Раб и солдат - Greko

Раб и солдат.

Глава 1

Вася. Южный склон Главного Кавказского хребта в его нижней части за неделю до Нового, 1838 года.

Никогда не пейте много трапистского пива. Во-первых, это очень вкусно, но пипец, как дорого. Во-вторых, кто знает, что туда монахи подмешали⁈

Примерно в таком духе думал несчастный парень, когда с трудом разлепил глаза и активно принялся страдать каждой клеточкой тела, несмотря на свою конституцию. Бугрящиеся мышцы, увы, похмелью не помеха.

Его муки усилились, как только он начал соображать. Анализ окружающей местности, говоря прямо, напрягал. Вокруг были горные склоны, буйно заросшие смешанным лесом. Проплешины снега на открытых местах чередовались с густым кустарником и скальными выходами. Дикая природа!

«Привет, Василий, с большого бодуна!», — простонал Вася и стал судорожно соображать, как так вышло. Соображалось туго. Совсем не соображалось. Он даже заставил себя доковылять до ближайшей снежной насыпи, чтобы обтереть лицо холодненьким. Не помогло…

Какие-то обрывки воспоминаний скакали в голове, образуя мешанину образов. Малопонятную и оттого пугающую. Вот Вася со своим вещмешком спрыгивает на перрон станции «Горячий Ключ», чтобы попасть в объятья друга и боевого товарища Искандера. Вот они едут куда-то по горному серпантину на лучшую в мире турбазу, по уверению бывшего сослуживца. Там уже ждут ребята — те, кто уцелел, выполняя контракт с МО. Вот над столом летают рюмки водки, сталкиваясь и расплескивая содержимое. Вот льется из горлышка пена из небольшой бутылки бархатного пива, ящик которого привез из столицы понтер и задавака Сашка Спец — лучший оператор дронов в их роте, а, быть может, и в полку. Вот шампуры с мясом скрещиваются, как шпаги, в шуточной дуэли. Дальше провал…

«Меня, что, угораздило по пьяни рвануть одному в горы? — ужаснулся Вася. — В заповедник попал?»

Ничего более путного в голову не приходило.

Бывший мотострелок осмотрел себя на предмет экипировки и физических повреждений. С телом был полный порядок, чего не скажешь обо всем остальном. Помимо гудящей башки, тревогу вызывала обувь. Вася оказался в дремучем горном лесу в белых одноразовых тапочках. Вот это попадос!

С остальной одеждой все было не так печально. Но и отнюдь не радостно. Куртки на теплой подстежке не было. Одна фланелевая в клетку рубаха с одной оторванной пуговицей. И камуфляжные штаны не первой молодости.

«Набор для выживальщика-экстремала сотого уровня», — грустно подвел итог своих изысканий Вася.

Вариантов не было. Хрен бы с ними, с тапочками, но нужно срочно спускаться вниз. Счет идет на часы. «Не выйдешь к людям до сумерек — околеешь», — пришпорил себя Вася.

Тапочки на руки, носки в карман, чтобы хоть чем-то согреть ноги на привале, и вперед, босиком по мерзлой земле! Но сперва Вася по вбитой в подкорку привычке осмотрелся, запоминая ориентиры. Грамотное отступление — важная часть подготовки мотострелка. На войне всякое бывает.

Вася стал спускаться по склону, выписывая сложный зигзаг. Такой, как диктовала местность. Кругом звенящая тишина. Лишь потрескивали ветки и где-то внизу был слышен слабый шум от горного ручья. Примерно через километр этого серпантина послышался совсем иной звук. Кто-то ломился сквозь лес с грацией носорога, которому плевать на препятствия.

Вася притормозил и остановился. Прислушался, раздумывая, крикнуть или нет. Воспользовался паузой, чтобы немного согреть ноги, сунув их обратно в тапочки. Думал еще для тепла помахать руками, но замер. Даже дышать перестал.

Под треск деревьев, ломаемых с невообразимой силой, на прогалину, лежащую ниже места, где замер Вася, выбежал бык. Огромный и косматый темно-коричневый кавказский зубр с чисто бычьей мохнатой головой и гладким задом.

«Неужели сохранился⁈ Их же всех перебили, — Вася от восторга не мог пошевелиться. — Наверное, на водопой идет к ручью».

Лесной гигант обманул его ожидания. Склонился к земле и стал лизать почву.

