присутствовала по близости во время этих разговоров, но видела, как эльф мог подскочить, эмоционально жестикулируя, а потом либо успокоиться, либо сдаться, одно из двух.
Пару раз я так копалась в своих цветочках, краем глаза наблюдая за парочкой на окраине оранжереи. Не знаю, о чем они могли говорить, но эльф советовался с настоятелем довольно часто. Я верила в их дружбу, хоть и не знала, какая у них разница в возрасте и кто вообще из них старше — Фалькониэль однажды намекнул, чтобы не верила глазам своим. Это он к чему?
Но в целом, этот человек не позволяет усомниться в своей надежности и авторитете. Жрецы в храме почитают его, прихожане уважают и многие так же, как и я, некогда давно начали свое знакомство с ним будучи в поисках совета или помощи. Я считаю, мне повезло. Или на все воля богов?
Люди здесь относятся ко мне по-доброму. Ну, может, я других и не вижу, потому что не выхожу далеко за пределы храма в одиночку, но как-то раз одна из прихожанок принесла мне одежду своей дочери, которую подогнала под мои размеры. Я была очень довольна. Жрецы, конечно, снабжали меня необходимым, но все же приятнее ходить в женской одежде даже с эстетической точки зрения.
Я тогда впервые выскочила к пришедшему Фалю в таком виде, очень не терпелось показать ему, что я отлично освоилась среди его культуры. Ну, условно его, я имела в виду целый мир. О, произведенным эффектом я была довольна.
Называя вещи знакомыми именами, я надела платье-тунику глубокого красного цвета, идеально повторившее обхват моей талии, а низ свободно спускался до колен с двумя высокими вырезами по бокам. Оно как раз было с тонким рукавом три четверти и квадратным декольте. Привычным языком я бы назвала это платье-ципао. Правда, оно скорее было походным, чем выходным. Под ним легли обычные черные леггинсы, а вот ботинкам своим пришлось изменить в пользу черных балеток.
Так как я теперь спокойно могу идти в лес за своим сбором трав (куда меня не пускают), то посчитала уместным застегнуть на правую ногу гартеры, сверху у бедра и над коленом по одной. К ним будет легко прицепить маленькую походную сумочку для этих целей.
И вот, в полной боевой экипировке, я слетела встречать своего приятеля. Его лицо обязательно было нужно запомнить, но, думается мне, это была положительная реакция. С виду простой, но очень аккуратный вид, нравился даже мне, а главное, я чувствовала себя во всем этом комфортно.
Фаль на миг замер, а после, как в первый раз, пристально меня осмотрел, на секунду дольше, чем положено, задержавшись взглядом на обхвате бедер, виднеющихся из-под трапециевидного снижающегося к низу подола платья. Наверно, оценил уровень допустимого выреза. Нарвавшись на ожидаемый комплимент, я с удовольствием упорхнула заниматься своими делами. А вот Фаль больше молчал, наверно, непривычно было видеть во мне существо из своего мира.
А вот на следующий день ему удалось вывести меня в люди. Я, уже несколько привыкнув, обратила свое внимание на то, что за его спиной висело два скрещенных меча в специальных ножнах, позволяющих доставать их с легкостью при необходимости.
Красивый рельеф завораживал меня и мне даже было дозволено его погладить и рассмотреть вблизи. А вот сами мечи, как сказал Фаль, были необычными. Это был артефакт, воплощенный в двух мечах. Помимо физической пользы, они еще защищали и от магических атак. Но, опять же, это в теории, на практике увидеть все не доводилось. Да и не светил он ими, вообще не обнажая их в присутствии народа. По ножнам же только знающий определит, а таковых немного. Я бы могла расценить это как показушничество, но уже привыкла, что с оружием здесь ходит каждый второй.
Когда мимо нас проплыл юноша с чуть зеленоватой кожей и длинными изумрудными волосами, я невольно обернулась ему вслед. Чуть ниже Фаля, но утонченный и без визуально развитой мускулатуры. Он двигался изящно, не позволяя кому-либо прикоснуться к себе в густой толпе. В его волосах было вплетено золото, а одежда была хоть и не броской, но вполне дорогой. Мне было очень сложно понять, кем он является, но интересно жутко.
— Перестань на него так смотреть.
Хмурый голос друга заставил меня вспомнить о приличии и отвернуться. Вот это было необычно, мой справочник в голове требует пополнение информацией. Может этот красавец фея? Лицо даже немного женственное, но чтобы спутать, нужно быть слепым.
— Как я на него смотрю?
— Так, что мужчина может ответить.
Я уставилась на Фаля, на всех правах считающая, что он сморозил ересь. Как можно научный интерес спутать с романтическим?
— На что ему отвечать? Я засмотрелась, потому что раньше таких даже не видела… — потупилась я.
— На меня ты так не смотрела, — пробубнел он. Зато решил добавить «шарма» новому для меня виду: — Это водяник. Они живут на болотах преимущественно. Развлекаются тем, что заманивают одиноких дев и пользуются ими до потери сознания последних. Правда, потом отпускают, одарив богатствами.
Сказанное уже возымело эффект и провоцировать «мужской ответ» желание напрочь отпало. Я поспешила двинуться дальше, потянув за рукав довольного собой друга.
— И что значит, не смотрела? — хотелось мне прицепиться к сказанному прямо на ходу. — У меня на тот момент мысли совсем другим заняты были, а не познанием мира! Откуда мне было знать, что ждать от тебя? Я тоже впервые видела дроу!