«Солонец! — догадался Вася. — Или егеря кормушку устроили. Или выход натурального».

Пораскинув мозгами после столь невероятной встречи, выживальщик поневоле совсем загрустил. Не сложно было сообразить, что до ближайшего жилья топать и топать. Такие чуткие монстры, как зубры, рядом с человеком ни в жисть не обоснуются.

Ноги стали немного отходить. Пальцы покалывало тонкими иголочками. Вася энергично растер стопы. Руками, а не снегом. Пускай идиоты так поступают. Поранят только ноги с нулевым, с точки зрения тепла, эффектом.

Пошарил по карманам. Пусто! Даже завалящей бумажки не нашлось, не говоря уже о швейцарском мультитуле или, на худой конец, о коробке спичек в презике.

«Гражданка расслабляет! — хмыкнул Вася. — Не та, что с буферами, а та, что с ипотекой и с задержками выплат за боевые!»

День — солнце уже дошло до высшей точки — переставал быть томным. Дурацкое приключение начинало реально напрягать.

«Рота, подъем!» — скомандовал сам себе Вася и двинулся по следам зубра.

Бык ломился вниз к водопою, оставляя на своем пути «мины». Идти за ним след в след было удобно, но ссыкотно. Кто знает, что в голове у этого производителя телят. И вообще — где его стадо⁈

Вася резко свернул вправо, как подсказывал склон. Запрыгал, чертыхаясь, по острым камешкам и сосновой хвое. Уперся в горный ручей и откровенно загрустил. Ноги пекло уже огнем и болью от микропорезов. Но главная беда была не в этом. Вася уперся в обрыв. Ручей слетал с него метра на три, и прямой ход отсутствовал. Безальтернативный путь вел снова вверх. На лесистый гребень, по вершине которого, быть может, удастся спуститься вниз, на полшага ближе к цивилизации. К мобильной связи или хотя бы к газовым зажигалкам, с помощью которых можно будет развести огонь.

Вася не выдержал и заорал что есть мочи:

— Люди!!!

Горное безмолвие стало ему ответом.

— Ну и хрен бы с вами! — еще громче проорал Вася.

Снова тишина.

Вася сообразил, что громко орать — беду накликать. Еще явится по его душу какая-нибудь кракозябра. Может, лук сварганить из подручных материалов? Или уподобиться Тому Хэнксу и добыть огонь трением? Или разжиться кусками кремния и высечь искру?

«Набьешь себе мозоли на пальцах или без ногтя останешься», — с грустью заключил Вася и стал спускаться с очередного склона.

Начало смеркаться. Милов чувствовал, что тревога все сильнее расправляет свои крылья над его бедовой головой. Писец еще не подкрался незаметно, но уже был к тому близок. Что делать⁈

Попробовал ломать лапник. Иногда получалось. Но чаще дело заканчивалось ссадинами на пальцах, перепачканных в смоле, и отборными матами. Ветки елок благосклонно гнулись, но ломаться не спешили. Штанины покрывались дырами и грязными липкими разводами. На белоснежные когда-то тапочки уже нельзя было взглянуть без слез.

— Хреново дело! — тихо констатировал Вася.

«Эх, Вася, Вася…» — откликнулся заповедный лес.

Вася чуть не сдох. От холода. Залез под пушистую елку, завалил себя наскоро оторванными еловыми лапами. Свернулся эмбрионом, пряча попеременно выстуженные пятки в подколенных впадинах. А окоченевшие пальцы рук — под мышками. Отрубился сей секунд, стоило смежить веки.

… Пробуждение не задалось. Тело одеревенело. Болела каждая его клеточка.

«Уже не сдох — и то праздник!» — с какой-то злобой подумал Вася.

Кряхтя, выбрался на свет божий. В рассветной мгле уткнулся в глаза волка. Хищник смотрел, не мигая. Напряг мышцы, изготовившись к прыжку.

Вася не растерялся. С яростным криком бросился вперед, молясь всем богам, чтобы избежать клыков, перепачканных тухлятиной. Выставил руки в тапочках, как последний бастион от неизбежного столбняка.

Волк прыгнул, раззявя страшный рот. Но неудачно. Васин бросок сбил наступательный порыв зверя. В последнюю долю секунды он стушевался и, фактически, сорвал прыжок. Жертвы из несчастного выживальщика не вышло. Наоборот, волку попался противник не по зубам.